Большая, будто спортзал, комната. Светло-серые стены, пронзительно-белые лампы на потолке. Чёрные решётки воздухопроводов. Ровные ряды лежаков с тумбочками в изголовье. Всё одинаковое до безликости, различается лишь по номерам.
Идеальное место для того, кто не может решить, зачем он нужен сам себе, и нужен ли вообще.
В казарму заглянул Эльван.
— Ты что здесь сидишь? Это нарушение правил. Капитан тебя накажет.
— Элви, — улыбнулся Клемент. — Спасибо, что заботишься. Но не беспокойся, ничего мне не будет.
— Ты должен быть на поминовении, — сказал Эльван. — Иначе нельзя.
— А кого ты собираешься поминать, Элви?
— Как это «кого»? Теньма-семнадцать.
— Его звали Лесли Дорн.
— Ну и что из этого? — с раздражением сказал теньм-пять.
— Если безразлично имя, то зачем нужны поминки? Водки нажраться можно и без сложных ритуалов.
— Четырнадцатый, ты что, дурью обдолбался?
Клемент горько улыбнулся:
— Элви, ты помнишь, кто был нашим сотройчанином у Латера? После мы оказались в одной группе лицея…
— Гиндайр Алвейр. На пятом курсе он умер.
— Он погиб в пятнадцать лет, — тоном возражения уточнил Клемент. — Мы были тогда на полевой практике в Западно-Приморской пустыне.
— Он погиб как дурак! — вспыхнул гневом Эльван. — Не понимаю, зачем это вспоминать.
— Гийр погиб, когда вытаскивал корову из зыбучих песков. Благодаря ей кормилась большая семья. Восемь людей. Гибель Гийра спасла их от голодной смерти. Восемь жизней за одну — неплохой счёт. Гийр может гордиться своей смертью. А значит мы можем гордиться его жизнью. Ведь он был нашим одногруппником.
— Ты это к чему, четырнадцатый?
— Эльван Кадере, ты можешь объяснить во имя чего умер Лесли Дорн?
— Он принял смерть во имя Светоча! — со злым раздражением ответил Эльван. — И хватит дурацких вопросов! Идём на поминовение.
— Эль, я не спрашиваю ради кого умер Лесли. Я хочу знать для чего он это сделал.
— Перестань называть меня по имени! — взъярился Эльван. — Я теньм номер пять!
— Как хочешь, — согласился Клемент.
— Так ты не идёшь на поминовение? — с холодной жесточью спросил Эльван.
— Нет, — качнул головой Клемент.
— Ты перестал быть теньмом, — не веря себе, прошептал Эльван. И выкрикнул с обидой и ненавистью: — Ты больше не теньм!
— Да, — медленно проговорил Клемент. — Ты прав. Теньмом я быть перестал. Но и никем другим не сделался. Я никто. И ничто. Пустота.
— Четырнадцатый…
— Не нужно, Элви. Что бы ты ни сказал, слова ничего не изменят. — Клемент поднялся с койки, оправил форму.
Эльван смотрел на него с настороженностью.
Клемент пошёл к двери в коридор.
— Ты куда? — спросил Эльван.
— Да так… Получить последний ответ на финальный вопрос.
— Ты о чём? — голос Эльвана дрогнул. Теньм ровным счётом ничего не понимал, и такая неизвестность пугала.
— Уже ни о чём. — Клемент вышел из комнаты.
Эльван рванулся за ним.
— Четырнадцатый, подожди! Да стой же ты, идиот!
Бывший теньм не обратил на него ни малейшего внимания.
— Клэйм!!! — отчаянно выкрикнул Эльван.
Клемент обернулся. Эльван подошёл к нему, осторожно прикоснулся к рукаву. Мгновение спустя крепко схватил Клемента за плечи.
— Клэйм… Что бы ты ни затевал, не нужно этого делать. Если ты не хочешь идти на поминовение, я скажу капитану, что тебя вызвали в медчасть. Только не делай того, что ты задумал. Это принесёт одну лишь боль.
— Даже она лучше, чем пустота… Спасибо, Элви. Но пусть всё идёт своим чередом. — Клемент мягко высвободился из-под его рук и скрылся в боковом коридоре.
— Клэйм… — безнадёжно прошептал Эльван. — Зачем?!..
Нескончаемо долгую минуту он стоял неподвижно, не зная, что делать. Потом побежал к капитану.
