«Змея торопится, — думал Ульвар, поджимая узкие губы. — Она взяла с собой не больше тысячи людей. Чем меньше — тем надёжнее защитить всадников магией. Да и время можно сократить Если она выступила вчера вечером… Точно, не больше тысячи. Значит, остальные должны подойти позже, следом…»

Он стянул латные рукавицы и подышал на заледеневшие от волнения руки.

«А если нет? Если я неправ?».

Нетерпеливо заржала чья-то кобылка, но всадник быстро уговорил лошадь замолчать.

— Пусть привяжут к мордам лошадей мешки с овсом, — распорядился Ульвар тихо, и один из ординарцев бесшумно двинул коня прочь, относя приказ.

Скрипели катапульты. Мастера старались собирать их споро и тихо, но, конечно, заледеневшее дерево молчать не собиралось.

— Надо бы разведку, — проворчал кто-то в темноте.

— Не успеет разведка-то, — возразил кто-то.

Ульвар вслушивался в дыхание войска. Он чувствовал его неуверенность: горцы не любили равнинные местности. Без кряжей, склонов, скал и ущелий они чувствовали себя открытыми, как на ладони.

«Надо бы тут город построить… Неплохое место, — думал Ульвар, — до щита недалеко. И река как раз».

— Разведка боем, — вдруг сказал он. — Не дадим им построиться. Эйнар, возьмёшь командование на себя. Приготовьте встречу. Сделайте коридор. Мы проведём их за собой.

— Вам лучше остаться, — возразил появившийся Грэхэм.

Эйнар — суровый мужик с огненно-рыжей бородой, который руководил обороной Медвежьего когтя — подъехал и молча кивнул, давая понять, что услышал.

— Без меня справитесь, — отрезал Ульвар. — Беру сотню человек. Кто со мной, медведи?

И сердце сжалось, когда пришлось отправлять обратно в строй каждого второго. Ульвар не обольщался, он знал, что его не любят, постоянно сравнивают с отцом. А он не был как отец. Даже внешне не был похож. Просто застоялись кони, просто людям хочется что-то делать, а не молча дожидаться атаки. Принца считали коварным и беспринципным. И он был коварным и беспринципным. Вот только берёг жизни своих людей.

Они сняли тряпки, заглушавшие цокот, с ног своих лошадей, а затем Ульвар свистнул, и сотня помчалась вперёд. Медведцам не надо было объяснять их задачу ложной атаки: «случайно» нарваться на авангард кровавого войска, шедшего королеве в укрепление, завязать бой, изобразить бегство, провести через коридор между двумя флангами, где всадников расстреляют из арбалетов в упор, а затем развернуться и ударить вновь. И, желательно, так, чтобы сомкнуть кольцо…

Всё просто. В теории.

Всадников они увидели только на рассвете.

Лария охрипла, когда Джерго легко перескочил через неё и вдруг стал раздеваться.

— Ты чего? — возмутилась девушка, отворачиваясь.

— Бой, — рассмеялся Северный ветер. — Всё парадное. Традиция такая. Всё свежее, новое… Как на свадьбу. Жаль, душ не принять. Ну да пофиг. Лари… я… Морж горбатый! Я забыл одну штуку Иштвану сказать…

Лария уставилась в окно, в котором ночная тьма начала лиловеть.

— У тебя есть медвежий камень, — ворчливо заметила она. — Ты с ним можешь связаться.

— Нет, — Джерго выдохнул, — там кто угодно рядом может быть. Это очень секретно. Помоги мне, пожалуйста. Отнеси Иштвану письмо. А заодно принеси мне ту мазь. Помнишь, я давал? После боя она очень понадобится. Или её не осталось?

— Осталось, — Лария встала.

— Помоги мне пряжку на плаще застегнуть, — попросил Северный ветер.

Лария хотела съязвить, что он и сам мог бы, справлялся же как-то. И спросить: не дрожат ли у него, случаем, руки. Но взглянула в его глаза и передумала. Подошла, аккуратно расправила плащ, застегнула фибулы на плечах. А потом порывисто обняла.

— Ты с ней справишься?

Он щёлкнул её по носу.

— Конечно. Хочешь подарю тебе пояс из красных косичек?

— Фу, — скривилась Лария. — Как ты вообще такое можешь представить?

— Как-то представляю, — рассмеялся он. — Я много чего представляю. У меня очень извращённая фантазия. Ладно, Тюленька, беги. А то обратно не успеешь. Хочу, чтобы ты увидела, как я снесу ей башку.

— А письмо?

