В тот же день Элиза принялась собирать сведения о Риордане Дэниелсе. По возвращении домой, все еще окончательно не придя в себя после неожиданной встречи, она опустилась в кресло и стала просматривать кипу газет, на чтение которых у нее постоянно не хватало времени.

Почти сразу же Элиза наткнулась на имя своего заклятого врага. Только в одном выпуске «Трибюн» оно упоминалось четыре раза. «Дэниелс проявляет деловой интерес к Чикагскому банку» – гласил один из заголовков.

Она аккуратно вырезала статью и, найдя большой конверт, положила начало своему досье.

С этого дня, используя положение владелицы модного магазина как прекрасную возможность быть в курсе городских новостей и слухов, Элиза педантично записывала и складывала в конверт все услышанное о Риордане. Через несколько недель она составила полное представление об этом человеке.

Он часто ездил из Чикаго в Нью-Йорк и, несмотря на то, что давно уже мог позволить себе посвящать все свое время игорным домам и скачкам, куда по складу характера его неудержимо тянуло, работал по двенадцать, четырнадцать, восемнадцать часов в день в своей конторе на углу Стэйт-стрит и Рэндольф-авеню.

Первые свои деньги Дэниелс сделал на Западе, на серебряных рудниках. Ходили слухи о какой-то темной истории с конкурентами и р нескольких жестоких драках, закончившихся поножовщиной. Оттуда он вернулся в Нью-Йорк, удачно играл на бирже и приобрел несколько сталеплавильных заводов; затем расширил их сеть за счет выполнения военных заказов. На сегодняшний день ему принадлежало несколько десятков заводов, лесопилен, банков, железных дорог и прочего. Этот список казался бесконечным; замыкал его завод Эмсела.

– Неужели мне никогда не справиться с ним? – спросила Элиза у Мэта Эберли во время одной из субботних верховых прогулок.

– С кем?

– С Риорданом Дэниелсом, конечно! Кто, по-вашему, еще может меня волновать?

– Господи, Элиза! Я думал, вы давно выкинули его из головы.

Она внимательно посмотрела на Мэта. Тщательно причесанный и напомаженный, одетый в великолепный сюртук от лучшего портного, Мэт Эберли выглядел самоуверенным, полным амбиций и надежд на преуспевание.

– А я не могу выкинуть его из головы, Мэт. Не проходит и дня без мыслей о нем. Я хочу сказать… без мечты отомстить за отца, – добавила она смущенно.

– Ну сколько раз можно повторять! Дэниелс не тот человек, с которым стоит выяснять отношения, – нахмурившись, сказал Мэт. – Забудьте об этом, Элиза. Вы даже вообразить себе не можете, каково его состояние. Он не платит налогов, у него нет долгов. Все его деньги находятся в обороте и приносят прибыль. И этот процесс бесконечен. Даже если Дэниелс по пятнадцать часов в сутки будет сорить деньгами, он все равно не сумеет потратить все! Его капитал растет как на дрожжах.

Элиза плохо представляла, о чем говорил Мэт; в ее сознании возник образ бездонной бочки, из которой, сколько ни черпай, вода не убавляется. Заметив, в какое воодушевление пришел рассказчик от своего собственного повествования, она спросила:

– Неужели это правда?

– Да. Люди, подобные Дэниелсу, идут по жизни легко, играючи. Они покупают политиков, репутацию, женщин, лошадей, заводы – все что угодно. Если они решат избавиться от человека, то это не составит для них никакого труда. Просто…

– Перестаньте! – Элиза вздрогнула. – В ваших устах он становится каким-то чудовищем.

– Забудьте о нем, Элиза. Надеюсь, он больше никогда не окажется на вашем пути. Это было бы лучше всего.

Однажды Фифина вернулась из гостей, где случайно встретилась со своей закадычной подругой, работавшей костюмером в театре. Она вылила на Элизу целый поток новостей и пикантных подробностей о жизни «мистера Дэниелса».

– О, он настоящий дамский угодник. Больше всего обожает актрис. Он засыпает их дорогими подарками, нежными записками и иногда тайно принимает у себя в особняке.

– Да?

