Сяо Тай косится на Юиньтао и поражается ее реакции. Та сидит, напряженно прямо держа спину и глядя прямо перед собой. Ее руки сложены вместе, но по побелевшим суставам видно, что она сдерживает себя что есть силы. По ее скулам ходят желваки, она мрачнее грозовой тучи. Сяо Тай никогда не видела ее в таком вот виде, она даже в бою легкая и радостно позитивная, а тут… в чем дело? Она бросает взгляд в другую сторону, на Джиао. Та, как и всегда — сидит бледной тенью и легкая улыбка играет на ее губах, глаза смотрят в пространство, она находит в чаше перед собой кунжутный шарик и рассеяно отправляет его в рот. Ловит на себе ее взгляд и улыбается, наклонив голову. С ней все ясно, думает Сяо Тай, никаких сюрпризов, но что с Вишенкой случилось, какая муха ее укусила? Не дай бог в разнос пойдет…

— Ну… раз уж мы достигли определенного взаимопонимания… — разводит руками Генерал Лю: — ничто не мешает нам продолжить нашу приятную беседу. Поварам дана команда, сейчас принесут еду, на голодный желудок говорить опасно, еще поссоримся. Меньше всего мне бы хотелось поссориться с девушкой, которая покорила этих чертовых разбойников за три дня… и это я еще не говорю про остальные грани вашей личности… Госпожа Кали.

— Буду только благодарна, Генерал. Я бы тоже не хотела испытывать терпение лучшего мечника Северо-Запада и самого успешного военачальника Поднебесной. — Сяо Тай позволяет улыбке слегка поднять кончики губ: — ваши таланты восхищают Первого Брата и Отшельника Шибуки, а это что-то да значит.

— Правда? Первый Брат, Мастер Тысячи Мечей… однажды нам доведется скрестить с ним клинки. Я не держу зла на вас, Госпожа Тай, я знаю, что вы не причастны к тому печальному событию с моим братом… но Первый Брат ответит перед моим клинком. Правда ему для этого нужно будет выбраться из Чань, так что это вопрос скорее теоретический… — вздыхает Генерал: — впрочем, довольно о моих драмах. Я вижу, вы познакомились с Ли Шанем? Весьма способный молодой человек. По секрету скажу — этот сорванец мой сын. Как он вам, Госпожа Тай?

— Он… довольно силен. — Сяо Тай бросает быстрый взгляд на Ли Шана, про которого как-то успела позабыть во всей этой суматохе. Ли Шан сидит и его лицо покрывается красными пятнами, он опустил лицо вниз. Сяо Тай понимает его. Только что Генерал Лю опустил его вниз двумя словами. «Мой сорванец». Как будто это и не мужчина больше, не сотник «Золотых Летающих Карпов», не мечник, который добился всего своим трудом. Сорванец. Что же… даже Генерал Лю не может быть идеален во всем.

— Талантлив в танце на мечах. — отмечает Генерал и всем вокруг понятно, что это сказано не совсем искренне. Так — не восхищаются. Таким тоном говорят «смотрите, как он замечательно читает стихи, стоя на табуреточке, словно взрослый, не правда ли уморительно?». Ли Шан склонил голову еще ниже, словно придавленный словами отца. Сяо Тай только головой покачала. Мало того, что отец его всерьез не воспринимает, так еще и тычет при всех, словно щенка мордой в лужицу. А ведь он сейчас начал понимать разницу между ним и ею. Понимать, что никакой сотник никогда не станет ровней даже для Седьмой Сестры Братства Горы, не говоря уже об Аватаре Темной Госпожи Кали или — страшно подумать, Юной Хушень, Богине Справедливости и Возмездия, спустившейся на грешную землю чтобы навести тут порядок, установленный Волей Небес. Нужно как-то поддержать его… Генерал Лю слишком строг к нему. Сяо Тай видела таких отцов, слишком требователен к себе, слишком требователен к своим детям. Такой как Генерал Лю понимает и принимает всех, всем дает право на ошибку, помогает и принимает всех. Кроме своего собственного сына. Его он воспринимает как продолжение своего тела и относится к нему как к себе самому — беспощадно, повышая требования каждый раз и испытывая раздражение от того, что тот — не соответствует высоким стандартам.

— Господин Ли Шан поразил меня своей честностью и благородством. — искренне, от всего сердца говорит она: — он отважен, он никогда не юлит и способен признать свою собственную неправоту. В отличие от вас, Генерал… — она позволяет себе улыбнуться. В воздухе повисает тяжелое молчание, и она собирает свою Ци в щит, готовая отразить удар и ударить в ответ. Мгновение зависает над столом, готовое обрушиться вниз тяжелым молотом.

