– Я не беспокоюсь. А ты?

– Всегда, – пробормотал он, и прежде чем я успела спросить, что имеется в виду, Зейн приблизил свою голову к стыку моего плеча и горла. Опустив руки на мои бедра, он уткнулся носом мне в шею, позволил своей руке подняться выше, почти достигнув вершины моей груди.

Я не шевелилась, просто ждала того, что будет дальше.

– Скажи мне, когда остановиться, и я это сделаю.

– Знаю, – мой голос был хриплым, грубым. – Я… доверяю тебе.

Зейн замер, а затем отстранился. На мгновение я испугалась, что сказала что-то не то, но затем его руки потянулись к краю моей рубашки.

– Хочу увидеть тебя, прикоснуться к тебе… попробовать тебя на вкус.

Его слова вызвали во мне дрожь.

– Да…

Зейн задрал мою рубашку, и я приподнялась на дрожащих локтях, чтобы он стянул ее через голову. Затем он снял мои шорты. Его резкий вдох потонул в стуке моего сердца. Я осталась в тонком нижнем белье. Зная, что глаза Стража могут видеть все, я боролась с желанием прикрыть грудь.

– Ты прекрасна, Тринити.

Затем Зейн опустил голову и провел языком по особенно чувствительной части тела, заставив меня стонать и хвататься за его плечи. Он засмеялся, уткнувшись в мою грудь, но смех быстро превратился в стон, когда мои руки начали двигаться, прижимаясь к нижней части его живота. Кожа там была похожа на атлас, натянутый на камень, и я потеряла голову от того, как напряглись его мышцы под моими прикосновениями.

Я подняла глаза, когда мои пальцы прошлись по каждой жесткой линии.

– Ты идеален.

– М-м-м? – он надавил внизу рукой, а затем языком на мою вторую грудь. – Хочешь, чтобы я остановился?

– Нет! Нисколько. Даже отдаленно.

– Это лучшее, что я слышал за весь год.

Мой смех закончился вздохом, когда Зейн перекатил меня через себя и сел. Мои колени скользнули по обе стороны от его бедер, и он притянул меня. Я ахнула, когда самая мягкая часть меня надавила на самую твердую часть его. На Зейне все еще были пижамные штаны, а я все еще была в трусах. Впрочем, это не мешало мне чувствовать каждый сантиметр его тела.

Рука Зейна обвилась вокруг моего затылка, а пальцы перебирали волосы. Он притянул меня к себе и поцеловал в губы, и я сжала его плечи, позволяя себе прижаться. Он застонал.

– Это очень не по-Стражески, – прошептала я.

Рука на моем бедре напряглась.

– Тебя бы шокировали все не-Стражеские вещи, которые сейчас происходят в моей голове.

Я вздрогнула, чувствуя головокружение, тепло и жизнь.

– Тогда покажи мне.

И он это сделал.

Моя голова откинулась назад, дыхание вырывалось короткими вздохами. Руки и губы Зейна были жадными, и мне это нравилось. Нижняя часть моего тела начала двигаться крошечными кругами, и, боже, мне показалось, что я ощущаю пульс Зейна через хлопок его штанов.

Я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя так, определенно не с Клэем и не когда прикасалась к себе. Это было… Боже, это было намного больше; мне казалось, по моим венам течет расплавленная лава. Желание кружилось внутри меня, заставляя чувствовать себя неуправляемой и ошеломленной.

Мое тело выгнулось навстречу Зейну, желая его так сильно, что это почти напугало меня, но я действительно доверяла ему. Доверяла ему во всем.

И когда его губы коснулись моей груди, а язык прошелся по моей коже, я перестала думать. Все дело было в чувствах и грубых, изысканных ощущениях, проникающих до глубины души, согревающих и увлажняющих меня.

Мои руки скользнули по прессу, который напрягся и покрылся рябью. Мои бедра покачивались рядом с ним, и когда он шептал мне на ухо, его голос был хриплым, почти прокуренным. Я тяжело дышала у его рта, мои пальцы дрожали, когда скользнули по его коже и сцепились вокруг пояса штанов. Он тоже хватал их, оттягивая ткань вниз, когда приподнимался ровно настолько, чтобы материал доходил до бедер, а потом между нами ничего не было.

– Боже, – прорычал Зейн.

