— Подобным промышляют полнхольдские целители? — завидев инструменты и побледнев, проговорил Арнил.

— Подобным промышляют целители отовсюду, — последовал ответ появившегося из-за стеллажей старого аптекаря самой сварливой наружности и далеко не гостеприимного выражения сморщенного лица. — Чем могу служить? — неприветливо, отрывисто и хрипло произнес аптекарь, кинув на посетителей до крайности тяжелый, недоверчивый взгляд водянистых глаз.

С минутку оглядевшись, Лорен подошёл к одному из стеллажей и, указав на одну из закупоренных склянок с прозрачным содержимым, попросил аптекаря рассказать о нем. Поначалу аптекарь не был словоохотлив. Решив, что его потревожили бездельники, он отвечал неохотно и нелюбезно, но когда Лорен начал отвечать на свои же вопросы, опережая аптекаря, и возражать ему по тому или иному предмету, старик разговорился. Обсуждая полезные свойства того или иного снадобья, старый аптекарь и молодой целитель то соглашались друг с другом, то спорили до хрипоты. Аптекарь был поражен знаниями выпускника Орнской академии, поначалу обрадован, но после некоторое превосходство в образовании мальчишки начали раздражать старика. Особенно раздражало старика утверждение, что медицина Полнхольда изрядно отстает от медицины Орнской, хранящей куда более древние и полезные секреты и открывающей секреты будущего.

Вопросы посетителя более не были ему в радость. И даже денег, которые целитель все вытаскивал и вытаскивал из своего кошелька, приобретая все новые растворы или порошки, предварительно внимательно рассмотрев их, понюхав или даже распробовав, аптекарь более не хотел.

Лорен прекратил свой допрос, но не из жалости к аптекарю, а к своим спутникам. Собрав все свои мешочки в небольшую сумку на поясе, целитель вежливо поблагодарил аптекаря, пожелал ему счастливого дня и, довольный собою, вышел на улицу.

— Этот старик тебя не забудет, — усмехнулся Арнил. — Ты едва не свел его с ума.

— Если бы вы не были такими уставшими, я бы добил его, — последовал напряженный ответ, в котором явно слышались угрожающие нотки. — В этой лавке сложно найти что-нибудь стоящее. Я-то уж могу увидеть, что, к примеру, вместо толченого шалфея в раствор против язвы желудка этот пройдоха добавляет толченые сорняки, в том числе и ядовитые. Ромашка и шалфей крайне дорогие растения, посему выгоднее добавить то, что подешевле. Отравитель… и чем полнхольдские аптекари гуманнее акидийских?..

— У акидийцев яды разрешены законом, — нашёлся Гаральд. — Эти хотя бы скрываются.

— Не вижу разницы, — фыркнул Лорен.

— Что же ты купил, в таком случае? — поинтересовалась Плио.

— Те лекарства, компоненты которых нам не отыскать на каменистой пустоши Кунабулы.

Задержавшись в оружейном магазине из-за дискуссии с продавцом, в которой на этот раз участвовали все четверо, они почувствовали, что сильно проголодались.

— Гаральд, что это был за господин, с которым ты беседовал, пока мы смотрели ножи? — спросила Плио.

— Оружейник. Ему принадлежит эта лавка и две лучшие кузницы в городе. Мы с Авдием несколько раз были его клиентами и остались довольны. Именно здесь нам подкуют лошадей.

— Куда пойдём теперь? — спросил Арнил, осторожно поглядев на Лорена. — Обратно в «Кереи»?

Лорену не хотелось возвращаться в гостиницу, ему безмерно хотелось остаться одному. Ему опостылели эти сочувствующие взгляды. Они пытались поддержать его, но он нуждался в одиночестве.

На постоялом дворе их встретил Хельс, помятый, не выспавшийся, с жуткой головной болью. Недомогание лечил он большой кружкой с вином и отменным жарким. Компанию составил ему бледный Буливид Торкьель, на удивление суровый и мрачный, будто непогожий день, и Кицвилан.

— Где вас нечистый носит? — грозно воскликнул тот, не обращая внимания на полную столовую. — Никому не сказали ни слова и ушли!

— Я оставил Авдию записку, — невозмутимо отвечал Лорен. — Да и Элай знает, что я ушёл в город.

— Могли бы меня дождаться! — негодовал Руфин.

— Куда тебе с молодёжью, — спокойно пробормотал Хельс, запихивая в себя плотный обед. — К тому же, ты спал как сурок. Я с трудом тебя растолкал.

