Всей душой верю словам врача, что с возрастом перерастем. Простуд станет меньше, и моя красавица сможет пойти в танцевальный кружок. Или на рисование. Да хоть куда! Лишь бы ей нравилось и было интересно.

Не для достижения каких-то умопомрачительных результатов, а для развития. Я сама всегда мечтала рисовать, но отец отрезал – нет. Считал это мазней и баловством. А расходы на всякие кисти, краски и холсты – пустой тратой денег. Пусть богатые бездельники этим занимаются. А мне нужно учиться делать то, что пригодится. Что полезно.

Танцы? Дрыганье ногами! Куда потом? Только в клубе прыгать, развлекая гостей и позоря родителей. Плавание – дорого. Да и зачем? По курортам все равно не разъезжают. А для речки побултыхался и пойдет.

Готовка. Стирка. Уборка. Это полезно. Это не пустая трата времени.

Контроль полный. Почти тотальный. До конца одиннадцатого класса родители проверяли оценки и выбирали, с кем общаться. Только одобренные подруги. Естественно, никаких парней.

Нет, такой жизни я своей малышке не желаю. У Ксюшеньки будет нормальное детство, а не квест на выживание.

Я стараюсь по мере возможности одевать доченьку в красивые наряды. Моя маленькая деловашка вполне сама справляется с выбором одежды. Смешно морщит носик, пристально разглядывая свой гардероб. Который у нее сильно больше моего. Да и зачем мне гора нарядов? Ходить я все равно никуда не хожу. Только на детскую площадку, в магазин да в поликлинику. А это явно не те места, куда ходят в вечерних платьях.

Вот и сейчас она одета в джинсики с вышивкой, яркую футболочку и джинсовую курточку. Топает маленькими ножками в ярких кедах по щербатому асфальту. Через плечо перекинута крошечная сумочка. А в руках пакет с покупками.

Это она так помогает. Несет свой маленький сок и шоколадку.

– Ма, я как ты! – заявляет довольно. – В гамазине была.

– Да, мы были в магазине, – киваю одобрительно. – А что мы купили?

Доченька пытается вспомнить и перечислить все. А я думаю о том, что ей не нужно быть как мама. Мама оказалась жутко наивной дурой. Не знаю, бог отвел или ума хватило не сделать аборт.

Вот мое кудрявое счастье – топает рядом. Перечисляет покупки. Сбивается. Пытается заглянуть в пакет, который несу я, чтобы подсмотреть.

Еще с болезнями и микробами справимся – и будет все хорошо. Я верю. Без веры и надежды мне нельзя. Я у себя не одна. Нас двое. Я в ответе за маленькую жизнь. Кроме меня, никому не нужную.

Потому что вопреки воле родителей, я уехала поступать в Москву. Хорошие оценки и знания помогли пройти на бюджет. И даже место в общежитии я получила.

…. – Выйдешь за порог, – мать грозно смотрит на меня, уперев руки в бока, – можешь не являться. У нас тут можно учиться. Вон, колледж рядом. Повар – прекрасная профессия. Всегда нужны, всегда с продуктами.

– Я уезжаю, – говорю твердо, запихивая в сумку вещи. Денег у меня совсем в обрез. Я втихаря помогала другим ученикам с домашкой и рефератами за небольшую плату. Бегала на неофициальные подработки. Да бабушка с дедушкой, пока живы были, понемногу давали, откладывали. А я не тратила на косметику и фастфуд. Так и скопилось.

– Иди, – отец распахивает дверь. – Скатертью дорога. Но помни, доченька, обратно тебя ждем только с извинениями. А уж если залетишь, то даже не думай сюда суваться. Раз уж такая умная и самостоятельная, то все решай сама.

И я ушла. Глотая слезы, не давая им пролиться. Ушла, дав себе обещание, что всего добьюсь. Не пропаду. Ну и вот. Оказалась не лучше многих. Не умнее…

Только вынесла еще один урок – своей дочери я такого не скажу. Всегда сможет прийти ко мне со своими проблемами. Всегда буду ждать и помогать.

Подходим к подъезду обычной хрущевки. Панелька. Наша квартирка на третьем этаже. Не самый худший вариант. Обычный двор, обычные люди.

– Лаз, два, тли… – дочка, поднимаясь, считает ступеньки. Потом по лестнице: – Лаз, два, тли, пять, семь, двасать.

– А где же остальные цифры? – спрашиваю у нее. Пожимает плечами и хитро улыбается.

