— Ладно, сынуля, если ты так настаиваешь… Я смотрела сериал.

— Сериал? — парень отстранился и нахмурился. — Ты издеваешься⁈

— Нисколечки! Вчера новый сезон «Серебряной эры» вышел. А там султан так жестоко обошелся со своей наложницей! До чего же он чёрствый! Она ведь его искренне любила… Ой, говорю, а слёзы снова наворачиваются…

— Так ты не умираешь? — в лоб уже спросил юноша.

— Ничего себе заявочки! Обалдел что ли⁈ — возмутилась женщина.

Стушевавшемуся Виктору пришлось бормотать что-то невнятно-извиняющее и бочком ретироваться из родительской комнаты. Ну, Адастар! Ну, демонюга! Ох, и получит же он…

Школьник влетел к себе и, гневно пыхтя, ринулся к клетке, где вольготно растянулся грызун. Он сейчас покачивался в беговом колесе, переоборудовав его в подобие гамака, и поглядывал телевизор. Пульт валялся на дне клетки. А неподалёку от лежачего места у мышонка покоился кусок шоколада, превосходящий размером самого зверька.

— Эй-эй, ничтожный смертный, ты белены объелся⁈ Что ты творишь⁈ – завопил демон, когда Василевский вырубил телек и забрал из клетки сладость. — Ты хочешь, чтобы я осквернил все, что ты когда-либо любил и ценил⁈ Желаешь познать мой гнев и утонуть в отчаянии, которого никогда ранее не ведал⁈

— Ты какого хрена надо мной так подшутил, Адастар⁈ — потребовал ответа разозлённый подросток. — Зачем наврал про маму⁈

— Я⁈ Наврал⁈ — голос архигерцога набатом ударил в стенки черепа мальчишки. — За кого ты меня принимаешь, дитя⁈ Да я лично видел, как она истекала влагой!

— И с чего же ты взял, что она умирает⁈

— Как… ну ты же сам говорил, что люди состоят из воды. Очевидно же, что жизнь покидает лишившееся жидкости тело! На этот раз я даже перепроверил свои выводы в магической скрижали! Это действительно так, и называется «обезвоживание!»

— Блин, Адастар, ну ты ж меня в гроб сведёшь… — Витёк устало рухнул на кровать, не снимая одежды.

— Да вас, людишек, не поймешь… А теперь, будь добр, верни мне шоколад и активируй магическое стекло! Иначе… — демон вдруг зловеще понизил голос , — мне придется заняться твоими тренировками…

— А-а-а! Шантажист! Да забирай!

Мальчишка поспешно выдал грызуну всё, что он требовал и убежал на кухню. Там должно быть безопасней…

— Чем ты занят дитя? — мышонок взобрался по рукаву кофты и заворожено уставился на манипуляции, совершаемые хозяином.

— Подарок для Даны упаковываю, — напряженно отозвался Виктор, кусающий от усердия губы.

У него никак не получалось обернуть свой презент ровно. И это невероятно раздражало.

— Но что за дивный материал в твоих дланях? — искренне восхитился демон. — Он сверкает подобно гибкому золоту, обсыпанному пылью драгоценного камня! Никогда не видел ничего столь великолепного…

— Адастар, это же обычная упаковочная бумага! — расплылся в улыбке юноша. — Она, конечно, красивая, но никакой особой ценности не имеет.

— Ах, вот оно что…

— Ага. Слушай, а ты не хочешь помочь мне?

— Ты всё же решился попросить меня превратить вашу планету в океан кипящей серы и обитель вечных мук? — приободрился зверёк.

— Нет, мне нужно, чтоб ты вот этот краешек подержал. А я бы его скотчем заклеил. А то он постоянно топорщится…

— Это слишком мелко и недостойно высшего демона! — категорично отказался мышонок.

— Ах, ну спасибо! Ни от кого еще я не получал столько поддержки! — ядовито прокомментировал парень.

— За что ты меня благодаришь? Я же ничего не сделал.

— Раз уж ты так любишь зависать в интернете, то тебе должно быть знакомо понятие «сарказм», Адастар, — не удержался от еще одной маленькой колкости Витёк.