Его рука сжала мое бедро, побуждая меня двигаться, брать то, что я хотела, но мне не нужны были уговоры. Жар тела Зейна, движения и влага, то, как он покусывал мой рот, – всего этого было слишком много и недостаточно одновременно. Напряжение между моих ног быстро нарастало, дыхание перехватывало. Спираль где-то глубоко внутри меня сжалась – и наши движения стали почти безумными. Его одобрительный рык обжег мою кожу, разжигая огонь, и я кончила с ослепительной вспышкой. Мышцы напрягались и расслаблялись одновременно. Никогда, никогда я не чувствовала чего-то такого мощного, такого восхитительно уничтожающего.

За этим быстро последовал крик Зейна: хриплый, пронзающий душу рык, заглушающий мои стоны, когда освобождение потрясло нас. Затем его губы накрыли мои – и он продолжал целовать меня, словно хотел поглотить целиком, и я… хотела, чтобы он меня поглотил.

Даже не представляла, что можно так целоваться.

Не знаю как, но мы оказались на боку, наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, ноги переплелись, а одна рука Зейна обвилась вокруг меня. Я не думала, что когда-нибудь смогу нормально дышать: пока мы лежали, мое сердце все еще колотилось.

– Это было… – Я прочистила горло. – Не знала, что это может быть так, даже, знаешь, не заходя далеко.

Руки Зейна сжались, и он притянул меня к своей груди, плоть к плоти.

– Я тоже.

Я улыбнулась, и когда он снова поцеловал уголок моих губ, улыбка стала еще шире. Он прижал мою голову под своим подбородком, и я была окружена теплом.

Понятия не имею, сколько прошло времени, но я чувствовала, как меня клонит в сон.

– Ты… останешься со мной на ночь?

Губы Зейна коснулись моего лба.

– Спи, Трин. Я никуда не собираюсь уходить.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила Джада в трубку, пока я рылась в упакованной одежде в поисках чего-нибудь подходящего для встречи с ведьмами. Кажется, нужно что-то темное и крутое.

– Баэля видели позавчера вечером, – я прижала телефон к плечу. Ни слова, что сегодня вечером мы собирались встретиться с ведьмами или что мы работали с демонами. Не думаю, что Джада поймет, ведь даже я сама едва себя понимала. – Ждем какую-то информацию, которая подскажет, где его найти. По крайней мере, я на это надеюсь, потому что не могу себе представить…

Я откинулась на колени, закрыв глаза.

– Знаю, – тихо сказала Джада. – Хорошая новость в том, что ты все еще чувствуешь связь, верно?

– Да.

– Значит, он жив. Это все, что сейчас имеет значение.

Я прочистила горло и открыла глаза.

– Как Тай? Тьерри и Мэттью?

– Тай, как всегда, потрясающий, – ответила Джада после минутного молчания. – С Тьерри и Мэттью все в порядке, но они скучают по тебе.

– И я скучаю. А разве Тай по мне не скучает?

Джада рассмеялась.

– Тай скучает по тебе, дурочка.

– Ему же лучше, если так. По-прежнему больше никаких нападений или чего-то в этом роде?

– Нет, все тихо, как в церкви, – сказала она, и я нахмурилась, когда Арахис проплыл сквозь стену и через мой чемодан, перемешивая одежду. – Все до скучного обычно.

Я не смогла сдержать улыбку.

– Это отстойно… для тебя.

– И для тебя, когда вернешься, – напомнила она мне.

Странная боль пронзила мою грудь, когда я взглянула на открытую дверь спальни.

– Тогда и для меня.

– Как Зейн?

Я прикусила нижнюю губу, думая о прошлой ночи: о том, как он прикасался ко мне, как обнимал. Мое лицо вспыхнуло от нахлынувших воспоминаний, и я обрадовалась, что мы с Джадой не разговаривали по «Фейстайму».

Зейн оставался со мной всю ночь, а утром поцеловал так нежно, что от одной мысли об этом у меня в груди возникло ощущение, будто там надулся воздушный шарик.

Потом он приготовил мне завтрак: вафли с беконом, и, кажется, я хотела остаться с ним навсегда.

– Тринити?

– В порядке, – сказала я, понизив голос, потому что в этот момент Зейн принимал душ в ванной.