Нэнси кивнула мальчику-газетчику и прошагала мимо двух женщин в модных, до предела зауженных книзу, юбках, которые её мама презирала, предпочитая классику. «Их не зря называют ковыляшками, – говорила она. – Не понимаю, зачем ограничивать свободу движений такой несуразной одеждой». Мимо с грохотом проезжали омнибусы, забитые, как бочка сельдями, пассажирами, которые направлялись на работу в город. Порой их обгоняли автомобили – в последнее время такого транспорта появилось очень много, и на прошлой неделе отец даже сказал как ни в чём не бывало, что тоже подумывает купить машину. Лидс теперь дымился, словно фабричная труба, и было бы приятно время от времени ездить на побережье и дышать морским воздухом.

Нэнси так увлеклась мечтами о мягко накатывающих на босые ноги волнах, что даже пропустила поворот к школе. Однако, оглянувшись, она увидела, что мама тоже прошла мимо него и решительно шагает дальше, а Виолетта тянет её за руку.

Нэнси остановилась и подождала маму и сестру.

– Нам надо было свернуть, – сказала она. Только тогда девочка заметила, что у мамы в руке болотного цвета саквояж. – Что это? – наморщив нос, поинтересовалась она.

Мать бросила на неё быстрый взгляд.

– Мы уезжаем на несколько дней.

Нэнси оторопела.

– Значит, школа отменяется? – обрадовалась Виолетта. – Ура!

– В каком смысле? – спросила Нэнси и снова взглянула на саквояж. Между половинками застёжки выглядывал край её лучшей кремовой ночной рубашки. Нэнси совсем растерялась. – Но у меня сегодня контрольная по математике…

– Значит, пропустишь контрольную. И вообще в ближайшее время вы не будете ходить в школу, – перебила её мама, поправляя серую фетровую шляпу. – Мы отправляемся в путешествие, поэтому прошу вас вести себя смирно и не задавать лишних вопросов. Так, омнибус до вокзала останавливается вон там.

Нэнси нахмурилась. Поездка на поезде вместо школы? Она с удивлением увидела, как мама снова взяла Виолетту за руку и пошла вперёд. Нэнси обернулась на школу, и сердце у неё ёкнуло. Всё-таки происходит что-то очень странное. С чего бы вдруг маме затевать какое-то путешествие и куда именно она их везёт?

Нэнси крепко держала Виолетту за руку, и девочки старались поспевать за мамой, которая быстро шла по вокзалу. Запахи дизельного топлива и дыма щипали нос, паровоз громко свистел.

– Не отставайте, – сказала мама, быстро оборачиваясь к дочерям. Рукой в перчатке она стискивала кожаную ручку саквояжа.

Взглянув на эту сумку, Нэнси встала как вкопанная. Вокруг стучали вагонные колёса, на платформы прибывали и убывали составы, в воздух то и дело поднимались столбы пара. Мама тоже остановилась, посмотрела на большие часы и слегка покачала головой.

– Пойдёмте, девочки, а то пропустим поезд. Нэнси, Виолетта, вы меня слышите?

Нэнси очень хорошо её слышала. И, хотя её приучили слушаться маму, ей не хотелось двигаться с места, пока не узнает, почему они неожиданно отправились в путешествие.

Носильщики толкали тележки с чемоданами, мужчины держали чёрные зонты, красиво одетые пары несли небольшие дорожные сумки. Тут мама обернулась и уронила на платформу свой саквояж. Мужчина, протиравший запотевшие очки, столкнулся с ними. Мама не обратила внимания на его раздражённый возглас и мило улыбнулась дочерям.

– Это, конечно, необычно – уезжать из города в мае, во время учебного года. Но… дело в том, что… мы некоторое время поживём у дедушки.

Виолетта высвободила руку, и Нэнси вытерла вспотевшую ладонь о бежевое пальто, недоумевая, зачем им сейчас навещать дедушку.

– Ура! – крикнула младшая сестра, радостно сверкая глазами. – Мне разрешат покормить рыбок в пруду? А ещё дедушка обещал построить домик на дереве, когда мы приедем в следующий раз.

Мама плотно сжала губы и порывисто вздохнула.

– Нет, Виолетта, мы едем не в Йорк. Послушайте, смотрите, куда идёте! – шикнула она на пару влюблённых, которые не отрывали друг от друга обожающих взглядов и чуть не споткнулись о саквояж. Нэнси наклонилась, подняла его и покачнулась от тяжести сумки.