Архигерцог не успел ничего на это ответить. Потому что в дверь позвонили, и мальчишка с криком: «Я открою!» умчался из комнаты. Он старался успеть встретить прибывшего курьера раньше мамы. И всё ради того, чтобы не показывать ей пышный цветочный букет, заказанный для Крыловой. Однако судя по таинственной улыбке родительницы, наблюдающей с кухни за суетой юноши, она и без того всё прекрасно понимала.

— Зачем тебе нужны эти растения, дитя? — поинтересовался демон. — Они ведь уже мертвые.

— Мне? Веришь, нет, но вообще на фиг не сдались! Но девушкам они почему-то нравятся. Выглядят красиво, ароматно пахнут. Получается эдакое яркое проявление внимания и выражение симпатии. Если ты хочешь показать, что человек тебе небезразличен, то цветы — универсальный вариант.

— Хм, а ведь в этом что-то есть… — задумчиво почесал пушистую щеку грызун. — Вернусь в бездну, обязательно пришлю какой-нибудь сильной демонице кучу разлагающихся трупов. Пусть знает, что я на неё положил глаз. И трепещет в ожидании мгновения, когда я нанесу свой удар. Это сделает нашу близость еще пикантней…

— Адастар, ну хватит извращать всё, что от меня слышишь! — недовольно проворчал Василевский, аккуратно опуская букет в банку с водой.

— Извращать⁈ И это мне говорит человечишка⁈

— Если ты чего-то не понимаешь, в наших обычаях, то не значит, что мы странные! Вот! — с вызовом задрал подбородок Виктор.

— Да что ты, дитя? — хитро подергал носом мышонок. — Ну посмотри на свою мать. Каждый день она становится на этот причудливый конструкт, чтобы бежать, оставаясь на одном месте…

— Это называется «беговая дорожка», я тебе уже объяснял…

— Неважно, как вы кличете эти уродливые порождения технического прогресса. Однако же, когда ей куда-то надо, то она садиться внутрь своей металлической повозки и едет на ней! И ты смеешь мне говорить, что вы не странные?

— Ой, всё! Не отвлекай меня! — отмахнулся от иномирного пришельца парень.

— Ты ведешь себя точь-в-точь, как ваши самки, когда у них заканчиваются аргументы, — Василевский готов был поклясться, что ехидная мышиная морда расплылась в улыбке.

— Я сказал, не мешай мне!

Кое-как закончив с упаковкой подарка, юноша перешел к следующему пункту на повестке дня. К внешности. Сперва он приготовил одежду. Наутюжил рубашку и до сверкающей белизны отдраил светлые кроссовки. Брюки… ну их можно оставить неглаженными. Если кто спросит, скажет, что это такой кэжуал-стайл. А вот с прической придется что-то сделать. Где-то там была сохраненная фотка из сети. Надо хотя бы попытаться сымитировать нечто похожее…

И следующие полчаса школьник провел перед зеркалом. Однако измазавшись в геле для укладки по самые локти, он так и не добился желаемого результата. Критически сравнивая отражение с картинкой в телефоне, Витёк с грустью признал, что у него вышла полная шляпа. Если сзади ему вроде как удалось поднять волосы, сделав как на изображении. То спереди был тихий ужас. Челка постоянно падала на лоб. И никакое количество геля не могло её удержать. Пришлось, скрепя сердце, просить помощи у мамы.

— Прихорашиваешься, мой рыжик? — расплылась она в улыбке и взъерошила сыну влажные от средства для укладки волосы.

— Ну ма-а-а-м! Ты чего делаешь⁈ — заголосил Василевский. — Ты уничтожила всё, над чем я так долго трудился!

— Оу… извини. Я думала, что ты просто отчаялся и психанул…

— Да это же так и задумано! Называется художественный беспорядок!

— Ладно, не пищи, Витюша! Сейчас наведём твой беспорядок обратно.

Отправив подростка мыть голову, родительница взяла фен, несколько разновидностей расчесок, флакон с лаком и принялась творить. Справилась она на удивление быстро. И финальный вариант у неё получился гора-а-аздо лучше, чем у юноши.

— Ну как? Сойдет? — довольно подбоченилась мама, рассматривая результат своей работы.

— Вообще супер! Спасибо! — засиял мальчишка.

— Вить?

— Чего, мам?

— А ты меня со своей девочкой познакомишь? — с хитринкой во взгляде поинтересовалась женщина.