– И еще я слышала, будто он однажды дрался на дуэли, защищая честь женщины. – Фифина, приходя все в больший восторг, отчаянно жестикулировала от волнения.

– И что же?

– Говорят, это было в Новом Орлеане. Там дуэль – обычное дело. Риордан прострелил своему сопернику бедро, тому повезло, и он выжил, но если бы умер, Риордан Дэниелс стал бы убийцей.

– Продолжай, Фифина, – настойчиво просила Элиза. – Что еще любопытного ты узнала о нем?

– Он пережил любовную драму.

– Что?!

– Это случилось давно, еще когда Дэниелс был беден. Девушка принадлежала к одной из богатейших семей Нью-Йорка и сочла его себе неровней. Уверена, теперь она переменила бы свое мнение о нем, – злорадно добавила Фифина.

Элиза молча кивнула. Она с трудом представляла себе, что какая-нибудь женщина в состоянии оттолкнуть такого мужчину, как Риордан, – сама она, конечно, не в счет.

– Ты говорила об актрисах… – вкрадчиво начала Элиза. – Нет ли среди них одной по имени Линетт?

По счастливой случайности в тот момент, когда Риордан привел брюнетку к ним в магазин, Фифина находилась в дальней комнате.

– Линетт Маркис? Да, была. Теперь она уехала в Нью-Йорк, у нее большая роль в новом мюзикле. Говорят, Линетт искусная кокетка и играет Дэниелсом, как котенок мышкой.

– Вот как? – тревожно спросила Элиза, невольно выдав себя больше, чем хотела.

– Я так понимаю, вам хочется разузнать побольше, – ухмыльнулась Фифина. – Так вот, она очень хорошенькая. Ее считают настоящей красавицей.

– Уже поздно, пора укладываться спать. – Элиза встала, желая показать, что разговор закончен.

– Похоже, вы немножечко ревнуете, а? Иначе зачем вы стали бы так подробно расспрашивать меня об этой Линетт? Дэниелс вам тоже вскружил голову?

– Какие глупости! – возмутилась Элиза.

– Как бы то ни было, но я вам скажу. Коллекционирование газетных вырезок и сплетен не принесет вам никакой пользы. Он мужчина и живет так, как хочет. Мужчины все одинаковы. А мы, женщины, должны принимать их такими, какие они есть. У нас нет другого выбора.

Элиза стояла на пороге своего магазина, глядя на залитую полуденным солнцем Стэйт-стрит. Уличный продавец горячей сдобы и оладий, обычно торговавший напротив магазина Элизы, сбежал от палящих лучей жестокого светила. На тротуарах вместо привычной толчеи царило полное безлюдье, изредка появлялся одинокий прохожий, стремившийся как можно скорее юркнуть в дверь какого-нибудь магазина или ресторанчика.

Незаметно пролетело яркое, жаркое лето. Наступил октябрь, который принес с собой настоящее бедствие – пожары. Стояла великая сушь, амбары и скотные дворы на окраинах Чикаго полыхали один за другим. Всего час назад Элиза слышала, как мальчишка-газетчик, пробегавший мимо ее магазина, что-то кричал о пожаре на лесопильном заводе в западной части города.

Была суббота, но, несмотря на отсутствие покупателей, Элиза решила пока не закрываться. Необходимо было проверить счета и рассортировать новую партию коробок с искусственными цветами. Еще час-два, и всем служащим с чистой совестью можно будет разойтись по домам, приятно проведя остаток дня и грядущее воскресенье.

Что же касается Элизы, то как раз сегодня вечером она по традиции отправится с Мэтом Эберли на прогулку.

Элиза тяжело вздохнула, вспомнив о Мэте. В последнее время он настойчиво предлагал ей взять с собой на прогулку Генри и Джулию. Мэт хотел поближе познакомить Элизу со своими детьми. Он относился к шляпному магазину Элизы как к временному занятию, капризу, от которого не останется и следа, если она решит выйти замуж – естественно, за него.

Вечером Фифина ушла в гости, Элиза уселась в кресло с книгой в руках. От зноя и духоты не было спасения нигде, даже в собственном доме.

– Что с вами? – встревоженно спросил Мэт, приехавший за Элизой. Он помог Элизе занять место в экипаже, и они поехали.