— ХА-ХА-ХА! — хохочет Генерал, утирая слезы и Сяо Тай — смеется вслед за ним, превращая все в шутку. Конечно, это не шутка. Ли Шан не стал бы манипулировать информацией как Генерал, не стал бы вести свою мутную игру… он просто сказал бы как есть. Конечно, Генерал умнее и мудрее его, он опытен в таких танцах вокруг да около, но иногда и в юной непосредственности есть своя прелесть.

— Умеете вы насмешить, госпожа Тай! — утирает он слезы, проступившие во время смеха: — Ли Шан! Ты слышал! Госпожа Тай высоко оценила тебя!

— Я… Госпожа Тай — моя возлюбленная! И… — лицо Ли Шана идет красно-белыми пятнами: — я прошу разрешения у уважаемого отца на наш брак! Пожалуйста!

Смех затихает. Генерал Лю смотрит на своего сына, склонившего голову перед ним. Сяо Тай отвлеченно изучает узор на потолке и чувствует себя крайне неловко. Юность юностью, прямота прямотой, но зачем вот так-то? Парень совсем инстинкта самосохранения лишился? Зря она его перед отцом похвалила, неправильно он ее понял, совсем неправильно…

— Госпожа… — тихий шепоток в ухо. Юиньтао подвинулась поближе и шепчет ей в ухо.

— Госпожа — я узнаю его. Это не Генерал Лю. Его настоящее имя Хидеоси Тоетоми. Это Демон, который захватил Островную Империю и узурпировал власть!

— Ты уверена? — хмурится Сяо Тай.

— Вы взгляните на эти уши! И на его манеру класть руку на рукоять меча! Это он! Позвольте мне убить его! Он — убийца моих родителей!

— Пресвятая Гуаньин. Что ж все так сложно-то? — вздыхает Сяо Тай.

— Приношу извинения Госпоже Тай за неподобающее поведение своего сына. — обращается к ней Генерал Лю: — что же касается вашей спутницы, Юиньтао, то она неправильно держит руку на мече. Уберите большой палец с гарды. Будет быстрее. Хотите — покажу как?

Глава 20

— Во время имджинской войны, когда новый Сегун Островов объявил, что покорит Чосон, а может быть и Поднебесную… — Генерал закатывает рукав: — вот этот самый шрам мне оставил один самурай. Как же его там звали? — он бросает взгляд на Юиньтао: — как звали твоего мастера в былые времена? Еще тогда, когда он был верным псом рода Мицухидэ? У него был крепкий хват и хороший удар, если бы не чосонские доспехи «черепаха», мне бы отрубило руку. Тогда то мне и пожаловали звание сотника. Все с чего-то начинают.

— Вы уж простите ее, Генерал Лю. — говорит Сяо Тай: — ошиблась, с кем не бывает. Юи-чан у нас горячая и не воспитана надлежащим образом. Я обязательно накажу ее за подобное поведение.

— Не стоит. Мне льстит, что меня можно принять за Тоетоми Хидеоси, все-таки у нас с ним немало общего… и я сейчас не говорю про мои оттопыренные уши или внешность пожилой макаки. — он хохочет над своей шуткой и ударяет себя по колену, мотает головой, вытирает проступившие во время смеха слезы и поворачивает голову к Сяо Тай: — а вы знали, что из более чем двух сотен дайме он — единственный, кто получил этот титул не по наследству? Единственный, кто поднялся до этого статуса, будучи рожденным в семье крестьянина? Бывший крестьянин стал Сегуном, фактическим правителем Восточных Островов… правда его страсть к маленьким девочкам немного отталкивает, но его таланты поражают.

— Простите меня. — склоняет голову Юиньтао: — вы и правда невероятно похожи на него. И… речь, манеры поведения.

— Еще раз — не стоит. Правда я все же рекомендовал вам, госпожа Юиньтао исправить свой хват меча. И… если мне не изменяет память у Акэти Мицухидэ было два сына и одна дочь… которую звали Акечи Тамако? Которую выдали замуж за Хосокаву Тадаоки?

— Ваша осведомленность о политической жизни Островной Империи поражает. — кланяется Юиньтао, преображаясь на глазах. Вот только что она была Вишенка, легкомысленная мечница, ученица Отшельника Шибуки, и тут же, без перехода — дочь самурая. Прямая спина, безэмоциональная речь, лицо словно отлитая в мраморе белая маска.