— Ах… ну да, конечно. — Сяо Тай задумывается. Звучит логично, если духовная энергия едина, то Ци — индивидуальна. И на коротком промежутке, особенно внутри человека — духовная энергия обязательно будет вытеснена Ци, иначе индивидуальности не существовало бы.

— Те, кто пытаются пройти этим путем — должны сперва отказаться от своей Ци. Такие адепты десятилетиями учатся подавлять свою же Ци, растворять ее в окружающем эфире, отказываться от индивидуальности. Видишь противоречие? Либо ты культивируешь Ци и получаешь результат немедленно и постоянно растешь, либо тебе приходится угнетать свою Ци — и результат далеко не гарантирован. Десятилетия искусственного ослабления своего же тела, своих способностей… и это может не получится. Не удастся окончательно подавить и растворить свою Ци в эфире. Однако те люди, которые уничтожили свою систему энергообмена, либо калеки, у которых разрушили меридианы или центр даньтянь — часто обращаются к этому способу. Они преобразуют духовную энергию в Ци, что само по себе требует долгого обучения. Но у таких людей нет выбора. Вот, как например у тебя. — улыбается Ли Цзян.

— И… Старшая Ли Цзян научит меня преобразовывать духовную энергию в Ци? — предполагает Сяо Тай, потому что Ли Цзян — замолчала, сделав паузу и задумчиво изучая реку, которая текла внизу, в долине.

— Нет, Маленькая Росинка. Эта Ли Цзянь не будет учить тебя как преобразовать одно в другое. В этом нет смысла. Ты можешь этому научиться, но даже если я научу тебя, твоя Ци все равно будет вытекать из тебя как вода из дырявого кувшина. Нет. Я научу тебя распоряжаться духовной энергией напрямую. Обычно это было бы невозможно, но с твоей уничтоженной системой контроля, разорванными меридианами, ментальной дисциплиной и развитым воображением, с особенностью строения твоего тела — ты находишься на пороговом значении характеристик, необходимых для управления духовной энергией напрямую. То, что у тебя нет своей Ци и ты используешь заемную. Золотистую — это наше преимущество. Твое преимущество. Когда же ты освоишь это искусство в совершенстве — тебе не будет нужды накапливать свою Ци, духовная энергия мира будет в твоем распоряжении. Мир манипулирует потоками энергии, которые и не снились заклинателям. Вода, ветер, солнце — ни один заклинатель не сравнится с природными явлениями. Ты сможешь быть Ураганом, Лесным Пожаром, Наводнением, Засухой или Ливнем, никто не сравнится с тобой!

— Ого… — бормочет себе под нос Сяо Тай: — невероятно. Просто невероятно. Сила природы. И в чем тут трюк? Должен быть трюк, как без этого.

— Трюк? — хмурит бровь ее наставница: — ах, да. Ловушка. Хитрость. Нет, Маленькая Росинка, никакого трюка. Любой человек, у которого разорваны меридианы энергетической системы, у которого достаточно воли, воображения, укреплены центры лань су и вэй, а душа прошла через перерождение, чтобы лишиться привязанности к этому миру, любой, кто лишен своей Ци, но умеет манипулировать заемной — может пройти этот путь. Те, кому не так повезло с системой Ци и телом — тоже могут, но на это уйдет на пять столетий больше. Любой путь можно пройти, достаточно сделать первый шаг и не сворачивать по дороге, не останавливаться.

— Это уже отсеивает значительное количество людей, — признает Сяо Тай: — не у многих есть пять столетий для культивации. Сперва нужно стать бессмертным, а это…

— Невозможно без достижения уровня «Небесный». А те, кто достигает этого уровня — уже не станут отказываться от своей Ци ради возможности культивировать духовную энергию… как правило. Знаю я одного, который все же сделал так. Люди — интересные создания. Отказаться от всего, чего достиг тяжелым трудом просто для того, чтобы бросить самому себе вызов… — качает головой Ли Цзян: — это достойно восхищения, но лично я считаю это глупостью. Труд дан нам для созидания, а не для того, чтобы напрягаться. Труд ради труда и превознемогание ради процесса превознемогания кажется мне идиотизмом.

— Просто если все так легко, как ты описываешь, то… получается любой, хорошо не любой, но есть же такие люди! Вот наелся пилюлями «Золотистой Ци» и вперед — духовную энергию культивировать, а потом — Ураган и Лесной Пожар с Наводнением.

