Охранника со шрамом перекашивает, и он не задумываясь прописывает Толику в челюсть. Коротко взыв, ставший сегодня бывшим парень хватается за место удара.

– Жуууб…

– Урод! У меня сестре примерно столько же, – как-то зло оправдывается он. Можно подумать, мы его осуждаем. Я и сама очень хочу вонзить каблук теперь уже окончательно бывшему в причинное место.

Так что ни одного осуждающего слова он от нас не слышит.

– Как тебя зовут? – шепотом спрашиваю я, когда наконец наступает пауза в разборках, связанная с выпихиванием Толика из комнаты отдыха.

– Данил, – со смешком отвечает он и гладит меня по попе. Я краснею.

Мы дружненько выдвигаемся в сторону кабинета службы охраны. Вот сейчас я и посмотрю на того, кто не торопился мне на помощь.

– Так, – весомо начинает Данил. – Кто тут старший?

– Ну я, – нагло отвечает жирный боров, сидящий за столом. И это он в охране? Такому только холодильник охранять!

– Скажи мне, ну ты, почему ты отправил в зону отдыха парней только после того, как я позвонил, что слышу крики о помощи? Скажешь, был не в курсе? Или вы тут охренели и за камерами не следите? – иезуитски уточняет Данил.

– Все мы смотрим, не учи работать, – жирдяй расплывается в мерзейшей улыбке.

– Так ты видео горяченькое любишь, падаль? Решил посмотреть, как девочку насилуют?

– Слушай, ты! Стал героем, спас принцессу – радуйся! Я откуда знаю, может, у них ролевые игры?

– Игры? – голос Данила холодеет на несколько градусов. – А давай посмотрим, что там камера записала. Если у меня хоть какие-то сомнения возникнут, что там все было недобровольно, я так и быть, хозяину не расскажу.

– Комолову-то? – ухмыляется он. – А рассказывай, у меня на этот счет особые указания. Если тут бучу буду поднимать каждый раз, когда его сынок с приятелями заваливает писюх, я с места вылечу в один день. С теми вопрос решали, с кем полюбовно, с кем не очень, и с этой сейчас решим.

Данил молча вынимает из кармана телефон, нажимает пару кнопок, и последние слова начальника охраны наполняют комнату.

– Показывай запись.

Зло посмотрев на нас и подергав кончиком носа, словно хочет выругаться, от чего бородавка над губой у него мерзко зашевелилась, жирный поворачивает к нам один из экранов и что-то щелкает на своем компьютере.

Долго искать не приходится, все это произошло не более получаса назад.

Когда видео начинает проигрываться, оно никого не оставляет равнодушным. Оба охранника бросают на начальника презрительные взгляды, даже тот, кто не заявлял о наличии сестры. Данил скрипит зубами, жирдяй покрывается красными пятнами и подозрительно часто дышит. Толик и тот бросает на меня виноватый взгляд, который, впрочем, быстро меняется на обвиняющий, как только он замечает, что Данил положил мне руку на талию.

А я… Я отворачиваюсь, потому что не могу смотреть на свою беспомощность и вспоминаю острое отчаяние и омерзение, которое я испытывала.

– Хватит, – прерывает Данил, когда он сам появляется в кадре. – У меня больше нет вопросов.

По голосу понятно, что он это так не оставит. Наверно, это правильно. Это мне не хочется связываться с этой грязью, но на моем месте может оказаться любая уже завтра.

– Скидывай запись ей на телефон, если не хочешь проблем с полицией вдобавок к проблемам с Комоловым. А они будут, как бы ты сейчас не пел.

Тот скрипит зубами, но подключает протянутую мной мобилу и копирует видео.

– Малышка, подожди меня за дверью, – говорит он мне, когда видео переехало ко мне. До меня доходит, что он даже именем моим не поинтересовался, но мне плевать. Данил зыркает на охранников и указывает головой на меня.

Парни понятливо кивают:

– Мы присмотрим, – и бросают злорадные взгляды на начальника.

Стоит двери закрыться за нашими спинами, как до нас доносится шум сдвигаемой мебели, а затем почти бабий визг.

