— Но это дома для людей, которые действительно в них нуждаются, — с улыбкой ответил Найлиас. — Это настоящая жизнь и настоящее дело. — Найлиас рассмеялся. — Ведь я же инженер-сантехник, как и наш гроссмейстер. Я сумею сделать так, чтобы в этих домах никогда не засорялась канализация. Люди даже не подозревают, насколько это жизненно важное и ответственное дело — наладить хорошую канализацию. Осознают лишь тогда, когда дерьмо по квартире полезет.

— Но ведь мы такого не допустим? — спросил Николай.

— Никогда, — твёрдо сказал Найлиас. Взял Николая за руку, посадил рядом с собой.

— А как же орден? — обеспокоился Николай.

— Так же, как и твоё братство. Если народу так хочется играть в пустоту, пусть развлекаются сколько угодно, но без нас. А нам некогда. Нас дело ждёт.

— Авдея здесь нет, мама, — сказал Винсент. — Сразу же после Открывания его увезли в Гард.

Семья Адвиагов сидела в номере отеля «Бездна мрака».

— Мы сможем когда-нибудь его увидеть? — спросила Малнира.

— Обязательно. У меня есть адрес его бесплатной почты, у него мой… Спишемся, назначим встречу.

— Вряд ли архонты это позволят, — хмуро сказал Дронгер.

— Авдею никто и никогда не сможет ничего запретить, — ответила Ринайя.

Дронгер опустил глаза.

— Вы действительно включали Радужный Фонтан? — спросил он.

— Да! — кивнула Ринайя. И хихикнула: — Устройство у этого Фонтана какое-то несуразное. Там четыре стальных штыря в керамической оболочке с медным навершием. И непонятно, зачем такая изоляция, если нет электричества. Ведь у Сферы даже источника питания нет. Авдей с Винсом ничего похожего и не нашли.

— Думаю, — сказал Винсент, — там идёт преобразование солнечной энергии в милт. Странноватая технология, на милтуан нисколько не похожа. Иначе бы Авдею Сферу не открыть. Но всё же там есть милт.

— Так кто открывал Сферу? — не понял Дронгер. — Ты или Авдей?

— Коллективным разумом, — сказала Ринайя. — Даже теньм поучаствовал.

— Его зовут Эльван Кадере, — вставил Винсент. — Авдей спрашивал, я запомнил.

— Но штыри соединяли только мы четверо, — не слушая, продолжила Ринайя. — Дейк сказал, что ему нельзя… Да, мама, — села она рядом с Малнирой, — там такая красивая подъездная дорожка! В Башне две двери. Одна для паломников, дорожка к ней идёт через весь газон. Обычная, асфальтовая. Но есть ещё дорожка служебная, от домика Хранителя, которую за живой изгородью не видно. Именно по ней и должны идти Кандидат с Ассистентами. Так вот она вся вымощена тёмно-синим, почти чёрным камнем, а между камнями — разноцветные звёзды. Так красиво!

— Наверное, это плитка, расписанная звёздами. Ты просто не успела разглядеть.

— Нет, я всё очень хорошо разглядела. Даже потрогала. Звёзды действительно сделаны из плитки с люминесцирущим эффектом, но сама дорожка залита чем-то вроде матового стекла, а плитка потом в неё вдавлена. Получился полный эффект звёздного неба, как если бы смотреть на него с планеты. Ощущение такое, что идёшь по Звёздному Мосту из легенд.

— Ты хочешь такое же сделать в саду, между павильонами оранжерей, — поняла Малнира.

— Не совсем. Всё-таки Звёздный Мост — это слишком величественно и торжественно. Для дома надо что-нибудь поуютнее.

— Может быть, голубое небо и белые облачка?

— Да, — кивнула Ринайя. — Это было бы замечательно.

— Винс, — глянул на сына Дронгер, — ты сказал репортёрам, что предвозвестник являет собой на Открывании особу государя. А значит и сама церемония Открывания посвящается императору. И Авдей не спорил.

Винсент досадливо ударил кулаком по ладони.

