Волк?

Лария никогда не видела этих хищников, только на картинках. Они были похожи на серых собак с большими зубами. Ей вдруг вспомнилась недавно придуманная сказка про девушку-волчицу. А может волки заберут её в свою стаю?

Это тот же волк воет, или другой? Нет, пожалуй, другой — вой раздаётся несколько левее…

«Если уж всё равно умирать, то почему бы не на испытании?» — вдруг пришло ей в голову.

А, действительно, к чему торопиться-то, если она в любом случае уже обречена?

Лария запахнулась в шаль, развернулась и пошла обратно. Ей вдруг живо представилось, как серые собаки набрасываются на её тело и, вместо того, чтобы сразу перерезать горло, каждый из хищников просто откусывает себе кусочек поаппетитнее…

Вой раздался ещё ближе, а затем внезапно стих.

«Нельзя волноваться, — подумала Лария. — Зверь чует страх…» — «Дура, — ответила грубо сама себе, — зверь чует горячую плоть. Ему плевать, страшно ли этой самой плоти…».

И девушка побежала.

Ей кажется, или позади неё раздалось жаркое горячее дыхание? Она боялась оглянуться.

Вдруг что-то тяжелое прыгнуло и упало на неё, отбрасывая лицом прямо снег. Что-то на четырёх когтистых лапах.

Лария завизжала. Она никогда не думала, что может так визжать. Четырёхлапое спрыгнуло с неё. Девушка рывком села и обернулась.

— Ты совсем дура? — спросил Северный ветер.

Он сидел верхом на серебристо-сером лошавасе, роющем передней ногой снег. Густая грива падала на морду, закрывая глаза. Лошавас фыркал, дёргая толстыми губами. Серый белоносый волк, сидевший рядом с девушкой, смотрел на неё изумрудными глазами, наклонив голову набок.

— М-мне п-показалось… там в-выли волки, — пролепетала Лария.

— Не показалось, — Джерго хмыкнул. — Они выли. Если бы я знал, что цель их охоты — ты, то не стал бы мешать.

Девушка вздохнула и поднялась на ноги. Ну хоть какая-то стабильность.

— Вы самый отвратительный тип, которого я видела в жизни, — внезапно вырвалось у неё.

— Похоже, ты вообще мало чего в жизни видела, — презрительно скривился он. — Давай руку, невеста. Я, так и быть, довезу твоё высочество до королевского замка. Но учти, в следующий раз спущу на тебя Чонгола.

— Я сама дойду, — буркнула Лария с досадой.

Должно быть пережитый ужас придал ей смелости.

— Давай, дойди, — засмеялся Северный ветер. — Чонгол потом обсосёт твои косточки, если, конечно, волки их оставят. Что вряд ли.

Лария ещё никогда не испытывала такой злости. Он сначала унизил её, потом унизил ещё, а затем едва не убил единственного друга. И вот теперь снова издевается! Она запахнулась в шаль, отвернулась и решительно зашагала по направлению к цитадели. Джерго от души выругался, нагнал, подхватил за талию и перекинул через лошаваса.

— Я не спасаю девушек, — прорычал он. — Дур тем более. Беспомощных дур вообще никогда. Ты — первая. И потому будешь мне должна. Очень много. Я потом придумаю, что.

Волк помчался впереди. Лошавас радостно взрывал снег копытами… Копытами? Лария сначала пыталась вывернуться и сесть прилично, но быстро оставила эту нереальную затею, а потому ей оставалось лишь смотреть вниз.

А внизу копыт-то и не было.

И следы, которые оставлял в снегу лошавас, были вовсе не конские…

Лария снова завизжала, дёрнулась и, выскользнув из руки Ветра, упала в снег. Вскочила, пятясь.

— Ну что опять? — недовольно поинтересовался Джерго, ставя скакуна свечкой.

— Это… это не конь!

Лария вытянула руку, словно всерьёз рассчитывала, что сможет отгородиться ей от кошмара. Серый бил ногами. Вот только под густой длинной шерстью были не копыта. Это вообще не были ноги коня. Это были лапы зверя. С короткими, как у собаки, но несколько крупнее, когтями, между которых пучками торчала белая шерсть.

— Конечно, не конь, — раздражённо прошипел Джерго. — Это лошавас. Конь бы по бабки проваливался в снегу. Слушай, не дури. Хотя понимаю, что для тебя это сложно, но всё же…

— Я… я думала, что это порода лошадей так называется! — пролепетала Лария, продолжая пятиться.

