Сначала люди образовали большой лагерь, чтобы помогать друг другу и держаться вместе. Обнаружилась огромная разница между жизнью на планете, где развито производство и на дикой, девственной земле. Энергии, которая отапливала их корабли, служащие жилищами, могло им хватить надолго, если не совершать далёкие межзвёздные путешествия.

Пришельцы понимали свою задачу. Изучить и колонизировать Землю, которая отныне должна была стать их домом. Пока мне не попалось разъяснение того, почему они остались навсегда. Из-за того, что их планета погибла, или была захвачена, или, может быть из научного интереса. Но, через некоторое время начали рождаться дети, и места стало не хватать. Семейных сначала оставили на кораблях, а одиноких переселили, построив им жилища неподалёку. Потом дети стали подрастать и встал вопрос об их обучении.

В командах нашлись учителя, которые стали преподавать детям, но не совсем то, чему их самих учили, на покинутой планете. Им пришлось переделывать систему обучения под новые условия жизни, где теоретические знания не так уж необходимы теперь были новым землянам.

Наиболее важным становились практические знания, как добывать пищу и огонь, как укрыться от холода, шить одежду, использовать местные растения, животных.

Самые любопытные, овладев этими знаниями, отправлялись на поиски и исследования неизвестного. Некоторые пропадали навсегда, другие возвращались, закалённые, умудрённые опытом и вызывали всеобщее восхищение, особенно у молодого поколения, которое думало, «какой смысл обучаться работе на компьютере, если он бесполезен среди леса?»

Молодёжь всё меньше интересовало славное прошлое, а всё больше суровое будущее. Тем более, что попасть на корабль, чтобы жить там, пользуясь плодами прогресса, стало сложно, появилась каста «знающих», которая избирала из молодёжи тех, кто займёт их место и обучала правилам работы со сложной техникой и знаниям Матрейи, а остальных просто вытеснила, прикрываясь тем, что корабль и оборудование очень ценны, и должны быть использованы осторожно и рационально.

На кораблях оставались по нескольку десятков летательных аппаратов, которые ещё могли служить долгие годы, да что там годы – столетия! Но для их обслуживания и управления требовались специально обученные люди, что было уделом немногих, поэтому, постепенно различия между теми, кто жил и обслуживал корабли и теми, кто селился в округе, усиливались.

До того, как «знающие» и те, кто обосновался на земле, окончательно разорвут связи и разойдутся (дай бог без войны!), старики нашли среди них тех, кто хотел помнить прошлое и знать больше. Им отводилась роль живых носителей специальных знаний. Так было положено начало касте «жрецов».

 Стало очевидно, что новое поколение уже не сможет пользоваться информационными носителями предков и пришлось задуматься о том, как передать будущим поколениям знания, накопленные ранее и привезенные на Землю.

Необходимо было зафиксировать их, передать и сохранить до той поры, когда жизнь снова достигнет той точки, с которой сейчас приходилось отступать назад.

Предвидя последствия «расцивилизованности», несколько человек, озабоченные тем, что в рядах, прибывших начинается сепарация, произвели мозговой штурм, в результате которого появились идеи по передаче знаний.

Было созвано общее собрание, для того, чтобы выработать концепцию для будущей жизни, на котором подтвердились опасения. Среди поселенцев появилось несколько лидеров, которые стали оттягивать на себя полномочия и обзаводиться сторонниками. Лагеря стали расселяться, занимать новые места, а кое-кто решил отправиться на летательных аппаратах, чтобы присмотреть себе новую землю. Через некоторое время путешественники вернулись с ещё большим желанием уйти дальше, для самостоятельной жизни.

И было решено разделиться на несколько колоний, чтобы расселиться в разных сторонах света. Старейшины засели за составление истории для будущих поколений, которая должна была включать историю планеты, откуда они прилетели, описание технологий, механизмов и различных устройств, полезных для жизни. Разъяснение основных законов, открытых предшественниками, и научных открытий. Описания путешествия и первых шагов на Земле.