— Сейчас.

Джерго оторвал клок бумаги, взял перо, макнул в чернильницу, закреплённую в дырке стола, и размашисто написал несколько слов.

— Только прямо в его руки, запомнила, Лари? Очень срочно и очень важно. Так ему и скажи.

Он чмокнул её в нос.

— Знаешь, я рад, что ты сиганула в пруд. Это было самое дурацкое и самое прекрасное, что я видел. И самое прикольное, пожалуй. Ну, кроме твоих попыток червячком подтянуться на турнике.

— Я быстро, — сказала она, направляясь к выходу.

— Верится с трудом, улитка, — фыркнул тот. — Давай. Дуй быстрее ветра.

Лария обиженно покосилась на него, а потом запрыгнула в портал и побежала.

Джерго посмотрел ей вслед.

— Будешь? — Лэйда протянула фляжку.

Как герцогиня оказалась рядом, Ветер не понял. Уточнять не стал. Молча взял и отпил. К ним вразвалочку подошёл Ларан.

— Всё готово. Свисти. Альдо отправит девушек к Шуг, если всё пойдёт не так. Морик и Рауд на городских стенах. Ойвинд на правом фланге, будет командовать атакующими. Дженки — на левом. Корабли ни тот, ни другой не водят. А с атакой справятся. Оба получили опыт в боях с Тинатином.

Джерго кивнул.

— Соскучился по морю? — спросил насмешливо.

Ларан рассмеялся:

— Разве это море?

Корабли стояли в линию и хлопали парусами. Паруса можно было убрать, но с ними флот выглядел более устрашающе.

Джерго перемахнул через борт.

— Веди.

Они с Лараном пошли по заснеженному льду. Было довольно тепло — Южный ветер постарался. Когда парусов и мачт стало не видно, Ларан остановился.

— Войско встанет шагах в ста, — сказал он.

— Двести.

— Полторы сотни и не больше.

На востоке росла светлая полоса.

— Верёвка, — Ларан протянул смотанную бечёвку.

Джерго посмотрел на него.

— Будь с ней, — буркнул он. — Хотя бы год ты можешь никуда не исчезать?

— Ты твёрдо решил погибнуть? — рассмеялся Ларан. — Не рано ли?

— В самый раз, — Джерго пожал плечами. — Ничто не может остановить ветер. Просто будь с ней. Ты ей нужен.

— Пора, — ответил бывший хранитель чаек и пошёл прочь.

Северный ветер вытащил саблю и закрыл глаза, подставив лицо воздушным потокам. Это время пришло. Наконец.

Она появилась, когда солнце поднялось над востоком, залив снег кровавыми лучами. Это было огромное, очень красное солнце. Дул ветер с Запада.

Айяна сидела верхом на красно-рыжем коне. Её зелёный стёганный бешмет сверкал от мелких бриллиантовых бусин, которыми был обильно расшит. Алые штаны почти сливались по цвету с жеребцом. На ногах ярко белели остроносые сапожки. На груди сверкала рубиновая капля в тяжёлом серебряном кулоне, а в ней, казалось, бушевал вихрь.

— Привет, женщина, — громко крикнул Ветер на свистящем языке всадников. — Хорошо, что ты пришла. Я спасу тебя: убью и ты не будешь больше мучиться.

— Молокосос! — засвистела Айяна.

— Молоко — не лошадиная кровь. Как вы можете пить такую дрянь?

Королева спрыгнула с коня и выхватила саблю. Джерго вздохнул. Он был готов перерезать скакуну сухожилия на ногах, а затем рассчитывал воспользоваться секундной заминкой, пока Айяна спрыгивает с падающего тела. Это только неопытному кажется, что всадник всегда сильнее.

— Ты готов к смерти, мальчишка? — спросила она, потрясая оружием.

Всадники восторженно заорали.

— К твоей? Всегда.

Женщина полоснула саблей и воздух засвистел.

— Хватит болтать, — презрительно бросила. — К делу.

— А что ещё с бабой делать? — удивился Джерго. — Болтать и трахать.

За спиной королевы раздались смешки. Её войско, по обычаю, не вмешивалось в драку вожака, и Северный ветер знал, что пока их единоборство не завершится чьей-либо победой, всадники даже сабли не вытащат. Вожак должен доказать своё право на власть. Всегда должен доказывать право на власть. И воины жаждали зрелища. А ещё всадникам не нравилось, что ими, мужчинами, командует женщина. Краснокосые презирали весь женский род, и Джерго это знал. Поэтому беспощадно играл на публику.