Что делать, если их нет? Как в нашем случае…

— Здесь останови, пожалуйста, — прошу я, когда подъезжаем к шлагбауму онкоцентра. — Дальше всё равно не пропустят.

— Подожди, — говорит Герман и кивает охраннику в будке.

Неожиданно шлагбаум поднимается, и мы проезжаем вперед.

А у Заславского, что, на капоте машины приклеен пропуск, а я не заметила?

— Сейчас прямо и налево, к крайнему корпусу, — поясняю я, куда ехать дальше.

Герман кивает и подвозит меня ко входу диспансера, где проходит лечение брат.

— Благодарю, — хочу выйти.

— Тебя подождать? — спрашивает парень.

Я даже зависаю в моменте от такого вопроса.

— Нет, не надо, — удивленно отвечаю.

Выхожу из машины и закрываю дверь.

БМВ даёт задний ход и разворачивается. А я забегаю внутрь больницы.

Отметившись в регистратуре, я надеваю халат, маску, бахилы и поднимаюсь на второй этаж. В светлом просторном холе меня ждёт мама. Она стоит возле окна чуть сгорбившись и облокотившись на подоконник и грустно смотрит в сумерки. Её хрупкий силуэт выпрямляется при виде меня и на миловидном лице появляется легкая улыбка.

Мы обнимаемся. Я сразу чувствую её тревогу мелькающую в больших зеленых глазах, под которыми появились тени от недосыпа и стресса.

— Рассказывай, — говорю я.

— В общем у Юры аллергия на препарат, которым должны были проводить химиотерапию. Нужен другой, очень дорогой, с бюджета такой не вытянешь.

— Сколько?

— Чуть больше миллиона за один курс.

Услышав баснословную сумму я закрываю глаза. Конечно, у нас нет таких денег. Протираю лицо ладонью, испытывая мерзкое чувство беспомощности, когда ты очень хочешь помочь, но просто не в силах.

— Что Демид Ларионович говорит? — вспоминаю врача, который наблюдает Юру.

— Лечение нужно начать, как можно скорее, чтоб не запустить болезнь. У Юрика начальная стадия, все шансы на выздоровление. Нужны деньги.

Киваю. Сильно кусаю губы.

Кредит нам не дадут. Родственников богатых нет. За короткий срок такую сумму не заработать, да и занять не у кого. Почку продать или банк ограбить?

— На официальном сайте открыли сбор средств, — продолжает мама. — Но не факт что соберём быстро, много больных детей. Я вот подумала, может дом продать, а Лиз?

— Дом? А жить потом где будете?

Мама отмахивается, морщит лоб.

— Потом и придумаем что-нибудь. Выложишь объявление?

Вздыхаю. А что поделать, кажется это единственный вариант.

— Хорошо.

— Цену не задирай. Я тебе номер хорошего риелтора скину, чтоб он помог.

Она тыкается в телефоне, ищет контакты.

— Юрик как? Не спит? — спрашиваю я.

— Тебя ждёт.

— Тогда пошли в палату.

Мы двигаемся по коридору и останавливаемся возле нужной дверь. Тихонько приоткрываю её и заглядываю внутрь.

— Приветик, — улыбаюсь.

— Лиза, — соскакивает с кровати братик, бежит ко мне.

Заключаю его в теплые долгие объятия. Он совсем тощий стал, на ребрах играть можно. Одно радует, задоринка и жизнелюбие искрит в глазах как и прежде. Просто непозволительно встречать его с грустной миной, полной сочувствия. Только позитив и бодрость.

— Я тебе кое-что принесла-а-а, — интригующе тяну я.

— Это… — Юра вдохновленно округляет глаза.

— О да, — засовываю руку в сумку и достаю новую серию комиксов, которыми зачитывается брат. — Та да-ам!

— Круто! — хватает журнал и во все глаза разглядывает обложку яркую обложку. — Блин, мои любимые герои!

Он чуть ли не зацеловывает красочные страницы. Мы с мамой смеёмся над его бурной реакцией. Знала, что ему понравится. Мальчишечья счастливая улыбка разливает целый чан бальзама на душу.

— А сестру поцеловать? — напоминаю я.

— Спасибо, Лиза! Ты просто лучшая! — чмокает меня в щеку.

— Дашь почитать?

— Ага, давай вместе!

Мы устраиваемся на кровати и погружаемся с головой в мир комиксов. Читаем, смеемся, весело обсуждаем и просто дурачимся, изображая самые юморные сценки.

