— Сколько я тут не был, — негромко сказал он, — сколько лет прошло. Он обошел домик вокруг, при этом кивая и поглаживая бороду.

Две подводы разъехались в разные стороны и образовали заслон на дороге, Крош и конные воины спешились.

— Ну что? Что дальше? — громко спросил Крош у Старика. — Время дорого. От прикрытия есть сообщение, что по нашу душу идет сборный отряд. Много. Надо торопиться.

— Дальше пешком, — Старик наконец оторвался от своих мыслей и посмотрел на нас, — берите оружие и воду. Пош…

В этот момент в одну из телег прилетела стрела с той стороны, откуда мы прибыли. А потом мы услышали голос:

— С нами сорок лучников. Отдайте непися и разойдемся.

— Да пошел ты, Задрот! Приди и сам возьми, — Крош поднялся на одну из телег. Вокруг нашей поляны, метрах в двадцати от нашего лагеря, легкий туман превращался в молоко, и там мог скрываться, кто угодно.

— Подумай, Крош, у тебя есть пять минут. Время пошло!

Крош спрыгнул на землю и подошел к нам.

— Уходим быстро, мои парни продержатся какое-то время. Нам далеко идти? — последние слова он адресовал Старику.

— Прогуляться придется. По времени не скажу, тропа старая, идет через болота в центр.

Крош рукой подозвал одного из своих бойцов и стал что-то объяснять, мы же всей командой собрались около Старика и ждали. После недолгого разговора боец кивнул и отправился к телегам, а Крош присоединился к нам.

— Пошли! — дал команду Старик, и мы побежали. Обогнув развалившийся домик, вошли в воду по колено и двинулись вглубь болот. Он сразу задал хороший темп: как видел тропу, не представляю, лишь иногда тыкал по сторонам посохом, определяя направление. Мы шли молча, я глефой иногда помогал себе не сбиться с тропы. Она была не такая широкая, примерно в полшага шириной, что заметил, рукотворная. Видимо, когда-то тут проложили дорогу из камня, часть провалилась вглубь, а часть осталась, превратившись в узенькую тропу. Гномам было тяжелее всего, так как вода доходила им почти до пояса. Бородур периодически чертыхался и поминал разные камни, которые надо было встроить в части его организма.

— Базальт мне в бок, — в очередной раз чертыхнулся Бородур, провалившись в воду, мы с Лексом подхватили его и поставили обратно на тропу, — гномы не плавают, галлит мне…

Старик остановился, и мы чуть на него не налетели.

— Тут. Малец, где твой жетон серого и сам подь сюды. Все остальные — назад!

Я подошел к Старику. Он стоял перед небольшим круглым камнем со странными отметинами.

— Приложи жетон и руку к камню, — скомандовал он, и я, присев, нашел на камне круглое углубление. Вложив в него жетон, прикоснулся рукой к шершавой поверхности камня.

— Запрос принят, — раздался голос над топью, — теперь жрец…

Старик обошел камень и, переложив посох в другую руку, прикоснулся к камню: — Правило соблюдено. Пробуждение запущено.

Из камня вверх ударил луч света, камень под нашими руками завибрировал и стал подниматься. Земля содрогнулась, при этом Бородур опять слетел в воду, чертыхаясь. Я не мог оторвать руку от камня, она словно приклеилась. Старик, видя мое замешательство, улыбнулся.

— Жди, малец!

Вокруг нас вода стала бурлить, дрожь под ногами усиливалась, и вот в одном месте из воды поднялась стена, потом другая, а потом стали появляться элементы украшения, статуи, колонны. Еще пару минут и мы все стояли посреди большого украшенного зала, вокруг нас полукругом стояло двенадцать статуй из белого мрамора. Они изображали людей в странных одеждах, на некоторых были доспехи, оружие в руках было разным — от посохов до мечей.

— Представляю вам ариев этого мира. Не боги, а демиурги этих земель. Как давно я этого не видел, — произнес Старик в полной тишине.

Мы завороженно рассматривали убранство зала, и тут было на что посмотреть: все стены и пол были выложены мелкой мозаикой, изображавшей сцены битв и батальных сражений. Рисунки настолько реалистично передавали сцены, что создавалось впечатление, что еще чуть-чуть и ты станешь свидетелем битвы, мечники кинутся в бой, а колдуны начнут пускать заклинания в строй противника.

