Елена Афонина, к.ф.н., редактор книги.
От автора
Когда на город опускаются сумерки, а в окнах домов загорается свет, сквозь тонкие занавески можно легко рассмотреть обстановку внутри и представить жизнь семьи, обитающей за этими окнами.
Вот бабушка вяжет в кресле, а дедушка сидит на диване и внимательно смотрит в голубой экран телевизора сквозь очки в толстой роговой оправе. За письменным столом, склонившись над кипой книг и тетрадей, на которые падает мягкий свет от настольной лампы, сидит маленькая девочка. Она учит уроки. На подоконнике дремлет белый кот, время от времени взмахивая своим мягким пушистым хвостом. В соседнем окне мама суетится на кухне: в большой эмалированной кастрюле варится суп, стол засыпан мукой, а на блестящем черном противне ровными рядами выложены пироги, которые сейчас отправятся в духовку. Здесь кипит жизнь, здесь живет большая семья.
В другом окне девушка уютно устроилась в кресле-качалке с толстой книгой. Здесь никто не смотрит телевизор и не варит на кухне борщ, здесь тихо и, должно быть, слышно, как тикают большие часы на стене. Возможно, это иногда скучно, но с улицы кажется, что девушке очень тепло и комфортно в ее милом одиночестве.
Вот следующее окно. Тут мужчина и женщина стоят друг напротив друга и что-то обсуждают. Судя по их напряженным лицам, они ссорятся и, может быть, даже кричат. Ничего, такое бывает. Сейчас они точно все выяснят, а потом наверняка пойдут на кухню ставить на плиту красный пузатый чайник со свистком, сядут пить густой черный чай с домашним тортом, который давно уже ждет своего часа в холодильнике, и будут тихо беседовать, как ни в чем не бывало.
С самого детства меня завораживали окна домов. Я обожала гулять вечерами за руку с мамой и наблюдать за сотнями жизней, таких разных и таких интересных. Как будто смотришь увлекательный фильм, только фильм этот совсем живой, настоящий, и судьбы в нем не выдуманные, а реальные.
В этой книге я хочу приоткрыть окна в наш дом, в дом моего детства, в дом на Северной улице. В дом, где жила большая семья, где были свои печали и радости, где всегда вкусно пахло едой и всегда было тепло и уютно. Я приглашаю вас побывать в моем маленьком мире, который до сих пор живет в моем сердце…
Книга основана на реальных событиях, имена некоторых персонажей изменены.
Глава 1. Нателла родилась
Лето 1981 года выдалось особенно жарким. Небольшой провинциальный городок Менделеевск, уютно расположившийся среди густых татарских лесов на самом берегу широкой реки Камы, замер в ожидании прохлады. В полуденный зной улицы города были пусты, и только бродячие кошки лениво потягивались, лежа в тени раскидистых деревьев. А уж деревьев и другой зелени здесь было предостаточно – основная часть города была застроена частными домами, каждый из которых был окружен собственным садиком, полным ярких, ароматных цветов, густых кустарников с ягодами малины, вишни, смородины и крыжовника, ветвистых яблонь. Ближе к центру города уже начали появляться новые, современные многоквартирные дома, но пока их было совсем немного.
Вечером, когда конторские служащие закончат свою работу, Менделеевск очнется от дневного сна и наполнится привычной суетой. Люди, вырвавшись из душных кабинетов, заспешат в единственный на весь город гастроном за свежей ароматной буханкой серого, только что завезенного туда с местного хлебозавода, и за палкой «Докторской», а потом, отстояв добрых полчаса в очереди и обсудив последние новости с каждым, кто встретится им на пути, разбредутся по домам. С наступлением темноты Менделеевск снова погрузится в тишину.
В один из таких жарких дней во дворе маленького бревенчатого дома, заботливо укрытого от палящих лучей солнца широкими ветвями старой яблони, от которой по всему двору разливался невероятный аромат лета, молодая женщина развешивала стирку. Подол ее легкого белого платья в мелкий цветочек был слегка подвернут, одна бретелька спала с округлого загорелого плеча. По раскрасневшейся от жары щеке струились капельки пота, которые она то и дело утирала свободной рукой. Длинные густые волосы ярко-каштанового цвета непослушно выбивались из наспех собранного на затылке пучка и завивались у лица мелкими колечками. Женщина тяжело дышала. Наклоняться к тазу за бельем ей было тяжело – мешал внушительных размеров живот. Женщина была на девятом месяце беременности.
