В которой меня доставали трое мангалорцев и столько же эльфов

Бармен поставил перед нами два мутных бокала. Я сдул пену и попробовал жидкость. По вкусу это была смесь на три четверти состоявшая из воды и на четверть из пива.

– Это что - детское кафе? - спросил я у Фирта.

– Почему ты так решил? - изумился он.

– Для того чтобы упиться, нам придётся осушить ведро этого пойла, - пояснил я.

– Я не столь привередлив, - пожал плечами Фирт. - Порой мне приходилось довольствоваться худшим.

– Мне тоже, но подавать водопроводную воду под видом пива - это чересчур.

На нас уже стали коситься с соседних столиков, и Фирт приложил палец к губам.

– Не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

– Хорошо, - согласился я. - Поговорим о деле. Мне нужна информация об одной женщине…

Фирт выслушал меня внимательно, не забывая прикладываться к пиву.

– Зря ты её ищешь, - сказал он, после того, как я закончил. - Могу дать тебе бесплатный совет: плюнь на эту бабу и поищи себе другую цыпочку.

– Я не романтически настроенный влюблённый, - усмехнулся я. - Мне платят за другое.

– Тогда слушай, хотя я не уверен, что смогу наговорить тебе на пару золотых рилли. Я с ней знаком, потому что именно со мной она заключала договор о найме квартиры. Это было больше года тому назад. Она назвалась Элизабет, но я почти сразу понял, что это имя пришло ей в голову минут за пять до нашей встречи.

– Как она выглядела?

– Как стерва, заморившая двух мужей миллионеров и теперь искавшая третью жертву побогаче.

– Хм, ёмкая характеристика. Может, поможешь составить словесный портрет?

– Ты говоришь как коп.

– Что, приходилось иметь с ними дело?

– Конечно. Такая уж у меня работа… была.

– Плюнь ты на эту работу. В столице всегда найдётся применение для ловкого парня.

– Да я тоже так думаю, просто как-то непривычно: работать, работать, а потом бац и вылететь на улицу.

– Всё, что ни делается - к лучшему.

Фирт усмехнулся.

– Ты что - психоаналитик? Если думаешь, что я сейчас расплачусь тебе в жилетку, а потом позволю содрать с меня деньги за консультацию, то можешь сразу закатать губу обратно.

– И в мыслях не было. У меня другой подход к работе. Я ставлю два золотых против твоей информации. Опишешь мне эту Элизабет и подскажешь, как я могу её найти - ты выиграл, монеты твои.

– Я тебе уже сказал - эта баба сущая стерва, сухая как вобла и страшная как смертный грех. По виду мешок с костями - мечта любой собаки. Выглядит одновременно и на тридцать и на пятьдесят. Блондинка, но, скорее всего крашенная. Сейчас она может быть брюнеткой, шатенкой, рыженькой или фиолетовой с проседью в зависимости от того, какая краска ей попалась под руку. Не разговаривает, а шипит как змея. Про цвет глаз не спрашивай - хоть убей, не помню. Чего тебя ещё интересует?

– Рост какой?

– Метр семьдесят, не меньше. Шея длинная, фигура доска доскою. Этого тебе хватит?

– Она не говорила, куда собиралась съехать?

– Нет, но она подсказала, как с ней можно будет связаться в случае чего. Очевидно, кого-то ждала, однако не хотела, чтобы новый адрес знали посторонние.

– И как с ней можно связаться?

– Она арендовала на центральном почтамте ячейку номер сто девяносто пять. Если вы хотите с ней связаться - оставьте в ячейку записку с координатами, Элизабет вас найдёт.

– Странная тётка.

– Не то слово, - согласился Фирт. - Ну, как - я заработал свои золотые.

– Безусловно, - сказал я, передавая ему деньги под столом, так, чтобы никто не заметил.

Мы расстались с Фиртом и я снова оказался на поверхности. Первыми мыслями, посетившими мою голову, были мысли о душе или горячей ванной. Хотелось смыть с себя омерзительный запах гадюшника, в котором я только что побывал, однако мне предстояло провернуть ещё одно дельце.

Я вытащил из кармана рекламную листовку, подаренную представителем фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший', нашёл адрес их склада и направился в его сторону. Склад работал до семи вечера, сейчас около шести: я вполне ещё мог успеть.

Эта фирмочка арендовала один из пакгаузов неподалёку от городского вокзала. Вокруг сновали десятки пассажирских и грузовых дилижансов, шли толпы людей, сновали носильщики с тележками.

Сзади послышался грозный окрик:

– Поберегись!

Я едва успел отпрыгнуть, и мимо меня с грохотом промчалась повозка, гружённая жестяными бочками с керосином. Ей управлял гном с залихватски сдвинутым набок колпаком на голове.

Я подошёл к газетному киоску, купил вечерние выпуски основных городских газет. Из вредности не стал брать последний номер 'Столичной жизни', принадлежавшей Гвенни.

В суматохе и толчее, царившей на вокзале, было очень сложно разобраться, и я подошёл к окошку справочной. Пришлось отстоять небольшую очередь, прежде чем мне удалось оказаться напротив женщины с пустыми рыбьими глазами.

– Слушаю вас.

– Я ищу пятый пакгауз. Где это?

– Как и полагается, на своём месте. Сразу после третьего пакгауза перед восьмым. Вы что, считать не умеете?

– Я не умею?!!

– Молодой человек, разговор окончен. Следующий, пожалуйста… - рыбьи глаза переключились на типа, стоявшего за моей спиной.

Справочная не лгала - пятый пакгауз располагался между третьим и восьмым. Логика тех, кто присваивал им номера, не поддавалась человеческому пониманию. Я нашёл склад фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший' по вывеске, соседствующей с объявлениями других мелкооптовых компаний.

Возле раскрытых нараспах ворот разгружались три фургона. Похоже, разорение фирмочке пока не грозило. Парни в синих комбинезонах носили картонные коробки и укладывали их в несколько ярусов. Счетовод с чёрными нарукавниками уныло подсчитывал общее количество коробок, щёлкая костяшками счётов.

Я обратился к нему:

– Здравствуйте, мне бы хотелось приобрести несколько наборов для пикника.

– Пройдите, пожалуйста, внутрь: кладовщица поможет вам оформить заказ.

– Спасибо.

Кладовщица оказалась весёлой разбитной девицей лет тридцати. Она долго не хотела верить, что я действительно собираюсь приобрести у неё целых пять наборов для пикника, причём обязательно разного цвета. Ей почему-то казалось, что её разыгрывают, а я впервые столкнулся с абсолютным нежеланием торговца продать мне товар. Даже за деньги…