— Пробуждение мира запущено: десять, девять…

Вокруг нас снова стала меняться обстановка. Со стен пропали следы водорослей и тины, мозаики очистились, на колоннах зажглись факела.

— шесть, пять, четыре…

Небо над храмом заволокло тучами, и громовые раскаты разогнали тишину, сверкнула первая молния, за ней вторая.

— …три, два, один…

Ветвистая молния озарила весь небосклон, и затем последовала яркая вспышка. Пришлось закрыть глаза на несколько мгновений от яркого света, пол под ногами содрогнулся, и наступила тишина. Я открыл глаза и первое, что увидел, это то, что статуи пропали и передо мной стоит Старик, правда теперь уже так не скажешь. Потрепанный балахон сменился серым подрясником с тончайшим узором, на плечи была накинута накидка с золочеными наплечниками, украшенными драгоценными камнями, лицо закрывал темный провал капюшона. Старик одним движением скинул капюшон, и я увидел, как он изменился. Теперь это был мужчина средних лет, с короткой стрижкой, серьгой в ухе, он улыбнулся и посмотрел на меня. Только сейчас я понял, на кого смотрю: передо мной стоял немного помолодевший Вадим.

— Что, малец? Не признал?

— Вадим… — только и смог сказать в ответ, — но как?

Он проигнорировал мой вопрос и, повернувшись к завороженно стоящему Крошу, сказал:

— Ты просил встречу с богом. Вот, прошу — моя богиня! Та, что является владычицей серых пределов. Та, что следит за балансом и равновесием. Та, что жестоко наказывает тех, что ступили за грань. И та, что смотрит, чтоб всем было отмеряно поровну. Великая Грань, — при этих словах он опустился на одно колено.

— Вадим, ну что ты! — в храм вошла девушка в сером плаще, капюшон скрывал ее лицо. Она посмотрела на нас, потом, увидев Вадима, засмеялась. — Он единственный и верный мой жрец и так любит эту пафосность. Поднимись, Вадим, и обними свою богиню.

Вадим поднялся и, скинув капюшон с головы девушки, поправил растрепавшиеся волосы, обнял ее.

— Так скучал, — тихо произнес он, потом отстранился и посмотрел на Кроша.

— На колено, Крош. Я исполнил часть договора, можешь говорить с моей богиней.

При этих словах Крош побледнел и опустился на одно колено перед богиней, а сам Вадим подошел к нам.

— Не будем им мешать, — он потянул нашу компанию в сторону, — Кэн, вопросы потом. Я тебя найду. Плюшки, что вы получили, разберёте потом. Доведите Бородура до гор и получите все, о чем мечтали. Перенести не могу. Пока не могу. Вам придется самим дойти туда.

— А как это место называется? — влез в разговор Хоттабыч.

— Это Призрачный дворец. И вы первые, кто в него попал. Вам надо возвращаться, мы позже встретимся и поговорим.

К нам подошёл Крош, задумчивый и молчаливый.

— Все, мы не прощаемся, — Вадим и Грань проводили нас до выхода.

Спустившись со ступеней, мы все обернулись и посмотрели на Храм. В большом дверном проеме стояли Вадим и его богиня, держась за руки. Вадим помахал нам рукой, и в этот момент Храм растаял в воздухе.

Мы остались одни. Теперь вокруг нас был густой лес, а от болота не осталось и следа. В сторону нашего лагеря вела уложенная камнем дорога, по которой мы тронулись в обратный путь.

Глава 23

— Ара, тут такое дело. Глеб хочет лично приехать к нам…

— С чего бы? Старику неймется дома?

— Позвонил вчера вечером. Вопросы про бизнес задавал и под конец напросился в гости, можно, так сказать. Надо бы проверить все. Как там у нас?

— Да все в норме. Ха! Как знал, генералку только провели. Прикинь, Вадим, мне тут одни посоветовали компанию китайцев. Честно, ребята — огонь, все быстро почистили и недорого.

— Вот и вспомни старую поговорку: «Помыл машину — к дождю». Так и тут. Стоило прибраться и нате — гости нарисовались.