Затем Юра достает скетчбук, маркеры и принимается срисовывать героев. Он очень хорошо рисует.

— У тебя как дела, Лиз? — спрашивает мама. — С учебой проблем нет?

— Никаких проблем, мам, — обнадеживаю я. Улыбаюсь для достоверности. — Всё супер.

Для неё у меня только такой ответ, чтоб не напрягать её и без того больную голову. Мои проблемы по сравнению с тем, что имеет брат, ничто. Как-нибудь справлюсь.

— Денег хватает? Голодом поди сидишь. Чего то ты похудела…

— Хватает. Не переживай, — приобнимаю её за плечо.

В кармане пятьсот рублей, но на днях должна прийти стипендия, так что живём и не жалуемся.

— Ну хорошо, — вздыхает мама.

Я еще некоторое время провожу с родными, потом прощаюсь и, скинув больничное обмундирование, выхожу на улицу.

Делаю пару шагов от крыльца и останавливаюсь. Спрятав руки в карманы, поднимаю голову к небу и с закрытыми глазами втягиваю носом прохладный воздух. Чувствую, как меня накрывает, слезы подкатывают к глазам, забивают нос. Не сдерживаюсь и выпускаю наружу пару горючих ручейков по щекам. Грудь содрогается от всхлипов, глушу их в ладони, прикрывая лицо. Сажусь на корточки и реву, выпуская эмоции, которые тщательно сдерживала.

Неожиданно вспыхнувший свет фар подсвечивает мой силуэт в сумерках. Автомобиль, который до этого был припаркован неподалеку, трогается с места и подъезжает ко мне. В близи я узнаю чёрное БМВ, на котором приехала.

Герман до сих тут? Всё это время ждал меня?

Пассажирская дверь открывается, приглашая меня внутрь. Протирая лицо и шмыгая носом на ходу, двигаюсь вперед. Сажусь в машину и вопросительно смотрю на парня.

— Теперь домой? — просто интересуется он и, не дождавшись ответа, трогается с места.

— И давно ты в таксисты подался? — хмыкаю я, присматриваясь к Герману. Мотивы благородства хочу понять. Он странно себя ведёт.

— Не таксист, а личный водитель. Другой уровень, понимаешь? — отшучивается он.

— У меня нет денег на личного водителя.

— А я бесплатно работаю, — улыбается. — За идею.

— И за какую же?

— Быть ближе к тебе, — уже без шуток отвечает парень.

Я замолкаю. Опускаю взгляд на колени и даже не знаю, что ответить. Сегодняшний поцелуй покалывает губы. Всё что было написано в дневнике — правда. Меня тянет к Герману, но я держу свои желания под контролем, потому что доля разума предостерегает от связи с мажором. У меня непростая семейная ситуация, а такие как Заславский не любят проблем и не ищут серьезных отношений. Поразвлекаться с девчонкой, а потом бросить — его привычное дело. А в моем сердце сейчас итак не мало боли.

— Скажи, твой брат серьезно болен, если лежит в онкоцентре, — нарушает тишину Герман.

Я зависаю. Не думала, что он будет затрагивать эту тему. Честно говоря, надеялась, что он даже не поймёт, куда именно мы приехали.

— Ты сделал правильные выводы, — коротко отвечаю.

— Мне жаль. Никто не застрахован, — поджимает губы парень. — Сколько ему лет?

— Десять.

— Вообще малой, — качает головой и крепче сжимает руль он.

Я увожу взгляд на окно и тихонько вздыхаю. Вся усталость уходит в ноги, икры гудят. Герман больше не докапывается с расспросами, молчит, думает о чем-то своем. В правом виске начинает стучать, и я опускаю веки, чтобы приглушить неприятное ощущение. Сама того не замечаю, как плавный ход авто укачивает меня и я ухожу в легкую дремоту.

Просыпаюсь, когда Герман останавливается возле общежития.

— Спасибо, — протираю глаза и выпускаю зевок в ладонь.

— До завтра? — то ли спрашивает, то ли утверждает он.

— Посмотрим, — отвечаю неуверенно.

Заглядываю в его уставшие серые глаза и скромно улыбаюсь.

— Пока, — открываю двери.

— Пока, Лиза, — произносит моё имя каким-то совершенно особенным образом. Очень нежно и ласково. До мурашек…

Герман

Тренировка по баскетболу идёт полным ходом. На площадке творится жара, все потные, разгоряченные, скрип кроссовок и звуки стучащего о пол мяча разрезают раскаленный воздух. Проигрываем, сука.