И отдельно была написана история на языке, которые так любят слушать дети, на языке сказки. Потому что, эти знания должны были впитаться с молоком матери. Через три поколения уже никто не сможет точно воспроизвести историю планеты их породившей, но сказки, которые передаются из уст в уста, обязательно сохранят суть.

И вот, в один прекрасный день будущие вожди будущих народов собрались с тем, чтобы сообщить о том, что всё готово к переселению, и они не намерены ждать, пока старейшины подготовят всю информацию. Они мотивировали тем, что сначала это не понадобится, а потом, позже они пришлют людей, чтобы забрать подготовленное. Им надо было успеть, пока не сменились сезоны, обосноваться на новых местах. Разделив поровну корабли, медицинские и летательные аппараты, все разлетелись по разным местам, сохраняя при этом постоянную радиосвязь…

На этом мне пришлось остановить это увлекательное чтение. Пора было отправляться к «Некто». Я одевался и думал о том, что поведение этих людей удивительно напоминает поведение нынешних жителей Земли, которые предпочитали разъединяться, нежели объединяться, из-за непомерных амбиций более сильных одиночек, желавших властвовать, и подчиняющим своим интересам устремления остальных.

Вот как раз к такому одиночке, в руках которого была моя судьба, судьба моей невесты, а возможно и будущего всего человечества, мы и направляли свой путь.

Я не удивился, когда мы подъехали к дому, возле которого вышли тогда саблезубый с сыном. Олаф устремился к двери и позвонил, демонстрируя себя в профиль и анфас. После длительного разглядывания его впустили. Мы с Бертой оставались ждать в «Оозе». Но потом Олаф вышел в сопровождении незнакомого мне человека, на вид совершенно плоского и гибкого, как бумажная полоска. Казалось, он старался не обращать на себя лишнего внимания и оставаться невидимым. Даже руки его гнулись во всех направлениях.

Человек сел вместе с нами в машину и поздоровался. Я с удивлением смотрел на его нос, подвижный, как у зверька, несколько крошечных глаз, расположенных по окружности головы и ушные отверстия, которые были повсюду. Очень редкий экземпляр!

– Скейпи, – сказал он мне почти шепотом, осторожно протягивая щупальцеподобную руку и тут же отдёргивая её.

Я посмотрел на Берту, она кивнула и объяснила:

– Мистер Скейпи, первоклассный пилот и доставит нас по назначению.

Пилот свернулся в трубочку, изображая почтение.

Какое-то неприятное ощущение исходило от Скейпи, от его маленьких, попеременно моргающих глазок, от настороженных ушных отверстий, внимающих каждому шороху. Мне на мгновение даже его стало жалко. Как громко должна была звучать для него окружающая жизнь! Но видимо Скейпи привык. Он закутался в плащ, и прикрыв затылочные глаза, погрузился в оттирание от своего щупальца какого-то пятнышка. Я отодвинулся от него подальше. Не знаю, каким пилотом был Скейпи, но противным он был ужасно.

«Ооз» подрулил к большой поляне, на которой стоял частный самолёт, выведенный из ангара одним из саблезубых. Увидев меня, он сначала удивлённо расширил глаза, а потом отвёл их. Неужели ему было стыдно?! Я усмехнулся, вспомнив пословицу, «Глаза прячут мысли», а тут мысли прятали глаза. Скейпи выбрался из автомобиля, и неожиданно сильно дёрнув дверцу, распахнул её.

Мне ни разу не приходилось летать на маленьких самолётах, особенно с такими пилотами, но всё же, я храбро влез на заднее сидение и крепко пристегнулся. Олаф с Бертой вели себя спокойно, видимо уже не первый раз летали со Скейпи, поэтому я успокоился тоже. Самолёт быстро разбежался и плавно набирал высоту. Я вылез из-за своего кресла и стал смотреть вниз, но вскоре мы набрали высоту и полетели над облаками, на которые смотреть было совсем неинтересно.