Я удивленно посмотрела на Альвера. А потом пожала плечами и направилась за ним. Мы шли по коридору в абсолютной тишине, а я любовалась на его широкие плечи. Остановившись возле двери, за которой была комната Вивернеля, я удивленно посмотрела на Альвера.

Он в ответ подарил лишь усмешку.

Его рука толкнула двери, а я увидела темную комнату. На кровать падал свет из коридора. Неужели что-то случилось с ребенком? Я почувствовала тревогу.

- Не входи. Сработает магия, - предупредил Альвер, приобняв меня. – Загорится свет, а нам это не нужно.

Он говорил тихо, чтобы не будить Вивернеля.

- И что мы здесь делаем? – прошептала я, видя спящего мальчика.

- Посмотри под его подушку, - произнес Альвер, а я увидела знакомую рамку портрета. Того самого, на котором была изображена его мама.

Сердце сжали жалость и нежность. Мне захотелось обнять мальчика, прижать его к себе, чтобы он не чувствовал себя брошенным всеми.

- Ты еще смотри, - прошептал Альвер, а я не понимал, для чего он мне это показывает. – Письма…

- Он пишет ей письма, - прошептал Альвер, вздыхая. – Он любит ее, хотя… Она того не заслуживала.

Что?

Альвер прикрыл дверь осторожно, чтобы не скрипнула ни одна петля.

Он взял меня за руку, ведя куда-то, где я еще не была. Мы остановились у неприметной двери. Альвер осмотрелся и открыл ее магией. Голубой огонек в его руке нырнул в замочную скважину и послышался щелчок.

Мы вошли в красивую комнату, которая явно принадлежала женщине.

- Это его любимое место, - заметил Альвер, а я увидела, что под ногами лежали письма. – Мне пришлось закрыть ее, чтобы он не проводил здесь все время. Я сказал, что сработала особая магия, которую никто не может взломать. И даже пригласил несколько подкупленных мастеров. И те подтвердили мои слова. За деньги, разумеется.

Я увидела несколько писем, а Альвер прикрыл дверь, поднимая их с пола и перебирая.

- Так, это посвежее, - заметил он, распечатывая конверт.

- Ты читаешь письма ребенка? – спросила я, видя, как Альвер спокойно проходит мимо портрета красавицы – жены, даже не бросив на нее взгляда. Он сел в кресло и развернул бумагу.

- Так я узнаю, что происходит в его жизни. Это называется заботой. Я узнаю, что он хочет, не болит ли у него ничего, что нужно купить? – усмехнулся Альвер. – Что он хочет на день рождения, на день оборота…

Свечи в старинном подсвечнике, покрытом золотом, вспыхнули, а я смотрела на дорогое убранство и понимала, что когда-то на эту красавицу не жалели ни денег, ни любви. Зеленые шторы, зеленая обивка кресел, зеленое платье и зеленые глаза у женщины на портрете. Ей очень нравится этот цвет.

- Так, нужно купить новые книги, - заметил Альвер, делая пометки в блокноте. – Эти он уже прочитал. Отлично. Он считает, что Злата и Морис отлично спелись. И его не берут в свою компанию…

- Но это как-то неправильно, - робко возразила я, чувствуя себя чужой в этой роскоши. Тем более, что владелица смотрела на меня с портрета со всем презрением.

- А по-другому как? – вскинул бровь Альвер. Я мялась возле кресла, глядя на потухший камин и красивый золотой узор на дорогом зеленом ковре.

- Может, нужно с ним просто поговорить? – спросила я, понимая, как все запущено.

- И что я ему скажу? – насмешливо спросил Альвер, кивая в сторону портрета. – Я женился на твоей маме, потому что так надо было? А не по большой любви? Или что я ему скажу? То, что твоя мама бросила тебя и ушла убивать чужого ребенка? А на мой вопрос, ты куда это собралась, моя драгоценная. Она сказала, что ее семья встала на сторону Честимиров, и вот недавно прокатился слух, что есть еще одна драконица. Которую нужно уничтожить. Это я ему скажу?

Я покачнулась, глядя на портрет красавицы.

- Ты присядь, - усмехнулся Альвер. – Это еще не все…

- Тут нет кресла, - произнесла я, глядя на то, что кровать далеко.

- А чем мое колено тебя не устраивает? – спросил дракон, а я вздохнула. Не дожидаясь ответа, он потянул меня к себе и усадил на колено.