В Поминальном зале столы поставлены буквой Т. Место капитана у поперечены и его стол на полметра возвышался над столом подчинённых. Свободные от дежурства теньмы рассажены за длинным столом согласно порядковому номеру. Левая сторона для чётных, правая для нечётных.
Теньм-девять произносил поминальную речь. Голос звучит бесцветно и ровно, фразы ритуальны, и оттого лишены даже крупицы чувства.
«Если нечего сказать, то лучше бы помолчал», — неожиданно для себя подумал Эльван.
— Капитан, — перебил он вереницу никому не нужных слов, — прошу вас о разговоре наедине. Дело важное и срочное.
Димайр глянул на пустующее место Клемента.
— Идём в кабинет, — сказал Эльвану.
— Ну? — хмуро спросил Димайр, едва закрылась дверь кабинета.
Эльван доложил.
— Чёрт! — стукнул кулаком по ладони Димайр. — Ну почему это всегда случается только с самыми лучшими?
— Всегда? — растерянно переспросил Эльван. — Я подумал, что Клэйм расстроился из-за того, что сейчас пишут о Высших лицеях, о теньмах.
— Расстроился… — с ехидцей повторил Димайр. — Пятый, расстройство — это гонорею подцепить. Лекарства, расходы и целая неделя без секса, — есть из-за чего расстраиваться. А то, что происходит с Клементом, гораздо серьёзней. И газетные публикации здесь ни при чём.
— Капитан, вот уже восьмые сутки шум стоит на весь Иалумет. С той минуты как в сети появилась эта пакость, теньмов биороботами и полузверями не называл только ленивый.
— И тот, кто написал самую первую статью. Там нет ни одного оскорбительного слова ни о выпускниках лицеев, ни о студентах, — в том числе и о теньмах. Но это всё не важно. Клемент не читал ни одной статьи. Ни самой первой, ни последних. Сказал, что в них не может быть ничего такого, чего не знал бы он сам. И Клемент прав. Так что, Эльван…
— Не надо по имени! — перебил теньм. — Пожалуйста.
— Как хочешь, пятый. Как хочешь…
— И всё равно виноват только этот палёнорожий сучонок! Зачем он влез в то, что его не касалось? Теперь комиссия ВКС шерстит все лицеи подряд, и Высшие, и обыкновенные. На императора клевещут, говорят, будто Светоч утаивал от координаторов информацию об истинном положении дел в Бенолии. Но Светоч никогда и никому не стал бы лгать! Он сам был обманут. И Клемент последние месяцы как в дурмане. С тех пор, как он встретился с этим ублюдком гирреанским, всё пошло наперекосяк. Но Клемент не виноват! Никто не в силах в одиночку противостоять злой воле Погибельника!
Димайр молчал, сосредоточенно рассматривал узоры на ковре. Эльван шагнул к нему.
— Помогите Клэйму, умоляю вас, капитан! У меня во всём мире никого больше нет. Мы со школы вместе. Если с ним что-нибудь плохое случится, я… Лучше пусть со мной! Капитан, он сейчас глупостей натворит, так вы управителям скажите, что это я всё сделал. А Клементу надо пару дней отдыха где-нибудь в горах, от столицы подальше. Чтобы в себя пришёл.
Димайр испытующе посмотрел на Эльвана. Тот ответил прямым взглядом.
— Есть средство понадёжнее, — проговорил Димайр. — Только тут всё сделать надо секунда в секунду. — Он подошёл к столу, написал коротенькую записку. — Так что живо в приёмную, сменишь девятнадцатого. Как только Светочу понадобится предвозвестник, ты в то же мгновение, когда государь произнесёт последнее слово, скажешь старшему референту, чтобы оформлял документы на четырнадцатого, потому что все остальные теньмы из-за траура по семнадцатому пригодны для использования только в пределах Алмазного Города.
— Сомнительный аргумент, — осторожно заметил Эльван.
— Это же скажет и референт. Тогда ты добавишь, что в деле Авдея Северцева четырнадцатый осведомлён лучше Преградительной коллегии и службы охраны стабильности вместе взятых. Иди.
Эльван поклонился, через левое плечо развернулся к двери. И опять повернулся к капитану.
— А если сегодня предвозвестник Светочу не понадобится?
— Понадобится. Инспектор ВКС сейчас допрашивает Адвиага. Директор особой преданностью государю никогда не отличался, так что обязательно попытается перевесить на него все свои грехи перед архонтами. Поэтому Светочу вскоре понадобятся доказательства того, что он не только не поощрял провокационные и оскорбительные для ВКС выходки Северцева, но и старался уничтожить его как Погибельника.