– Сто! – выкрикивает, поднимаясь еще на одну ступеньку. – Плаильно?

– Нет, – отвечаю честно. – Мы же до пяти хорошо уже выучили счет.

Сдвигает брови к переносице, мордашка такая сосредоточенная-сосредоточенная.

– Неа, – спустя паузу вертит головой и кудряшки прыгают.

– Идем, – поднимаю ее на руки и поднимаюсь на наш этаж. Ставлю дочку на пол. Достаю ключи.

Ну вот, наконец-то мы дома. В нашей маленькой и уютной крепости. Можно расслабиться после рабочего дня.

Дни идут своим чередом. Пошла третья неделя без простуд. Радостная Ксюшка бежит в садик впереди меня. Слава богу, что она такая. С удовольствием ходит в садик. Была бы ее воля, и в выходные бы туда ходила!

Мне повезло. Некоторые мамочки с трудом отрывают от себя детей, закатывающих истерики. Слезы, крики… Ужасно. Не знаю, как бы я себя вела в такой ситуации. У нас все наоборот: Ксюша готова сидеть в группе до последнего.

– Ма, а выхандой когда? – скачет впереди меня. Джинсовый рюкзачок болтается вверх-вниз. Из него торчит ручка розовой лопатки.

– Черед два дня, – отвечаю. Как же я жду выходных! Чтобы отдохнуть от звонков и постоянного потока заявок.

Поспать подольше и не мечтаю даже. Моя егоза вскочит рано, выспавшаяся и полная энергии. И этим похожа на своего отца. Удивительно, как они похожи, хотя Ксюшенька его и не знает. Как и он не знает о дочери.

– И посему садик не лаботает в выхандой? – огорчается дочурка. – Лень, сто ли?

Боже, лишь бы это не высказала воспитательнице и нянечкам! Уверена, им хватает общения и пять дней в неделю с этой бандой мелких хулиганов. Там же у каждого свой характер, капризы, привычки.

– Так положено по трудовому законодательству, – говорю важно, чтобы впечатлить дочку сложными и непонятными ей словами. – Все должны иметь выходные, чтобы отдохнуть. И в понедельник с новыми силами хорошо делать свою работу. В садике даже игрушкам надо отдыхать. Вот твои же отдыхают, пока ты в садике. И садиковским тоже нужно отдыхать.

– Аааа, – кивает важно и продолжает прыгать дальше. – Ну ладно.

Болтая, подходим к садику. Провожаю ее в группу. Сажусь на корточки.

– Маму на прощание поцелуешь? – спрашиваю с улыбкой.

– Да, – целует меня в щеку, обнимает за шею. – Я тебя люблю.

– И я люблю тебя, кудряшка моя. Пи-и-ип, – нажимаю на маленький носик. Заливисто смеется.

– Все. Иди, – командует. – На лаботу не опоздай, – говорит строго. Ой, маленький смешной командир. – А мне иглать пола.

Здороваюсь с другими мамочками. Все спешат разбежаться по работам. Выхожу на улицу и иду на остановку. Погода прекрасная. Конец весны, цветет сирень. Вспоминается, как в детстве выискивали пятилистники. Верили, что если найти такой цветочек, загадать желание и съесть его – непременно все исполнится. А уж когда мы нашли в одном из дворов какую-то махровую, у нас был просто разрыв шаблона.

Вранье, конечно. Ничем сирень помочь не может.

Мимо бегут школьники. Довольные. Скоро каникулы. Буквально несколько дней.

Прохожу мимо кустов сирени. Аромат стоит одуряющий. Все любят весну и май.

Ненавижу. Я ненавижу эту проклятую сирень. Конечно, эти кусты ни в чем не виноваты. Но они прочно теперь ассоциируются с ним. Надо просто снова пережить эту пару недель буйства. Отцветет и снова станет обычным зеленым кустом. Скорей бы уже!

Сажусь в автобус и без пробок добираюсь на работу. Пять минут задержки на светофоре не в счет. Без десяти девять я уже в офисе. Прохожу к своему столу.

Через пару минут вваливается Кира.

– Ну почему сегодня не пятница? – произносит со стоном. – Всем привет!

– Потому что среда? – шучу.

– А лучше бы пятница, – плюхается на стул. – Пойдем в субботу выгуляем Ксюшку куда-нибудь? Пока будет гонять по игровой комнате, мы с тобой кофейку выпьем.

– Если погода будет, давай. Ксенька там еще просится в зеркальный лабиринт, – соглашаюсь с подругой.