– Если нравится дрочить на то, как насилуют, я тебе организую путешествие туда, где таких как ты встретят с распростертыми объятьями.

Парни, стоящие по бокам от меня, переглядываются и одобрительно кивают.

– А ты? Еще раз нарисуешься, видео увидят все, понял?

Бормотание пьяного Толика несутся уже вслед выходящему из кабинета Данила.

– Я бы на вашем месте, внес его в черный список, – бросает охранникам он и подцепляет меня за локоть. – Пошли отсюда, проветримся.

Ви слушает мен раскрыв рот.

– У мен нет слов. Горячий самец, брутал и таинственный незнакомец, как герой из кино появляется, чтобы тебя спасти и наказать твоих обидчиков, а потом вы целуетесь и, держась за руки, уходите в закат. Я б дала, – резюмирует сестра.

– Тебе нельзя ему давать, – огрызаюсь. – Потому что ему дала я.

– И что? Значит, у вас что-то было?

– Все у нас было, Виолетта! – полное имя намек на то, что я хочу оставить эту тему.

– Прям все-все? – не отстает она.

– Все и во всех позах во всех местах в которых мы были с Данилом, – взрываюсь я, а Ви присвистывает. – Я не очень готова обсуждать свой секс с тобой.

– Ладно-ладно, – принимает Ви мой аргумент. – И все это как-то связано с тем, что весь остаток лета ты была как мертвая?

– Да. Я втрескалась как эмо-подросток, запала на незнакомого мужика, который спросил мое имя только перед тем, как меня нагнуть. Так что да, я была несколько расстроена.

– Ты запала на мужика, который спас тебя от изнасилования, судя по всему, провел с тобой классную ночь и, я так думаю, познакомил с оргазмом, раз теперь ты рассуждаешь о том, что секс с мужиком, которого ты хочешь, лучше секса с Толиком.

Я закатываю глаза.

– Как ни крути, трахнув утром меня напоследок, Данил поцеловал меня в щеку и испарился с моего горизонта, не оставив номер своего телефона и не спросив мой. И я раскисла. Пришлось даже к психологу сходить. Кажется, депрессия отпустила меня на второй минуте сеанса сразу после того, как психолог начала нести, что я замещаю этой привязанностью нехватку отца.

– Что ж, сейчас ты звучишь явно бодрее.

– Говорю же, я вылечилась.

– Ты произносишь его имя с придыханием, и когда ты вспоминаешь о нем твои глаза подергиваются поволокой. Так что я не думаю, что ты здорова, – усмехается Ви.

– Сейчас мне сложнее, потому что я вижу его каждый день, но я борюсь.

– А стоит ли? – хитро спрашивает эта лиса.

Я было открываю рот, чтобы осадить ее, но сестра не дает мне высказаться:

– Знаю-знаю, сейчас ты вызверишься, что я ничего не понимаю, но ведь и до страдашек по этому парню, ты была зажатая. Ты Толика почему-то выбрала, хотя на тебя заглядывались мальчишки покруче. Даже тот препод, который за тобой месяц таскался. После смерти отца, ты вообще запретила себе любое легкомыслие, лишь бы быть хорошей девочкой и радовать маму. Но до папиной смерти ты хорошей девочкой не была.

Я поджимаю губы, а Виолетта продолжает:

– Так что я за то, чтобы два взрослых свободных человека, не трахали друг другу мозг, а занимались традиционным сексом.

– Ви, все не так просто, – надо прервать поток нотаций. Еще психоанализа от первокурсницы мне не хватало. – И сейчас мне немного не до этого. Собственно, я хотела с тобой связаться по немного иному поводу.

– Сначала расскажи, почему ты живешь у этого мужика.

– Нет, Ви, это я расскажу в конце, – усмехаюсь я. – Так вот. Вероятно, не все в моем рассказе тебя удивит. Я уже поняла, что аналитик из меня хороший только в том, что касается цифр и фактов, а наблюдательность – это твоя сильная сторона, но все же, возможно, я тебя удивлю. Еще до твоего отъезда у меня состоялся с отчимом разговор.

– Вика, нам надо поговорить, – отчим зовет меня в свой кабинет.