После продолжительной паузы Чарльз поднялся, и хромая пошёл к одной из картин. Отодвинув её, он приложил руку к совершенно гладкой стене, которая подалась внутрь и сдвинулась в сторону, открыв несколько полочек, на которых лежали книги в кожаных переплётах и стояла резная шкатулка.

– Сюда у них ума не хватило добраться, – ворчливо сказал хозяин дома, взяв шкатулку и одну из книг. – Хотя это теперь мало поможет, но всё же. Генри, идите сюда!

Я подошёл к большому столу из тёмного дерева с инкрустированной перламутром столешницей. Да, Чарльз разбирался в мебели! Мне даже стало немного завидно, что я не окружил себя такими же красивыми вещами. Чарльз сел за стол и предложил мне стул напротив. Настольная лампа была разбита, и он зажёг свечи, стоявшие в канделябре, чтобы лучше видеть. Мне понравился их живой свет.

«Надо будет тоже купить канделябр и свечи и провести романтический вечер с Лизой» – подумалось мне.

– Что это? – спросил я у Чарльза, который открыв шкатулку, подал мне тонкую пластинку, по виду золотую, на которой были искусно выбиты несколько последовательных картинок.

– Посмотрите внимательно, – сказал он и откинулся на стуле, глядя на меня из-под полуприкрытых век.

Я стал разглядывать пластинку. На ней была изображена Земля с маленькой Луной, Солнце и все остальные планеты солнечной системы. На второй картинке Земля и рядом с ней множество продолговатых предметов со странными значками на боку. Космические корабли. На третьей картинке корабли уже на поляне, среди деревьев и рядом с ними множество человеческих существ, похожих на Аамана. Некоторые держали в руках шлемы. Потом шли картинки, показывающие, как люди строят дома, возделывают землю. В общем, обживаются.

– Ну и что это значит? – спросил я. – Что это за пластинка?

– Пластинка была найдена на раскопках древнего поселения, – сказал Чарльз. – Ей много тысяч лет, и это история прибытия людей на планету Земля.

– Погодите, может быть это были не люди вовсе, а какие-то инопланетяне? Видите, они прилетели на корабле. А истинные жители земли выглядят как мы с вами.

– Да, они прилетели и обосновались здесь, но вы не можете видеть остальных пластин и текстов, которые я перерисовал, будучи археологом в той самой экспедиции. Именно они и были украдены, вместе с записями, которые я скопировал, для того, чтобы потом спокойно перевести. Поверьте на слово, ни одного урода, каковыми являемся мы сейчас, там не было и в помине. Ни одного рисунка или слова об этом!

– То есть, вы хотите сказать, что уродства появились позже, из-за неизвестных нам обстоятельств?

– Именно так! Исследования показали, что за это время атмосфера земли не подвергалась каким-либо химическим изменениям, не было ядерной войны, ничего такого, что могло бы изменить облик человека в такой степени. Кроме того, животные, изображенные на пластинах, не претерпели за это время никаких видимых изменений. Они остались такими же! Только человечество мутировало, превратившись в монстров.

– Допустим, я вам верю, ну и что из этого следует? Нам надо всем дружно собраться и покинуть Землю?

– Не думаю, что выход именно в этом, мой друг. Я – археолог, а не физик, химик или генетик. Но сдается мне, что ваш «Суперчеловек», точно так же, как и остальные превратится в урода. Значит надо искать где-то ещё.

– Так может быть ответ лежит именно в религии? – спросил я. – Мне всегда казалось, что в Священных книгах спрятана какая-то тайна. И может быть, священники знают нечто большее, чем остальные?

Чарльз скептически улыбнулся.

– Тогда почему они такие же уроды, как и все остальные?!

– Хм-м, я как-то не подумал. Но может, они просто не знают, как пользоваться информацией?

– Вопросы, вопросы, вопросы, мой друг. Я уже двадцать лет бьюсь над этим. Видите, даже моя голова стала, как шар? – он гулко засмеялся.

– А кто эти люди, которые перевернули ваш дом? – задал я вертевшийся на языке вопрос.

– Хотите мисту? – спросил меня Чарльз, – или может быть рюмочку хотблома? Сам делал, из своего винограда.

– Пожалуй, по рюмочке надо выпить нам обоим. Столько событий за одну ночь!