Лошавас заржал, свернув клыками. Северный ветер закатил глаза.

— Я, пожалуй, сам тебя прирежу. Вот прямо тут. Чтобы волки не мучились, — проворчал он, спрыгнул со страшного, ухмыляющегося животного и направился к невесте.

— Какое тебе до меня дело⁈ — завопила Лария, теряя самоконтроль. — Ты же всё равно хотел, чтобы я умерла? Ну так оставь меня!

Мир зашатался перед глазами, грозя свалить её в обморок. «Я сплю! Я сплю, и это всё мне снится!».

— И сейчас хочу ещё сильнее, чем раньше, — сердито заверил он. — Слушай, женщина: заткнись. Ты даже не представляешь, насколько развит слух у обитателей Севера. Не мучай мои уши.

Лария глубоко вдохнула, перевела дыхание и сжала кулаки.

— Зачем тогда ты мне помогаешь? — прошипела она.

Зубы стучали, её трясло от холода и нервов.

— Я? Тебе? Я помогаю братьям. Возможно, ты — их единственный шанс выжить на испытаниях.

— Зачем? Их жизнь — твоя смерть.

Джерго ухмыльнулся.

— Так неинтересно, — заметил он. — А теперь… Как там тебя…

— Эрика, — прошептала Лария, выбивая зубами дробь.

— Эрика, — повторил он, — давай, собери остатки мозгов. Лошавасы не страшны… Тьфу ты, — сплюнул он. — Страшны, проломись подо мной лёд. Такая зверюшка может тебе горло перегрызть при желании. И пяток, или десяток волков прикончит, если те вздумают на неё напасть. Но это моя зверюшка, и в данный момент ты можешь её не бояться…

Северный ветер закусил нижнюю губу, мрачно глядя на девушку, которую совсем не хотел спасать.

— Короче, — рявкнул он, досадуя на себя, — мой лошавас — это меньшее из зол. Знаешь, я поторопился. Не собирай. Просто отключи мозги. Совсем.Так будет лучше. Твою руку и давай быстрее закончим с этим.

Он протянул ей руку в перчатке. Лария посмотрела на неё как на змею.

— Уйди, — прошептала она, по-прежнему пятясь. — Оставь меня, наконец!

— Я не могу тебе позвать ни добренького Андраша, ни змеюку Иштвана, — прошипел Джерго. — поверь, я был бы рад, если бы… Да остановись ты, наконец! Там дальше берег реки.

Лария смотрела в его ужасные глаза и ей становилось всё страшнее и страшнее. Пожалуй, сейчас она обрадовалась бы даже Ульвару. Да что там Уль! Даже герцог Эйд сейчас показался бы ей милый посланником небесной богини.

Девушка понимала, что Джерго действительно предлагает ей помощь, и что самое разумное, что она может, это позволить ему себя спасти. Но иррационально он пугал её так, что разум пасовал перед паникой. Перед Ларией вновь и вновь возникало его безжалостное лицо, когда рухнул Альдо.

«Ну почему он⁈ — отчаянно думала Лария. — Здесь мог оказаться другой! Хоть кто-нибудь!»

Внезапно Северный ветер прыгнул, и девушка с воплем отскочила назад. Ледовый нарост проломился под ней. Она нелепо взмахнула руками. Сердце замерло.

Но Джерго успел. Мир словно замер, и Лария увидела, как рука в чёрной перчатке хватает её за рукав. Как они оба падают, срываясь вниз. Как мимо летят мелкие камушки, поблёскивая снежинками. И как вторая рука хватается за какой-то торчащий жёлтый, узловатый корень.

Джерго качнул и подбросил Ларию наверх, потом подпрыгнул и вскарабкался наверх сам. А затем схватил девушку за горло и стиснул его.

— Я убью тебя своими руками, — прорычал бешено. — Но сначала доживи до испытания.

Отпустил, тяжело дыша. Встал и жёстко приказал:

— Всё. Поехали

— Бедный Альдо, — вздохнула Эрика, подкрашивая ресницы, — ну и зверь же этот Джерго! Самый отвратительный из принцев. То есть, царевичей.

Это была самая страшная тайна принцессы. Королеве Леолии хорошо: от природы у неё были тёмные густые ресницы. Отцу тоже повезло, даже в его возрасте ресницы оставались чёрными. А вот что делать Эрике, чтобы не казаться этому миру девушкой без ресниц? Потому что золотисто-русые ресницы это, всё-таки, не так красиво, как золотисто-русые волосы. Совсем не так. Но и краситься высокородная дама была не должна.