- Не могу я ему сказать, что его мать участвовала в налете на замок родителей Мориса, – полушепотом заметил Альвер. – В той самой битве, которая закончилась гибелью замка и всех, кто в нем был. Погиб и твой муж. И быть может, именно он убил мою жену? Или она его?

Я сглотнула, глядя на портрет.

- Никто толком не знает, что там было на самом деле, - заметил Альвер. – Даже Белуар. Он уверен, что моя жена погибла не за Честимиров. Но это факт. И я не хочу ему об этом говорить. Правда никого не вернет к жизни.

- А почему ты не участвовал в битве? – спросила я, глядя на Альвера.

- У меня был ребенок на руках, - произнес он. – Ты уже знаешь, как трепетно драконы относятся к детям. И я не мог его бросить. Если уж его мать решила наплевать на него, то у мальчика должен остаться хотя бы отец. Он был совсем крохотным.

Альвер поднес руку ко рту, задумчиво глядя на сгоревший камин.

- Я тогда сказал ей, чтобы она оставалась дома. Это – не ее битва. Но она назвала меня трусом. И сказала, что я и дальше буду отсиживаться в своем замке, пока вершится судьба магического мира. Но она не такая. Она и ее родственники полностью поддержали Честимиров. И тогда я сказал ей, а как же Вивернель? Знаешь, что она мне ответила?

Я выдохнула: «Нет».

- Она сказала, что если он умрет, значит, он был слабым. Это – естественный отбор. Она взяла плащ и ушла. Навсегда. Даже не взглянув на сына, - заметил Альвер, откинувшись на спинку кресла. Послышался скрип, а я выдохнула.

- Зачем ты мне это рассказываешь? – прошептала я.

- Не знаю, - шепотом произнес Альвер. – Может, потому что никому другому я не могу это рассказать. А может, потому что ты заинтересовалась Вивернелем. Так вот, он никогда не станет себя вести с тобой, как с близким. Там есть самая лучшая в мире мама. Сказка, которую я ему создал. И теперь жалею. Мертвая мама из сказки… Она чудесная. Она не ругается. Она все понимает. Она никогда ничего не запрещает. А вот пока еще живой папа может. Так что мертвая мама уделала живого папу. Так что, подумай хорошо, перед тем, как пытаться залезть Вивернелю в душу.

Внезапно мы услышали, как спешные шаги по коридору явно удалялись от комнаты. И шаги были явно детские.

Мы подскочили. Альвер открыл дверь, а я успела увидеть, как мелькнула пижама Вивернеля.

- Не переживай, он все равно не поверит,- пробормотал Альвер, но все еще с тревогой смотрел на угол, за который свернул его сын.

- Может, ему все объяснить? Он мальчик взрослый, он поймет, - заметила я, чувствуя неловкость. Вивернель, оказывается, нас подслушивал.

- Чего раскисла! Силы береги! Нам еще писать реферат! – усмехнулся Альвер. – Старики, поди уже все написали! Они опытные. На нас тренировались.

Он закрыл двери, ведя меня в библиотеку.

- … влияние драконов на историю магии… сложно недооценить! – послышался голос, когда мы открыли дверь.

Белуар стоял с книгами, а Ирла сидела за столом и старательно писала.

- Круглее пиши! А то видно, что почерк взрослый. Ты что? Разучилась? - командовал Белуар, с шелестом листая книгу. – С новой строчки. Магия драконов превосходит магию людей…

- Ты уже это диктовал! – фыркнула Ирла, поправляя очки.

- Такое не лишне еще раз подчеркнуть! – заметил Белуар. – Рыцари защищал замок от дракона, однако, в истории не указывалось, что замок изначально был замком дракона. И пока он жил в другом замке, в этот набежали рыцари и провозгласили его своим. Точка.

- … провозгласили его своим… - эхом пробурчала Ирла, скрипя пером.

- А помнишь, как мы с тобой построили второй замок и решили пожить в нем лет пятьдесят? – усмехнулся Белуар. – А потом нам что-то не понравилось, и мы соскучились по тому замку, вернулись, а там уже заседает какой-то сэр Черный Волк. Он захватил замок!

- Помню, - усмехнулась Ирла. – Ты тогда еще лежал две недели, мучаясь несварением. Раскакаться не мог! А я тебе говорила, чтобы ты не усердствовал! Бегут и пусть бегут!