— Не понимаю, что тебя не устраивает, Росинка. — пожимает плечами Ли Цзян: — у тебя есть шанс стать сильнее, воспользуйся им. Заодно перестанешь трястись в лихорадке от недостатка Ци в организме. И самое главное — это быстро. Быстрее традиционных способов. Я тебя уверяю, какие-то семьдесят лет и…

— Сколько⁈ Да я столько не проживу!

— Какая ты нетерпеливая, Маленькая Росинка. Проживешь, если будешь меня слушаться. И… наше время подошло к концу, тебе пора вставать. Просыпайся.

— Но… погоди! Ли Цзян! — Сяо Тай протягивает руку к Ли Цзян и чувствует, как кто-то касается ее руки в ответ.

— Вставайте, госпожа. — звучит над ней голос, и она открывает глаза. Некоторое время непонимающе смотрит вверх. Моргает, фокусируя взгляд. Над ней склонилась Джиао, она свежа и как всегда — улыбается своей едва заметной улыбкой.

— Уже утро. Попросить принести завтрак в комнату? Я слышала, что на завтрак будут поданы какие-то интересные десерты. Говорят, что местный повар экспериментирует с сезонными сладостями. Листья клена в карамели! Хрустящие… — улыбка Джиао становится чуть шире: — а еще эта Юиньтао опять сбежала в конюшню и спала там. Говорит, что если не присматривать, то лошадей нам испортят, что у местного конюха руки кривые и растут прямо из… ой, не скажу откуда, а то Госпожа Седьмая гневаться изволит. Опять.

— Не буду я гневаться. Знаю я откуда у местного конюха руки растут. — вздыхает Сяо Тай, поднимаясь на кровати и потягиваясь, зевая во весь рот.

— Да? Госпожа уже смотрела откуда у него растут руки? А мне вот любопытно, как оттуда руки могут расти. Я даже сходила на конюшню, сама посмотреть, но никого с руками… оттуда — не увидела. — расстраивается Джиао: — какая жалость. Наверное, таким людям неудобно ханьфу носить. Или для них специальные одеяния шьют — такие штаны и сразу с рукавами?

— Ох. Не задавай мне с утра таких сложных вопросов. — говорит Сяо Тай, вставая с кровати: — ладно. Помыться, почиститься, легкая разминка и пойдем завтракать. Опять, наверное, от этой Юиньтайо будет лошадьми пахнуть. Кто бы знал, что она такая лошадница.

— Лошадки — это хорошо. — жмурится Джиао: — у них мясо вкусное, если зажарить. Но можно и так… все равно вкусно.

— И это мне говорят, что я как будто северными варварами воспитанная. — вздыхает Сяо Тай.

Глава 3

Сладости и впрямь были своеобразные. Кленовые листья в прозрачной глазури, словно покрытые льдом, на грани поздней осени и зимы. Уже привычные лунные пряники с бобовой пастой в качестве начинки, засахаренные кусочки фруктов на деревянных палочках и карамельки на шпажках, отлитые в виде человеческих фигурок, а также драконов, фениксов, тигров и карпов. Но все это не входило в оплаченный ночлег и завтрак, вся эта роскошь продавалась отдельно, а завтрак включал в себя рисовую кашу и поджаренные лепешки из пресного теста, подаваемые с маслом и топленным молоком. Еще подавался чай по северному, как принято у варваров — с топленным молоком, маслом и солью с сахаром. Но никаких леденцов в стоимость завтрака и ночлега не входило, нужно было покупать все отдельно.

Так что Сяо Тай пришлось раскошеливаться и выдавать этой Джиао целый серебряный лян, на который та набрала такое количество сладостей, что едва принесла все за стол в охапке, держа двумя руками и все равно перепачкалась с ног до головы.

Сяо Тай только головой покачала. Юиньтао, которая Цветок Вишни, а по островному — Сакура, а для окружающих вовсе мечник Гвансон Пак — сладости не любила. Хотя, может и любила, но виду не показывала. Она с аппетитом ела рисовую кашу из деревянной плошки, активно помогая себе палочками и время от времени заворачивая в кусочек пресной лепешки острую бобовую пасту и мелко нарезанное жаренное мясо с зеленью.