Сладость ее запаха стала пряной и насыщенной.

— Встань, — шепчет она. — Я хочу заставить тебя кончить.

Ее слова почти выводят его из себя, но он подчиняется.

— Жадная маленькая штучка, — отчитывает он. — Так отчаянно хотела отсосать мне после того, как я приставил нож к твоему горлу?

Она вздрагивает от его слов и приоткрывает губы. — Да, — шепчет она, протягивая руку к его поясу. — Да, это так.

Он не помогает ей раздеться; он просто наблюдает, как ее нежные пальчики расстегивают его брюки. Он запечатлевает этот образ в своем мозгу, когда его член высвобождается, а ее рот складывается в букву "О" от удивления.

Он понимает, что она станет причиной его смерти. В мире нет никого более опасного, чем она.

Потому что он чертовски увлечен ею и заворожен, когда она смотрит на него сквозь густые ресницы, ее рука нерешительно обхватывает его член.

— Покажи мне, что делать, — бормочет она. — Покажи мне, как доставить тебе удовольствие.

Ты уже это делаешь, думает он. Ты меня околдовала.

Но он держит свои мысли при себе.

— Сожми чуть сильнее, — рычит он. — И поцелуй кончик.

Она с удивлением наблюдает за его членом, поднося его к губам, и стонет вокруг головки.

Черт, после этого он действительно отправится в ад.

— Расслабь горло, Омега. И возьми глубже в этот прелестный ротик.

И его смелая девочка, она хватает его руку и запускает себе в волосы.

— Блядь. Ты уверена? Ты никогда… блядь.

Она быстро учится. Она принимает его так глубоко, как только может, позволяя ему проникать в заднюю часть ее горла, постанывая по всей длине. Слезы наполняют ее глаза, но она продолжает смотреть на него снизу вверх, косметика стекает по ее лицу.

— Ты чертовски невероятна, — шипит он. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в горло, Омега?

Она булькает в ответ, который звучит ужасно похоже на "да".

Это все, что ему нужно.

Подавшись бедрами вперед, он надавливает ей на затылок, заставляя свой член преодолеть ее рвотный рефлекс. Из нее вытекает жидкость, матрас пропитывается ее эссенцией.

Это безумие.

— Знаешь, — ворчит он между толчками. — После этого я никогда тебя не отпущу.

Она стонет в знак согласия, когда ее руки поднимаются, чтобы поиграть с его яйцами. Она сжимает его чуть сильнее, но болевой шок толкает его через край.

Он вырывается как раз вовремя, чтобы окрасить ее своей спермой.

ЛИЛИТ

В том, что она делает, есть что-то освобождающее.

Она нетерпеливо приоткрывает рот, когда он толкает свой член раз, другой ей в лицо, пока не извергает свое семя ей на язык и шею.

Жужжание в ее мозгу не проходит, но чувство завершенности переполняет ее грудь.

Она это сделала. Она заставила этого жестокого, непостоянного, опасного мужчину потерять контроль. Заставила его стонать и хватать ртом воздух, когда он кончал прямо перед ней.

— Держи это во рту, — приказывает он. — Пока не глотай.

И черт возьми, если это не заставит ее пизду сжаться.

Со мной что-то не так, лихорадочно думает она. Слишком легко подчиняться ему и хотеть угодить ему.

Ее внутренняя Омега прихорашивается, гордясь тем, что ей удалось заставить своего Альфу развалиться на части.

— Открой рот. Покажи мне, что это там.

Осторожно она показывает ему, что не глотала.

— Хорошая девочка.

Альфа сказал, что у нас все в порядке!

— Проглоти это все.

Его семя не должно было быть таким приятным на вкус у нее во рту.

У нее нет проблем подчиняться ему.

Пот липнет к каждому дюйму ее тела, и она, наконец, сбрасывает испорченную юбку, хватая ртом воздух.

Она на мгновение закрывает глаза, прислушиваясь к стуку собственного пульса в ушах, пока что-то мягкое не касается ее лица.

Ноа прижимает к ней влажную ткань, смывая все следы их совокупления. Его глаза нежны, почти добры, когда он деликатно обращается с ней. Он проводит салфеткой по ее шее, стирая остатки своей спермы.

