Обе женщины молчали, думая о безвременно погибшем лорде. Наконец Элспет тяжело вздохнула:
– Знаю, дамам неприлично говорить о подобных вещах, но думаю… что сэр Сиберн проучил Десмонда и теперь тот станет держаться подальше от нас.
– Мне так не кажется, – пробормотала Абриэль. – Будь что будет, мама, мы скоро покидаем Лондон.
Она едва не рассказала матери, что Корделия подозревает Десмонда в гибели Уэлдона, но стоит ли расстраивать ее еще больше? Она не хотела, чтобы Вашел вызвал подлеца на дуэль. Ее отец тоже погиб в поединке. И кроме того, Десмонда вовремя остановили.
Девушка нервно вздрогнула.
А Десмонд тем временем зализывал раны и строил планы. Кое-как вырвавшись от наглого, лезущего не в свои дела шотландца, он вылетел из комнаты и исчез в темноте. И ни разу не остановился, пока не выбежал из замка и не взгромоздился на свою убогую конягу. Тяжело дыша, он принялся колотить каблуками по костлявым бокам. В эту ночь он сотворил величайшую глупость, но будут и другие ночи. И Десмонд не забудет, как рьяно защищал девушку Рейвен.
Где-то ближе к полуночи вернулся Вашел и принялся медленно подниматься по ступенькам в покои, отведенные его семье. Настроение его так и не улучшилось, поскольку будущее по-прежнему представлялось ему мрачным.
Приблизившись к лестничной площадке, Вашел с удивлением заметил шотландца, сидевшего у двери, прислонившись спиной к стене.
– Почему вы здесь?
Рейвен одним легким движением поднялся на ноги.
– Десмонд де Марле решил взять вашу дочь силой. Кровь Вашела похолодела от страха.
– С ней все хорошо? Он что-нибудь с ней сделал? – И хотя очень боялся подтверждения подозрений, все же должен был знать правду. – Девушка… опозорена?
– Нет, но это произошло бы, не окажись я рядом и не прогони крысу в грязную нору. Я пообещал вашей жене, что буду ждать вашего возвращения. Хотя скорее всего вы посчитаете, что это не мое дело – оберегать вашу семью от этой гнусной жабы.
Не хватало еще, чтобы какой-то чужак указывал, какую серьезную ошибку он совершил, оставив женщин одних. Досада и раздражение становились невыносимыми, особенно когда те самые лорды, которые ухаживали за Абриэль, теперь, вытянув хвосты, понеслись на запах богатой добычи. Может, он сам виноват в том, что его семья оказалась в подобном положении? Но даже если и так, он не собирается слушаться советов шотландца.
– Я способен позаботиться о семье и без вашего вмешательства.
В ответ на эту грубую реплику Рейвен только выгнул темную бровь, поклонился и ушел.
Глубоко пристыженный собственной неосторожностью и пренебрежением безопасностью семьи, Вашел повернулся к нему спиной и вошел в спальню.
Элспет взволнованно металась по спальне, ожидая возвращения мужа, и сейчас, всхлипывая от облегчения, бросилась в его объятия.
– Я думала, ты никогда не вернешься.
– Расскажи, что произошло, – велел Вашел, чувствуя, как трепещет жена.
Дрожащим голосом она поведала ему о случившемся и в заключение добавила:
– Я так благодарна, что шотландец охранял нашу дверь до твоего возвращения. Страшно подумать, на что мог бы решиться Десмонд, если бы нашел нас здесь одних.
– Вижу, как тебя расстроили гнусные деяния этого животного. Но я и представить не мог, что такой трус, как Десмонд, осмелится…
– Считаешь, что я что-то сочиняю? Преувеличиваю? – разгневалась Элспет, яростно сверкая глазами. – Вот что я скажу тебе, Вашел: этот мерзавец не успокоится, пока не изнасилует Абриэль! И это произошло бы не далее как сегодня вечером! Не вмешайся вовремя шотландец, бедняжка потеряла бы девственность!
– Прости меня за то, что оставил тебя и Абриэль одних, – униженно пробормотал Вашел. – Очевидно, такого не случилось бы, останься я с вами, но как теперь быть? Сделанного не исправить. – Он тяжело вздохнул. – Если не возражаешь, я немного посплю. Я почти не спал прошлой ночью и очень устал. Может, продолжим этот разговор завтра?
Видя, как угнетен и расстроен муж, Элспет пожалела его и погладила по руке.
– Давай не будем ссориться. Я уверена, что все обойдется. Нужно только подождать.