– Альфия! Ты рожать еще не собираешься? – услышала она голос соседки, стоявшей по другую сторону от невысокого деревянного забора. – Живот-то какой огромный и вроде опустился уже!
– Не знаю, теть Рай! Пока тихо, – ответила женщина и в ту же секунду почувствовала, как что-то теплое потекло по ногам, – ой, кажется, уже! Воды, что ли, отходят…
– Да ты что?? Бросай свое белье, поезжай скорее в роддом!
– Да успею, – беспечно улыбнулась Альфия, встряхивая очередную наволочку, как ни в чем ни бывало.
Она еще помнила свои первые роды, которые случились у нее в семнадцать лет и длились долгих трое суток, поэтому даже не думала торопиться.
Закончив развешивать белье, женщина неторопливо собрала оставшиеся прищепки в ведерко, вылила из таза остатки воды, одернула платье, вытерла руки о подол и пошла в дом.
Там она взяла из маленького кошелька пять копеек на билет, сунула их в карман своего ситцевого платья и пошла рожать.
Автобусная остановка располагалась недалеко от дома, и едва Альфия добралась до покосившейся таблички с номерами маршрутов, как, чинно раскачиваясь из стороны в сторону и скрипя стареньким мотором, подошел рыжий пузатый автобус, поднявший за собой целое облако пыли.
– Альфия, – приветливо окликнула ее кондукторша Валя, ловким движением руки отодвинув видавшую виды дверцу-гармошку, – ну что, когда рожать-то пойдешь?
– Да вот, в роддом как раз и еду, – невозмутимо сообщила Альфия.
– Как?! Уже?! А что, схватки-то начались, что ли? – забеспокоилась Валя.
– Да нет вроде схваток, воды отошли вот только…
Валя ахнула, всплеснула руками и заглянула в кабинку к водителю: «Гони скорее в роддом, не останавливайся! У нас тут женщина рожает!»
Альфия вышла из автобуса и неторопливо заковыляла в сторону роддома. Вошла в приемное отделение, сказала, что собралась рожать, а там уже и схватки начались.
Ее случай сразу признали сложным: мало того, что старородящая – женщине на тот момент был 31 год, так еще и первые роды. Как выяснилось, роды, которые состоялись у нее аж тринадцать лет назад, уже не считались.
По этому поводу в роддом была вызвана опытная акушерка, давно отправившаяся на заслуженный отдых, на пенсию то есть.
Через некоторое время домой вернулся муж Альфии, высокий и статный армянский мужчина со сказочным именем Гвидон, которого близкие называли просто Гeвуш.
От соседки он узнал, что жена в роддоме, и, прихватив с собой пару друзей в качестве группы поддержки, отправился следом за ней.
Стояла жара, и все окна в роддоме были открыты настежь.
– Альфияяя! – позвал Гевуш, стоя под окнами роддома.
– Ооох, – показалась Альфия из окна второго этажа.
– Что? Что? Больно тебе??? – перепугался Гевуш, которому еще не доводилось видеть рожающих женщин.
– Дааааа… – жалобно всхлипнула Альфия.
– Схватки у нее, – пояснила возникшая в окне акушерка.
– Ну, сделайте же что-нибудь, чтобы ей не было больно, – попросил Гевуш, – вытащите уже ребенка!
– Не могу, это схватки, – строго ответила акушерка и отошла от окна.
– Ой, а мужик-то у тебя какой красивый! – тихонько шепнула она Альфие.
Тут Альфию отпустило, и она весело заулыбалась мужу.
– Гевуш, все нормально, не переживай!
– Ну, слава Богу! – отозвался мужчина.
Передышка продлилась недолго – схватки стали чаще и сильнее, и Альфию накрыло новой волной боли.
– Ой, ой, ой, – едва слышно запричитала женщина и сползла под подоконник.