— А вот вы, — Буливид грозно посмотрел на Лорена, Плио, Гаральда и Арнила, и в голосе его появился неожиданный кремень, а в светлых глазах — укор, — не отдыхали вовсе. Целитель, подобного я не ожидал от тебя. У нас впереди ещё такой долгий и опасный путь, а ты не следишь ни за своим здоровьем, ни за здоровьем своих товарищей.

— Нам нужна была церковь, Буливид, — с нажимом произнёс Арнил, сложив руки на груди.

— И магазины, — хмыкнул Хельс. — Ишь как закупились!..

— Теперь-то, надеюсь, вы можете уже пойти отдыхать? — осведомился Буливид, перебивая Хельса.

Четверо попрощались и направились к лестнице.

— Я проведаю Элая, встретимся через четверть часа, — сказал Лорен, и Гаральд кивнул.

Виконт спокойно спал, отвернувшись к стене.

«Хороший знак», — подумал целитель и спустился вниз.

Руфин, Хельс, Авдий и остальные из отряда разошлись, и целитель с агентом заказали бутылку вина и сели за стол в тёмном углу зала. Лорен заговорил. Он поведал Гаральду Алистеру свой план по возвращению в Кур и поиску сестры, заявил, что не верит, что она погибла и мрачно и торжественно пообещал её найти. Гаральд спокойно слушал, не перебивая. Он время от времени отводил глаза, оглядывал зал, исподтишка вздыхал, хмурился. А когда Лорен закончил, также спокойно, даже несколько угрожающе выдал не терпящим возражений голосом:

— Давай договоримся вот о чём. Ты останешься здесь, с отрядом. И вместе с отрядом закончишь то, что начато. Доберёшься до Кунабулы, спустишься в Иркаллу. А вот я поеду в Кур. И поползаю там по следам. Ты — целитель, Лорен, а не следопыт. Ты читаешь по человеческому телу. Я — читаю по земле. Почти каждая сломанная ветка и примятый листок имеют для меня значение.

Лорен пристально глядел на Гаральда. Он процедил:

— Ты уже был в Куре. И ничего не нашёл.

— Я не искал за пределами Кура. Пока следы не смыло дождями, я должен вернуться.

— Но что на это скажет Авдий?

— Да кому какое дело? Оттого что я уйду из отряда потеряет только Авдий. Ему придётся делать всю грязную работу. Если из отряда уйдёшь ты, весь Архей лишится надежды на спасение. Останься здесь и делай свою работу, Лорен. А я буду делать свою.

Целитель промолчал. Он знал, что Гаральд прав: от Лорена там толку не будет. Что сможет он найти в той проклятой земле без помощи герцогского сына?

— Почему ты думаешь, что Акме не погибла? — осторожно спросил он.

— Потому что плохо искал, — последовал ответ, агент сжал кулаки. — Если бы она погибла в Куре, мы бы нашли её тело… Или останки.

— Тебя не бросят в темницу за то, что ты нарушаешь приказ короля и уходишь из отряда?

Гаральд хмыкнул:

— Я иду искать пропавшего Рианора. Королю этого должно быть достаточно. Но здесь есть одна деталь. Я обещал Акме быть с ней в пути и защищать её. Я нарушу данное ей слово, если останусь.

— Я мог бы поехать с тобой.

— Нет, не мог бы. Думай об Иркалле и своём долге. А я буду искать Акме столько, сколько потребуется.

Лорен вздохнул и нехотя кивнул. Гаральд сделал глоток вина и произнёс:

— Но у меня есть условие.

— Какое ещё условие? — опешил Лорен.

— Если я найду Акме живой, я заберу её в Атию или на побережье в Хадерат. В Иркаллу она не пойдёт. Напутешествовалась.

— Заберёшь… — невесело хмыкнул Лорен, и сердце его больно потянуло от горечи. — В качестве кого?

— В качестве жены. Если она того пожелает. И ты дашь своё согласие.

Целитель и горько, и мрачно посмотрел на Гаральда Алистера, у которого так ярко горели глаза.

— Сначала найди мою сестру живой и здоровой, — процедил тот. — А там посмотрим…

[1] Столица Нодрима

Гаральд Алистер покинул отряд под покровом ночи. Молча, бесшумно, словно призрак. О его отъезде знал только Лорен и Авдий Веррес, и решение атийского агента застало предводителя отряда врасплох. Авдий пытался вразумить Гаральда. И угрозами, и простыми увещеваниями, но тот был непреклонен.