— Это невероятные ощущения, — шепчет она, когда он проводит тканью по ее бедрам, омывая чувствительную сердцевину. — Спасибо

Он хихикает. — Я последний человек, которого тебе следует благодарить. — Но его руки не останавливаются, пока он не касается ее клитора, и она шипит.

— Слишком чувствительный?

— Да, — шепчет она. Он снимает ткань и оставляет поцелуй на внутренней стороне ее бедра.

— Раньше ты не обращала внимания на боль, — бормочет он.

Теперь ее очередь смеяться. — Ну, я думаю, мы решили, что я немного… другая.

Тревожные звонки звучат громче, но она не обращает на них внимания.

— Как долго ты сохраняешь ясность ума во время своих заездов? — Он спрашивает ее.

— У меня есть около двадцати минут, — вздыхает она.

Она поднимает на него взгляд, и он улыбается ей, в уголках его глаз появляются морщинки. Это потрясающее зрелище.

— Мне повезло.

Его запах меняется, нотки становятся теплее и приветливее, и она понимает, что он доволен.

Ее первая Течка с Альфой проходит так хорошо..

— Подожди. — Она вскакивает, молниеносно, и толкает его в плечи. — Ты вломился в мою квартиру!

Он приподнимает бровь, но не двигается. — Ага.

— Ты… ты приставил нож к моему горлу!

— Да. И доставил тебе по меньшей мере три оргазма менее чем за двадцать минут.

Он говорит об этом так спокойно, что у нее отвисает челюсть. — Я должна позвонить в полицию. — Ее тон звучит не очень убедительно.

Пожав плечами, он лезет в задний карман и бросает на кровать черный сотовый телефон. — Будь моим гостем.

Она снова смотрит на телефон, потом на него.

— Если я позвоню в полицию, что произойдет?

Она уже знает ответ, но ей нужно услышать, как он это скажет.

— Тогда я бы взял тебя и поехал. Но я сомневаюсь, что ты захочешь путешествовать во время течки.

Вместо страха волна возбуждения пронзает ее изнутри, и она дрожит.

— Черт, и это только сделало тебя еще влажнее. Я уже знаю, чего ты хочешь, Лилит. Не лги себе.

Больше нет смысла поправлять его насчет ее имени. — И чего я хочу? — хрипло произносит она, уставившись в потолок.

— Тебе нужен злодей, кто-то осязаемый, кого ты можешь ненавидеть. На ком ты можешь выместить свой гнев. Кто-то, кто вытрахает это из тебя, даже если для этого придется заставить тебя кончить с лезвием, приставленным к твоему горлу.

Он прав.

И это ужасно.

— И кто-то, кто знает, кто ты на самом деле.

Слезы наполняют ее глаза. — Никто не мог знать, кто мой отец.

— В конце концов, он собирался найти тебя, милая, — мягко говорит он. — У такого могущественного человека больше ресурсов, чем ты можешь себе представить.

Она замирает от его слов. — Ты его знаешь?

Он слишком долго не отвечает, и она задерживает дыхание.

НОА

— Ты его знаешь?

Солги ей.

Что он вообще может сказать?

Да, и я собирался уничтожить тебя, чтобы отомстить ему.

Сначала он подумал, что она избалованная маленькая богатая девочка. Но он должен был понять, даже по первой фотографии ее грустных глаз, что это не так.

Она легко натягивает на лицо фальшивую улыбку — она научилась делать это, чтобы выжить.

Часть правды срывается с его губ.

— Я знаю о нем.

Значит, он чувствует запах ее страха. — Ты на него работаешь? — Ее голос прерывается на последней ноте, кислый запах ее паники наполняет воздух.

Это разбивает его сердце — или то, что от него осталось.

— Нет, — уверяет он ее, садясь на кровать и заключая ее хрупкое тело в свои объятия. — Никогда.

Но мой брат это сделал.

Ему интересно, знала ли она, кто такой Итан. Встречалась ли она с ним когда-нибудь.

Но этот вопрос останется без ответа.

— Я не могу вернуться туда, — шепчет она ему в грудь. — Я умру первой. То, что я видела… то, что он сделал…

Он крепко сжимает ее в объятиях, и в его груди зарождается низкий рокот. Он мурлычет для нее, и она расслабляется в его объятиях.