— О, темная магия, — явно впечатлился перевертыш. — Это внушает уважение. Интересно, что же помешало вашему человеку совершить задуманное?

— Я не говорил, что это был мой человек, — отрезал Шуйский.

— Ну да, конечно, просто обычный ратник решил убить другого рубежника. Пусть так.

Чем больше Даниил разговаривал с этой нечистью, тем меньше он ему нравился. Но вместе с этим, Шуйский не мог не отметить острого ума и сообразительности собеседника. Даже, наверное, в некоторой степени избыточных.

— Он не знал, где находится захожий рубежник. И долго его искал. Вам будет легче, — сказал Шуйский. — Надо лишь в нужный момент убить слабого ивашку. Только и всего.

— А еще выгадать, как уйти самому. Про это вы, вероятно, запамятовали, — усмехнулась нечисть. — Не переживайте, я знаю, что делаю. Не впервой. Может даже получится подружиться с этим рубежником прежде, чем убить его. Давайте деньги, придется заскочить за артефактами перед поездкой в Выборг. Но надо именно убить, не скомпрометировать? Просто мы с вашей подругой обычно…

— Если бы мне нужно было обесчестить этого захожего, сделать так, чтобы его объявили вне закона или что-то еще, я бы так и сказал, — нетерпеливо ответил Даниил. — Но нет, мне нужна его смерть.

— Тут дело в чем-то личном. Какой-то тайне, я понял. Хорошо, пусть будет так. Даниил Маркович, у меня к вам одна маленькая просьба.

— Что еще?

— Берегите мой скрамасакс. Я скоро за ним вернусь.

Нечисть забрала лунное серебро, варварски распихав его по карманам. Шуйский запоздало понял, что перевертыш просто не знает, как убрать деньги на слово. Потому что то рубежная магия. А после — наемный убийца легкой пружинистой походкой отправился к Тверской. Где внезапно затерялся в толпе. Может, прикинулся кем-то другим или просто стал частью гигантского существа, именуемого Москвой. Та сжирала множество людей, обезличивая своих жертв.

— Все прошло даже лучше, чем я думала, — подала голос Агата.

Сейчас, в лучах дневного солнца, она выглядела просто чудесно. На ее лице ни морщинки, глаза искрились искренней радостью и облегчением, а светлые волосы чуть растрепались на легком ветру. Если не знать, сколько ей лет, можно было бы даже вновь влюбиться.

Шуйский отогнал от себя этот морок, надвинув маску безразличия.

— Он мне не нравится.

— Это нормально. Было бы странно, если бы перевертыш тебе понравился. Тогда бы я сказала, что князь Шуйский стал чересчур современным.

— Перевертыш должен умереть, когда исполнит задуманное, — отрезал Даниил.

— Ты не сможешь, вы пожали руки.

— Но не ты, — легко улыбнулся Шуйский. — Ты молчала, и в нашем договоре этот недотепа забыл про тебя. Был слишком увлечен дурацким ножом и условиями сделки. Нечисть есть нечисть.

— Об этом узнают другие, — побледнела Агата. — Многие рубежники перестанут иметь со мной дела.

— Ты не поняла, что стоит на кону? — пробуравил ее взглядом Шуйский. — Цель всей нашей миссии. Если упустим ларь, все планы пойдут прахом. И ради этого можно пренебречь парочкой деловых связей. Любые жертвы ради Созвездия.

— Любые жертвы ради Созвездия, — торопливо повторила Агата.

— Вот и замечательно, — впервые за все время разговора Шуйский улыбнулся. — А теперь пойдем, мне что-то захотелось посмотреть, что подают в том огромном бистро. Рядом с Тверской.

И два могучих кощея, которых издали можно было принять за влюбленных, отправились обратно.