– Как вы уже знаете, – продолжала она, – я часто навещала замок при жизни лорда де Марле. Вчера я обменялась брачными обетами с братом его милости, Десмондом де Марле. Но сегодня утром его нашли мертвым. Следовательно, как новая госпожа замка, я решила изменить жизнь его обитателей. Вас обучат ремеслу, которое будет приносить доход вам и замку. – Она видела ехидную ухмылку Терстана, но, намеренно проигнорировав ее, продолжала: – Кроме того, женщины могут прясть овечью шерсть и ткать сукно, а мужчины – сколачивать мебель. Но сначала нужно научиться шить себе одежду и обувь, а до тех пор вас снабдят всем необходимым, чтобы пережить зиму.

Худой босоногий малыш, одетый в просторный мешок с прорезанными в нем дырами, направился к ней, покачиваясь на неверных ножонках. Абриэль улыбнулась и погладила его по голове. Мать тут же выскочила вперед, умоляя о прощении, и, низко присев, подняла ребенка на руки.

И Абриэль вдруг представила себя на месте этой бедной женщины, которой нечем накормить ребенка. Она резко повернулась к Терстану, разъяренная до такой степени, что едва заставляла себя говорить спокойно:

– Судя по тому, что я видела сегодня, этих людей не кормили как полагается со времени смерти лорда Уэлдона. Может, сквайр Десмонд предпочитал править именно так, но он теперь мертв и похоронен. Поэтому начиная с сегодняшнего дня будет сделано все, чтобы одеть, накормить и обеспечить теплые дома для этих сервов, а если мой приказ не выполнят, я пойму, кто виноват. Надеюсь, ты слышал меня, Терстан? Мы поговорим с управителем вместе. Так он лучше поймет мои намерения. Надеюсь, я или он станем постоянно навещать деревню. Я хочу видеть, как продвигаются дела.

Абриэль подозревала, что Терстан не менее своего дядюшки виноват в нынешнем бедственном положении сервов, и была до глубины души возмущена его жестокостью. Не глядя на него, она улыбнулась людям и направилась к мосту. Но дорогу ей преградил Рейвен Сиберн.

Ее реакция на близость была столь же быстрой, сколь и нежелательной. Она знала, что ее влечение к нему не приведет к добру; мало того, он, зная правду о гибели Десмонда, теперь еще более опасен для нее, чем прежде.

Абриэль кивнула, обошла его и продолжала идти, ничуть не удивленная, когда он повернулся и догнал ее.

– Леди де Марле, не уделите мне минуту вашего времени?

Услышав свое новое имя, Абриэль съежилась.

– Разумеется, – ответила она и шепотом добавила: – Говорите быстрее, нехорошо, если нас увидят вместе за стенами замка.

– Почему бы нет? – удивился он.

– Вы знаете почему, – парировала она.

– Я знаю, ваш муж погиб. И я далеко не первый мужчина, который подошел к вам сегодня. Только слепой не увидел бы, сколько знаков внимания вы уже приняли от мужчин, которые хотели познакомиться с вами поближе.

– Именно с этой целью вы и постарались застать меня одну? Хотите подарить мне на память сувенир?

– По-моему, я уже сделал это, – парировал он. – Но если леди желает, я более чем готов…

Даже не придвинься он чересчур близко, Абриэль поняла бы, какой «сувенир» имеется в виду, и ее щеки загорелись. Она остановилась и повернулась к нему:

– Леди определенно не желает ничего в подобном роде.

– В самом деле? – Он наклонил голову и пристально уставился на нее. – Видите ли, у меня есть небольшой опыт в этом деле, и мне кажется, что…

– Довольно, – оборвала она, осторожно осматриваясь. – Каковы ваши цели, сэр? У вас нет причин находиться здесь, и, думаю, для всех будет лучше, если вы покинете этот замок. Больше опасность вам не грозит, и Десмонд не попытается утвердить свою победу над вами.

– В таком случае вы знаете, зачем он пригласил нас.

Абриэль пожала плечами и продолжала идти.

– Могу только предполагать.

– Вы достаточно умны, чтобы понять, почему я не могу уехать. Поэтому я остаюсь, – почти грубо бросил он. – С самой первой встречи я желал вас. Желал для себя.

