- Госпожа? – Ивонна присела в книксене. – Вы проснулись так рано?

Я кивнула ей и поднялась.

- Приготовь мне амазонку, - велела девушке, решив, что сегодняшнее утро, такое яркое и солнечное, отлично подойдет для конной прогулки. Мне определенно не мешало немного побывать на свежем воздухе, а ничто так не успокаивает нервы, как хорошая скачка.

- Мне сообщить господину графу? – зачем-то спросила горничная.

- Нет, - ответила я. – Не стоит его тревожить. Возможно, граф еще отдыхает после бала.

Говоря такое я, признаться, сильно в этом сомневалась, но именно сейчас мне отчаянно хотелось побыть наедине с самой собой и не в стенах замка, где все, отчего-то, давило и мешало ходу моих мыслей.

Ивонна достала амазонку и помогла мне надеть платье, после чего привела в порядок мои волосы и спустя полчаса я была готова спускаться вниз.

Пока Ивонна ходила распорядиться о том, чтобы для меня подготовили лошадь, я успела выпить стакан воды и прихватив трость, привезенную еще из дома, поправила на волосах шляпку, проверяя надежность шпилек, и покинула свои покои, направляясь в холл.

Было еще слишком рано и слуги суетились, приводя замок в должный вид. На кухне готовился завтрак. Спускаясь по лестнице, я даже уловила аромат печеного хлеба и выпечки, а когда оказалась в холле, то встретила нескольких лакеев, натиравших перила на лестнице.

- Доброе утро, госпожа графиня! – поздоровались слуги хором.

- Доброе утро, - не выделяя никого из прислуги, я крепче сжала трость и не дожидаясь, когда один из лакеев подбежит, чтобы открыть дверь, сделала это сама и миг спустя оказалась за пределами замка.

Утро и вправду было чудесным. Свежий воздух пах травами, а солнце взирало на землю с необычайно чистого синего неба. Легкий ветерок коснулся лица, словно руки матери. Такой нежный, что невольно вызвал улыбку на губах. И пока я спускалась по лестнице, конюх успел подвести ко мне оседланную лошадь и поставив лесенку, чтобы было удобнее забираться в седло, с поклоном представился, напомнив мне свое имя.

- Доброе утро, госпожа графиня. Я - Кромель, ваш старший конюх.

- Доброе утро, Кромель, - ответила любезно и, приблизившись к кобылке, приласкала животное, оказавшееся очень спокойным и ласковым.

- Лошадь зовут Аврора, - сообщил конюх.

- Вижу, она очень покладистая? – уточнила я, взглянув на мужчину.

- О, да, госпожа графиня. Очень доброе существо, эта Аврора. Вы можете не беспокоиться на ее счет, она быстрая, как ветер, и покорная.

Я погладила кобылу по мощной шее и вздохнув, покосилась на жеребца, которого привел вместе с Авророй конюх. Судя по всему, слуга собирался сопровождать меня в этой поездке. А это было именно то, чего я не хотела. Мне нужно было побыть одной, и я попыталась объяснить это старому Кромелю.

- Оставайтесь здесь, - распорядилась я, забираясь в седло не без помощи конюха. – Я не покину пределы поместья. Просто немного покатаюсь у озера. Так что в сопровождении нет надобности.

- Но… - начал было мужчина.

- Мне нужно побыть одной. И да, вы можете не беспокоиться на мой счет. Я отлично сижу в седле уже с десяти лет, - заверила Кромеля и, наклонившись к шее Авроры, потрепала животное лаская. Аврора тут же отозвалась радостным ржанием, переступила с ноги на ногу и я, улыбнувшись конюху, пустила кобылку сначала шагом, а затем легкой рысью.

Аврора слушалась великолепно. Старик Кромель не лукавил. Кобыла и вправду была очень воспитанной и умной. Чудесная объезженная лошадка напомнила мне те времена, когда мы совершали верховые прогулки с отцом в нашем имении. И сменив рысь на галоп, я с невероятным удовольствием подставила лицо ветру, чувствуя под собой сильное тело животного.

Мы проехали мимо кипарисовой аллеи и вырвались к озеру. Кобыла радостно заржала, чувствуя свободу, пусть и относительную. Мне показалось, что она, как и я, рада этой прогулке и всего на несколько минут, пока мы огибали озеро по гравийной дорожке, я сумела забыть и о предательстве родных, и о том, что мне продали, и о том, что вчера Рейн как-то странно отреагировал на нашу близость, будто испугавшись того, что зарождается между нами.