— Это всё из-за «лестницы пяти ступеней». Когда Ассистентом становится обычный людь, это списывает с него все прошлые грехи и преступления. А вот на счёт теньма у меня уверенности не было. Ты ведь знаешь обычаи Алмазного Города. Невыполнивший приказ государя должен быть сурово наказан. Даже если приказ был заведомо невыполнимым. Но вдвойне сурово наказывается тот, кто перешагнул за черту предопределённого ему Табелем о рангах. Все, кто ассистирует Открывателю, становятся до некоторой степени равным ему… То есть поднимаются выше императора. Простым людям вроде Кандайса или нас с Рией это ещё можно простить. Но только не теньму. Башня стирает все прошлые грехи, но не даёт иммунитета на будущие. Ассистирование — не индульгенция, папа. По возвращении в Алмазный Город Эльвана Кадере ждала смерть. Император в тот же день придрался бы к любому, даже самому ничтожному его промаху. Да Максимилиану и придираться не надо, достаточно выдуманного предлога. Кадере убили бы, папа. Пусть не в прямом смысле, так в переносном. Довели бы до того, что он превратился бы в такого же пустоглазого, как и все теньмы. Как все придворные… Я не очень понятно объясняю, но Авдей меня понял. Он сам предложил объявить Кадере представителем императора на Открывании. И догадался, что Кадере ни в коем случае нельзя называть ни предвозвестником, ни тем более, по имени. Надо говорить только «представитель государя». — Винсент отвернулся. — Надеюсь, у нас всё получилось, и Кадере не погибнет.

— Вы сегодня же уедете из Бенолии, — сказал Дронгер.

Малнира притянула к себе Винсента и Ринайю.

— Герни, ты что, с ума сошёл? Куда ты хочешь отправить детей?

— В Большое Кольцо. Ненадолго. Самое позднее — до августа.

— Это обязательно? — усомнилась Малнира.

— Да. И ты поедешь вместе с ними. Сейчас же.

— Нет! — вскочила Малнира. — Я никогда…

— Вы уезжаете немедленно. Мне нужны свободные руки! А в Большом Кольце не берут заложников. По крайнем мере, есть надежда, что не возьмут, если вы не станете афишировать своё бенолийское происхождение и дээрновский статус.

— Герн…

— Если я говорю — в августе вернётесь домой, Нирри, то это означает, что я буду ждать вас дома живым и здоровым. Но для этого вы должны развязать мне руки сейчас!

— Папа прав, — тихо сказал Винсент. — Мы будем только помехой.

Малнира подошла к мужу, обняла.

— Хорошо, мы уедем. Только ты дождись нас, слышишь? Обязательно дождись!

Дронгер поцеловал жену, посмотрел на сына и дочь.

«Что толку врать себе? Рийя мне больше дочь, чем сноха. Винс, сердце моё. Главное, чтобы Винс и Рийя жили и были счастливы. Остальное — пыль».

Осталось выяснить последний вопрос.

Адвиаг разжал объятия, отошёл к окну.

— Винс, — проговорил он медленно, — почему Авдей отказался соединять штыри? И почему вы назвали Открывателем его, если Сфера была открыта равными усилиями пятерых? Разве предвозвестник не настаивал на первенстве своего императора?

— Нет, — с удивлением ответил Винсет. — Ему это даже в голову не пришло. Такое впечатление, что он помогал ради самой Сферы, а не Максимилиана.

— Да, — кивнула Ринайя, — всё так и есть. Кадере хотел увидеть Радужный Фонтан. Больше его ничего не интересовало. Так что он не помогал нам. Он открывал Сферу вместе с нами. Кадере первым понял, что включить Фонтан могут только совместные действия, равное усилие каждого. Сказал об этом. И даже Кандайс с ним не спорил!

— А после, — сказал Винсент, — когда надо было решать, кого объявить официальным Открывателем, Кадере сразу же отошёл в сторону, сел у стены. И глаза у него были…

— Как будто жизнь закончилась, — подсказала определение Ринайя. — Но при этом улыбка… Он словно бы говорил — «Это стоило того, чтобы умереть. И я счастлив, что мне удалось умереть именно за это, а не просто так». Кадере действительно был счастлив, папа. Очень счастлив. Наверное, впервые в жизни.

Малнира села рядом с дочерью, обняла.

— Всё закончилось, девочка. Для тебя Алмазного Города больше нет.

— Что касается того, кого называть Открывателем, — тихо сказал Винсет, — то разве был выбор? Канди Авдею сразу сказал, чтобы не дурил. У Дейка ведь была самая тяжёлая статья из всех. Никого из нас ни в Погибельники, ни в Избавители не сватали. А он чушь всякую нести начал, говорил, что Башня — это почти религия, а если так, то Сфера и штыри — священные символы, прикасаться к которым имеет право только тот, кто верует в их святость. Тогда Рийя крепко на него прицыкнула, и Авдей согласился.