Абриэль охнула. Ее бросало то в жар, то в холод, а в глазах снова появился страх. Они уже стояли на мосту, и она перегнулась через перила, словно завороженная бурным потоком. Ей очень хотелось посмотреть ему в глаза, но она знала, что не сможет держать себя в руках.

Как он может лгать ей не моргнув глазом, если даже не пытался ухаживать за ней, когда она считалась бесприданницей?!

– Как вы смеете, сэр?! – тихо вскрикнула она, с болью сознавая, что до сих пор он считал ее недостойной себя. Не то что теперь, когда она так богата! Рейвен Сиберн ничем не отличается от других мужчин, которых влекут только деньги.

Ей не следовало бы так расстраиваться, но он глубоко ее ранил. И она снова ощущала муки женщины, знавшей, что мужчины не способны любить ее ради нее самой.

– Но вы почему-то не просили моей руки, когда я еще не была помолвлена! – вырвалось у нее помимо воли, с гневом и болью. – Вы, сэр, ничем не лучше других мужчин, считавших, что хотят меня! Взять хотя бы Десмонда де Марле… – Она брезгливо поморщилась. – Так что держитесь подальше от меня!

Рейвен молча смотрел ей вслед. Инстинкты воина бушевали, возбужденные глубиной страсти к ней. Теперь его желание завладеть этой женщиной стало еще сильнее. Битва за руку Абриэль может стать самой свирепой в его жизни. Но он все равно завоюет ее, какой бы ни была цена.

Во время обеда настроение в зале было куда спокойнее и сердечнее, особенно еще и потому, что сомнительные приятели сквайра уже успели убраться, сразу же после похорон.

Хотя многие охотники уехали еще до свадьбы, те, кто остался на банкет и свадебную церемонию, привезли жен и детей. Теперь, когда сквайр погиб, больше некому было выплескивать ярость на шотландцев и в меньшей степени на саксов, которых Десмонд тоже терпеть не мог, и гости с удовольствием беседовали с новой хозяйкой и ее родственниками. Правда, на шотландцев по-прежнему посматривали с подозрением, особенно различные лорды и землевладельцы, но ради молодой вдовы все были готовы соблюдать перемирие. Прощаясь, многие гости выражали сочувствие несчастной женщине и осторожно заверяли, что она, вероятно, скоро найдет себе нового, столь же достойного мужа, с которым у нее будет больше общего.

Корделия подошла к Абриэль, когда та вставала из-за раскладного стола, где сидела со своими родителями.

– Боюсь, папа неважно себя чувствует. Ему трудно выносить здешнюю еду, – пояснила она. – Полагаю, как только мы доберемся до дома, ему придется питаться творогом и сывороткой или еще чем-то таким же безвкусным, но полезным, пока ему не станет лучше. В любом случае он жаждет вернуться домой и терпеливо сносить свои страдания в постели.

– Спасибо за то, что оставалась со мной, сколько могла, – прошептала Абриэль, сжимая пальцы подруги. – Я бы не пережила последних дней, не будь тебя рядом. Кто слушал мои жалобы и позволял свободно выражать свои горести, если не ты? Ты всегда была верной, дорогой подругой, особенно в тяжких обстоятельствах.

– Я обязательно вернусь и на этот раз погощу подольше, – пообещала Корделия. – А пока, дорогая подруга, береги себя. Тебе понадобятся силы, особенно после всего, что произошло.

– Жаль, что теперь мы будем жить вдали друг от друга, – вздохнула Абриэль. – Отныне дорога до твоего дома будет долгой. Но что такое расстояние для хороших друзей?

– К несчастью, боюсь, ты долго не сможешь выбраться из замка. Теперь, когда ты стала хозяйкой, на тебя свалится множество новых обязанностей, – покачала головой Корделия. – Ты просто должна оставаться здесь, пока не приведешь в нормальный вид этих отощавших сервов. Только тогда ты сможешь спокойно уехать. Надеюсь, можно не напоминать о том, что ты больше не находишься под опекой отчима и можешь сама принимать решения. Я ожидаю, что в мое отсутствие произойдут разительные перемены. Правда, времени у тебя не слишком много, потому что я постараюсь вырваться сюда как можно скорее.

– Надеюсь не разочаровать тебя, – рассмеялась Абриэль.