Невольно вздохнув, я отвлеклась, бросив быстрый взгляд в сторону окон замка, туда, где находился кабинет Рейна.

Вряд ли он был там, но мне всего на миг показалось, будто я увидела мужской силуэт за стеклом, когда теплый ветерок, ласкавший лицо и руки, вдруг стал холодным и неприятным. А лошадь…

С Авророй было что-то не так. Прежде ласковая, покладистая, она вдруг перестала меня слушаться и понесла прочь от озера в сторону вересковой пустоши, находившейся дальше от замка.

- Стой! – крикнула я, попытавшись остановить кобылу. Натянув поводья, велела себе не бояться. Животные чувствуют страх. А Аврора и так кажется напуганной.

Неужели, замечтавшись, я что-то упустила из виду? Что могло так напугать животное?

- Стой! – крикнула я, когда лошадь побежала еще быстрее. В дамском седле было сложнее удержаться на месте. Я вскрикнула и приникла к шее кобылы, стараясь просто удержаться в седле. Падать из него на такой скорости было чревато для здоровья.

Страх, непрошеный, злой, липкими пальцами опутывал сердце, как паук опутывает паутиной свою жертву. Я стиснула зубы, уже жалея о том, что отказалась от компании Кромеля, когда вдруг услышала за спиной шум. Но возможности обернуться не было. Сделай я так, непременно упала бы из седла, потому что Аврора неслась вперед уже на немыслимой скорости, будто что-то подгоняло ее, не позволяя остановиться. Когда же в воздухе прозвучало мое имя, я ощутила, как сердце пропустило удар.

- Сьюзан!

Голос принадлежал мужу. Тогда-то я и поняла, что он увидел меня в окно и бросился на помощь. Но как получилось, что Рейн так быстро нашел лошадь, чтобы преследовать меня на обезумевшей Авроре?

Ответ на этот вопрос пришел сразу. Конечно же! Он взял жеребца мистера Кромеля, иного ответа не было, и я понимала, что сделала правильный вывод. А лошадь продолжала свой безумный бег в никуда и никакие мои попытки, ни ласки, ни слова, не могли успокоить ее. От бешеной скачки меня трясло, то и дело норовило выбросить из седла. Но я, будучи опытной наездницей, держалась всеми возможными силами, надеясь, что помощь близко. Но вот Аврора развернулась, оказавшись на кромке пустоши. Дальше был небольшой лес и дорога, ведущая в город. Судя по всему, кобыла не собиралась скакать туда. Поэтому она сделала то, что сделало бы почти каждое животное – повернула назад, к дому. Но проделала это все так резко, что я в итоге не удержалась. Пальцы, цеплявшиеся за шею лошади и за луку седла, разжались. Я поняла, что падаю, и успела лишь вскрикнуть, ощутив, что валюсь набок.

Некогда смирная кобылка взвилась на дыбы, будто пытаясь избавиться от своей ноши. Я успела только пискнуть и полетела вниз. И все бы ничего не зацепись моя нога за стремя. Падение я бы еще смогла пережить, хотя и оно было опасно. Но зацепиться за стремя и позволить лошади волочить себя по пустоши было сродни смерти.

Вот только я не коснулась земли, хотя и успела за долю секунды распрощаться с жизнью и вспомнить свое прошлое, промелькнувшее за один миг перед глазами. А все потому, что Аврора взвилась вверх, поднятая над землей чужой магической силой. Вместе с кобылой в воздух поднялась и я, повиснув вниз головой в ворохе упавших вниз юбок, закрывавших обзор.

- Мама! – только и успела пискнуть, представляя себе, как выгляжу со стороны.

Наверное, мне стоило благодарить своего спасителя, но первой мыслью было: «Как я выгляжу со стороны!» - и стыд, опаливший жаром щеки.

Над моей головой истошно ржала кобылка и прошла минута, не меньше, прежде чем сильные руки подхватили меня, высвободили ногу из стремени и, перевернув, поставила на землю, оправив амазонку, упавшую по ногам лепестками, потрепанного от жуткой скачки, цветка.

- Рейн! – проговорила я, увидев супруга.

Он стоял, держа меня за плечи, и в темных глазах бушевало пламя. Я увидела, что мой бесстрашный граф напуган и сделала первое, что только пришло в голову – бросилась к нему на шею, обхватив руками с такой силой, что никому меня было не оторвать.