– Мы едем к другому дедушке, – очень быстро проговорила мама.

Нэнси и Виолетта озадаченно переглянулись.

– Но у нас нет другого дедушки, – медленно произнесла Нэнси. – Ты рассказывала, что твои родители умерли, когда ты была маленькой.

Мать потупила глаза.

– Моя мама действительно умерла, но отец жив. Так что второй дедушка у вас всё-таки есть.

– А он разводит рыбу? – с надеждой спросила Виолетта, перепрыгивая с ноги на ногу. Она явно не понимала, какую оглушительную новость сообщила им мама.

– Всё-таки есть… – эхом повторила слова матери Нэнси и подошла ближе к ней. – Что это значит?

Как мама могла столько лет хранить эту тайну? Папа не любил секретов и считал, что от них все проблемы в мире. Так почему же мама решила скрывать от них родного дедушку?

Пропустив мимо ушей вопрос Нэнси, мать снова взглянула на часы, вздохнула и достала из кармана пальто три билета на поезд.

– Поедем десятичасовым из Лидса в Питерборо, оттуда до Саффолка. В путь! Пожалуйста, девочки, не отставайте! – Она схватила саквояж из рук старшей дочери и стала пробиваться сквозь толпу.

Нэнси снова взяла Виолетту за руку и поспешила следом. Когда они торопливо входили в купе вагона второго класса, пар из-под колёс щекотал их пятки и по спине неприятно стекали струйки пота. От быстрой ходьбы мама раскраснелась, из аккуратного пучка на затылке выбились несколько прядей. Она положила саквояж на багажную полку и подошла к окну, потирая руки, словно замёрзла.

– А у нового дедушки есть дерево, на котором можно построить домик? – спросила Виолетта, забираясь с ногами на сиденье и повисая на ремнях багажной полки, точно обезьянка.

– Сядь спокойно. – Нэнси потянула сестру за руку.

Мама была так погружена в свои мысли, что даже не обратила внимания на выходки Виолетты, но вошедшие вслед за ними мужчина и женщина, несомненно, заметили это и неодобрительно уставились на девочку.

– Положи, пожалуйста, мою защитную маску на багажную полку, Артур, – попросила женщина своего спутника. Волосы у незнакомки были цвета маминых серебряных столовых приборов.

Нэнси проводила глазами квадратную коричневую коробку, которую женщина передала седому мужу, и сняла Виолетту с сиденья, поставив её на пол.

– А папа знает, куда мы едем? – спросила она маму.

Мать села на край сиденья, положила руки на колени и сняла кожаные перчатки.

– Я оставила ему записку, где предупредила, что мы уезжаем, и пообещала вернуться к середине следующей недели. Миссис Белл будет приносить ему еду, стелить постель и выгуливать Монти.

Нэнси нахмурилась. Всё выглядело так, словно мама заранее планировала эту поездку. Может быть, из-за этого она так странно вела себя в последнее время?

– Мой отец, ваш дедушка, нездоров, – продолжала мама вполголоса, поглядывая на соседей по купе, будто боялась, что они станут подслушивать. – Он увлечённый астроном, и ему нужна помощь, чтобы наблюдать за кометой Галлея. Большего вам пока знать не обязательно. Тебе придётся присматривать за сестрой, Нэнси. Постарайся занять её чем-нибудь, пока мы будем там гостить. – Она помолчала и взглянула на Виолетту, которая уже стояла на коленях на сиденье рядом, прижавшись носом к окну. Начальник станции дунул в свисток, и поезд начал отъезжать от платформы. – Мы вернёмся домой, когда комета станет исчезать из виду. По поводу школы не беспокойся: я сообщила директору, что вас с Виолеттой несколько дней не будет. – И мама усадила младшую дочь как положено.

Нэнси вспыхнула.

– Когда же ты успела?

– Вчера, – ответила мать, крутя на пальце тонкое золотое обручальное кольцо.

Вчера. Так вот почему директор школы отвела её в сторону, когда все писали на грифельных досках названия стран Европы, и спросила, всё ли благополучно дома. Нэнси, конечно, ответила «да», потому что она так и думала. Но буквально на следующее утро узнала, что жизнь их семьи не такая уж безоблачная.