Абриэль лежала на кровати, прислушиваясь к приглушенным голосам родителей. Слов она не разбирала, но, судя по интонациям, оба были крайне огорчены и измучены. Сама она тоже испытывала похожие эмоции. Дрожь постепенно улеглась, но в голове все время всплывали ужасные сцены нападения, а на руках словно остались отпечатки сальных прикосновений Десмонда.
Но все затмило ощущение благодарного облегчения, когда Рейвен ворвался в комнату. Лицо его превратилось в маску холодной ярости. Она будет вечно благодарна ему за своевременность появления, за помощь и за легкость, с которой он расправился с мерзким Десмондом. Но кроме всего этого, она испытывала еще что-то глубоко в душе, и, хотя не доверяла своим чувствам, ее благодарность слишком походила на желание.
Господи милостивый, каждый раз, когда она видит Рейвена Сиберна, ее сердце тянется к нему. Что с ней происходит? Неужели отчаяние и разочарование заставляют ее поддаваться самым низменным инстинктам?
Почему она не может испытывать к Рейвену самую обычную благодарность? В конце концов, он спас ее и охранял из чувства долга. Весь вечер он избегал ее, если не считать одного танца, словно теперь, когда их финансовые обстоятельства изменились, она недостойна его. Кроме того, он шотландец, на которого с подозрением взирает весь двор, и все же ее предательское тело жаждет его, как жаждет женщина своего мужчину.
Прошел месяц с того памятного события, на котором чествовали саксонских героев. Абриэль постоянно думала о Рейвене Сиберне и тревожных чувствах, которые он пробуждал в ней. Но как бы часто она ни представляла сверкающие синие глаза, точеный нос и очаровательную улыбку, все же не могла игнорировать печальное положение, в котором очутилась их маленькая семья. Возможно, ей придется принять решение, о котором она будет жалеть до конца жизни. Трудно было осуждать отчима, который не отказался дать взаймы отцу полученные в тяжких трудах и сражениях деньги. Это Вильом нарушил данное слово, не вернув деньги Вашелу. Правда, тот никогда не осуждал отца и даже считал, что Вильом помутился разумом перед смертью, но, так или иначе, теперь его младшему сыну грозило полное разорение. Единственный шанс избежать долговой тюрьмы зависел от падчерицы, и решение, которое необратимо повлияет на их судьбу, зависит только от нее.
Этот момент и выбрал Десмонд де Марле, чтобы попросить у Вашела руки Абриэль. И теперь она стояла в комнате отчима вместе с людьми, которых любила больше всего на свете, зная, что они тоже любят ее. Скорбят о ее судьбе. Но не станут вынуждать ее выйти замуж за человека, от которого ее тошнит!
Десмонд предложил выплатить значительную сумму родителям Абриэль плюс дать письменные гарантии, что после его смерти вдова получит большую часть его состояния, если не считать некоторой суммы для Вашела и племянника Десмонда. Хотя Десмонд был единокровным братом Уэлдона, они почти не общались. И все же других наследников у Уэлдона не оказалось, поэтому Десмонд невероятно разбогател после его смерти, так разбогател, что вообразил, будто отныне может получить все на свете, включая и Абриэль, которую впервые увидел в обществе ее родителей в замке Уэлдона. Но почему же, если у Уэлдона был племянник, он ничего не получил после гибели дяди, ведь тот был человеком щедрым?!
К счастью, прося руки Абриэль, Десмонд не подозревал, как близок Вашел к разорению. Единственным выходом пополнить сундуки было замужество Абриэль. Но Вашела слишком мучила совесть, потому что девушке приходилось оставить все надежды на пристойный брак, чтобы спасти семью. И во всем будет виноват он. Потому что именно он отнимет у нее будущее.
Элспет, озабоченно сведя брови, наблюдала, как муж мечется по комнате.
– Вашел, я знаю, мы в отчаянном… – начала она, но осеклась при виде изможденного лица мужа и молча положила руку на его плечо. Хотя иногда он был весьма упрям, она знала, что не ошиблась, когда приняла его предложение. Они часто спорили и не соглашались друг с другом, но она предпочитала бросать вызов его мужской власти, чем умирать от скуки, живя с человеком, выполняющим ее малейшее желание. А Бервин обычно выслушивал ее советы, но далеко не всегда им следовал, как, например, в день своей гибели. И сейчас Элспет свято верила, что должен быть какой-то выход. Невозможно взваливать такое бремя на плечи дочери! Муж, подобный Десмонду де Марле, казался настоящим проклятием!