– После случившегося, мне одной рюмочкой не обойтись, – сказал Чарльз, исчезая в соседней комнате.

Я уселся поудобнее и принялся разглядывать пластинку, в попытке найти ответы на мучившие меня вопросы. На рисунках обнаружилось множество деталей, на которые я поначалу не обратил внимания.

«Вот бы скопировать её, чтобы я смог разобраться дома, в спокойной обстановке!» – думал я. Как жаль, что остальные пластинки и рисунки украдены! Может быть там – решение всему, а Чарльз просто не сумел найти подсказку? Ведь он сам сказал, что он просто археолог, а не генетик.

В соседней комнате раздался шум. От неожиданности я подскочил, едва не уронив пластинку. Там послышалась какая-то возня, пыхтение, загрохотала отодвигаемая мебель, а затем раздался резкий вскрик.

Волосы встали у меня на голове дыбом. То, что там происходило, явно выходило за рамки закона. Помедлив секунду, я побежал в соседнюю комнату, оглядываясь в поисках телефона. Свой, я как назло, забыл в машине. «Надо немедленно сообщить в полицию! Давно надо было позвонить!» – лихорадочно думал я, вбегая в комнату, и увидел нечто ужасное!

Чарльз лежал посреди комнаты в луже крови, а над ним склонились двое.

Те самые, что пытались догнать нас. У одного в руках был окровавленный тесак, которым он продолжал бить неподвижное тело Чарльза. На полу, поодаль валялся разбитый графин с хотбломом и две рюмки, которые Чарльз нёс из бара.

Остолбенев от увиденного, я застыл в дверях на несколько секунд. И в этот момент человек с тесаком поднял голову.

На меня уставились два покрасневших от злобы глаза. Верхняя губа поднялась в рычании, обнажив клыки, как у саблезубого тигра. Он указал на меня второму, у которого самой выдающейся частью лица были ноздри, вывернутые наружу и окруженные сизой порослью. Бросив Чарльза, они двинулись ко мне, растопырив мощные конечности, угрожающе рыча и выплёвывая из себя какие-то нечленораздельные звуки.

Я не стал ждать, пока они меня разорвут на части и ринулся вон из комнаты. Пробегая мимо стола, я ухватил пластинку и книгу, про которую Чарльз не успел мне рассказать и выскочил из дома. По пути, шлёпнув по стене за колонной, отключил свет у порога, и в полной темноте побежал к своей машине.

Преследователи бежали по пятам, но страх подстёгивал меня, и я опередил их метров на двадцать. Рванув ручку дверцы на себя, я почти влез в машину, как вдруг меня за плечо схватила чья-то рука и развернула к себе. Это был третий саблезубый, который, видимо, ожидал подельников на улице. Швырнув книгу с пластинкой внутрь салона, я выхватил из-за пояса фонарь и изо всей силы ударил его. Завыв, бандит схватился за лицо и согнулся, а я захлопнул дверь и нажал на газ.

«Легенда» рванула с места и помчалась прочь от ужасного события, которое перевернуло мой тихий мир, в котором мне так славно жилось. Машина мчалась мимо дремлющих домов и садов, в которых ещё не запели утренние птицы. Фары вырывали из темноты зелёную листву и придорожные клумбы с цветами, заботливо выращенные жителями. Пусть они были уродами, но в их душах жило стремление к прекрасному. Люди за кружевными гардинами спали, а в это время бедный Чарльз лежал убитый в своей комнате. А я ведь только что разговаривал с ним. И вот он мёртв!

В зеркало ударил свет от появившегося сзади автомобиля. Неужели саблезубые?! Наверно у них где-то в кустах стояла машина, а может быть, они даже украли чужую! Я догадался отключить фары и покатился по дороге, поглядывая по сторонам. Нужно было где-то спрятаться и переждать. Справа мелькнула колея, ведущая мимо кукурузного поля. Я притормозил и завернул туда.

Не останавливаясь, я ехал вперёд по мягкой траве, пока дорога не привела меня на вершину холма, с которого я увидел, как мои преследователи выехали на шоссе и направились прочь. Надо было прийти в себя. Я вышел из машины и взглянул на множество огней, соединённых в цепочки. Это были улицы города. Отсюда было хорошо видно величественные храмы Аамана, искусно освещённые и возвышающиеся над всеми остальными строениями, как корабли среди лодок.