– Представляешь, Вадим не верит, что ты моя мама, – хихикнула Сашка и присела за барную стойку.
Вадим устроился на соседнем стуле и еще раз спросил:
– Нет, девчонки, ну скажите честно.
– Говорим честно: это моя мама! – гордо еще раз доложила Сашка.
– И сколько же ей лет?
– Тридцать восемь.
Снежана стояла к ним спиной, готовя смесь для оладий, и немного недоумевала, почему они говорят о ней, словно ее тут нет.
– Не верю! – воскликнул Вадим.
– Хочешь, покажу фотки, где она мною беременна?
Снежана улыбнулась. Конечно, ей было приятно слышать, что она выглядит так молодо.
– Очень хочу! Неси альбомы.
Сашка спрыгнула с барного стула и умчалась в кабинет.
– Всего на два года старше меня, – заявил Вадим, – давай на «ты», если не возражаешь…
Снежана, не оглядываясь, пожала плечами. Она боялась смотреть на него. Если бы ее сейчас спросили, как выглядит жених ее дочери, она бы не ответила. Потому что ничего, кроме его серых глаз, она не запомнила. Но ей очень хотелось посмотреть на него еще раз, и она, выложив горкой пять готовых оладий на тарелку, поставила ее перед ним на стол, и с откровенной жадностью прошлась взглядом по его лицу.
Мужчина был необычайно красив: прямой идеальный нос, густые брови, модная бородка и темные волосы. Он заметил, что она его рассматривает, и улыбнулся. Тепло, нежно, как будто она его гладила взглядом, а ему было очень приятно от этих невесомых прикосновений.
Ее сердце в этот момент бешено забилось, словно готовилось выпрыгнуть из груди, а где-то в подсознании разлилась невероятно приятная истома, как предвестник какого-то сладкого наслаждения. Что-то действительно магическое было в этом притяжении взглядов, и они, как завороженные, смотрели друг на друга, когда в кухню ворвалась веселая Сашка. Снежана резко отвернулась к плите и принялась лить тесто на дымящую сковороду.
Сашка раскрыла альбом и, тыкая пальцем в фотографии, с азартом описывала Вадиму события давно минувших дней.
Автоматическими движениями выкладывая на тарелку оладьи и наливая в сковороду тесто, Снежана думала о Вадиме и о том притяжении, которое возникло между ними. Здравомыслие потихоньку стало возвращаться к ней, а вместе с ним стало ясно, что все это неправильно, что так быть не должно. Он же парень ее дочери, и у Сашки на него большие планы.
Закончив с готовкой, Снежана выставила на барную стойку варенье, сметану, мед, налила в чашки чай и уселась с молодыми позавтракать. Правда, смотреть больше на Вадима не решилась, хлопотала, переставляла тарелки и прятала взгляд.
Сашка, схватив оладушек и обмакнув его в сметану, призналась:
– Как же я люблю твою стряпню!
Вадим ничего не ел, только пил чай. Сашка же уплетала оладьи и рассказывала про институт, в котором учится. Она очень громко смеялась, копируя одного из профессоров, и Снежана поймала себя на мысли, что дочь никто не слушает.
Зазвонил телефон, и Сашка, подняв трубку, пошла в другую комнату, прошептав Вадиму: «Я скоро».
Снежана сидела напротив Вадима и боялась поднять глаза. Она понимала, что ей надо встать, отнести грязные тарелки и чашки в мойку или вообще уйти из кухни, но чувствовала, что не может пошевелиться. Такое с ней уже было. Давным-давно, но было. И этот гипноз длился по сей день, поэтому она и не верила, что ее может заинтересовать другой мужчина.
Она смело называла себя однолюбом и была уверена, что Альберт – это тот единственный, который послан ей на всю жизнь. Хотя, конечно же, других претендентов было очень много. Взять даже директора оптовой базы, где Снежана закупалась запчастями для автомобилей – Кирилла Александровича. Красивый, статный, давным-давно разведенный мужчина, раз десять предлагал ей руку, сердце и прекрасную, обеспеченную жизнь. Но нет, Снежана ему раз за разом отказывала и еще жаловалась подруге, что тот ей докучает:
– Ну я же сказала – нет. Неужели так трудно понять?
– Конечно, трудно. И ему, и мне, между прочим, – пожимала плечами Лера. – Объясни нам, пожалуйста. Что есть в твоем Альбертике такого, что ты выбираешь его, а не этого презентабельного мужчину? Ну кроме его жены и двух дочек. Такого добра у Кириллушки, к сожалению, нет…
Снежана только злилась:
– Ты меня не понимаешь! А еще лучшая подруга, называется!
На самом деле она сама себя не понимала. Знала ведь, что Альберт никогда не уйдет от жены, даже когда дочери вырастут. На что она надеялась? Да ни на что. Она просто любила Альберта и рядом с собой представить другого мужчину не могла.
А вот сейчас, похоже, что-то произошло. Мужчина, который сидел напротив, очень понравился Снежане. Она часто думала: вот как это бывает? Один мужчина нравится, а с тысячами других даже рядом стоять неприятно. Любовь – это химия, иначе не объяснить. И еще физика. Ее тянуло к Вадиму невероятно. Как магнитом. Ее так безумно, неудержимо влекло к нему, что она испугалась. В голове опять закружилось: «Неправильно! Неправильно! Неправильно!»
В комнату наконец-то вошла Сашка и, уперев руки в бока, недовольно спросила:
– Чего такие кислые сидим?
Но Вадим ее, кажется, не слышал. Он встал, похлопал себя по карманам и сказал:
– Мне пора. Дел много. Не провожай, я сам найду выход.
Он вышел так стремительно, что Саша не успела отреагировать и, когда негромко хлопнула дверь, удивленно посмотрела на маму:
– Что у вас тут произошло, что он вскочил и сбежал?
– Да вроде ничего, пили чай, даже словом не обмолвились… может, действительно дел много?
Сашка пожала плечами:
– Ну и ладно! Пошли в «Европейский»? Как раз утро, самое подходящее время, народу быть не должно. Ты ведь хотела себе новое белье купить или передумала?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
