Дюмарест посмотрел на мешочек с камнями в руке. Затем, отбросив его, он в три шага преодолел расстояние до Неемы. Схватив ее за плечи, он хрипло выдохнул:

— Этого недостаточно, женщина! Говори еще!

Вскрикнув от боли, она вцепилась ему в запястья:

— Эрл! Ты делаешь мне больно!

— Говори, черт тебя побери!

С минуту они смотрели друг другу в глаза, потом Дюмарест одним движением отбил в сторону стволы иглометов, направленные ему прямо в лицо.

— Только попробуй воспользоваться этими штуками, и я переломаю тебе руки, — пригрозил он. — Или ты хочешь остаться здесь навсегда, Неема? Хорошо, я возьму тебя с собой, но сначала ты расскажешь мне все, что знаешь. Где Джонделл?

— Этот мальчик? Не знаю.

— Но знаешь людей, похитивших его. Тебе известно больше, чем ты рассказала. Откуда они появились? Что они собой представляют?

— Люди как люди, — угрюмо начала Неема. — Юлах — тот просто гигант, а остальные обычные мужчины. У всех желтая кожа.

— Карниане?

— Возможно. В долине Карне проживают такие, но ведь люди не сидят на месте, Эрл. Они могли прилететь из любого места на Аурелле.

Если вообще не из другого мира, подумал Дюмарест. Но лучше на этом пока не зацикливаться. Надо исходить из предположения, что мальчик все еще на этой планете и его похитители тоже здесь.

— А те, что отправились с Юлахом, — поинтересовался он, — я имею в виду мелевганиан… Одного из них звали Тарс Крендл. Может быть, он родственник Тарса Бараса или того, другого, Тарса Квалелла? Тарс — это что, фамилия?

— Да, — подтвердила Неема. — Но еще и титул. Он означает что-то вроде «воина» или «защитника». Каждый из Стражей носит эту фамилию с каким-нибудь дополнением, однако родственные связи у них настолько слабы, что практически не имеют никакого значения. Они вырождаются, — пояснила она. — Сын перенимает титул своей матери, муж — жены. Примерно четверть населения Мелевгана составляют Тарсы, и все они Стражи. Есть еще Йельмы, они занимаются сельским хозяйством и снабжают город продовольствием. Потом Аруки, они…

— Ну их, к дьяволу, — оборвал ее Дюмарест, не испытывавший не малейшего желания углубляться в изучение общества Мелевгана. — Станет ли кто-нибудь беспокоиться о тех, кто погиб и не вернулся?

— Нет, — ответила Неема. — Сейчас уже нет. У них короткая память, — добавила она. — И вообще, мелевганианам наплевать на родственников, особенно на взрослых.

— Значит, в Мелевган прилетел на рафте какой-то чужеземец, — медленно подвел итог Дюмарест, — и уговорил несколько добровольцев помочь ему похитить мальчика. Посулил им за это деньги и ночь развлечений. Но почему они доверились ему? Ведь он мог оказаться работорговцем или агентом, собирающим уникальные экспонаты для зоопарка. Откуда им было знать, что их доставят обратно после того, как дело будет сделано? Ведь тот, кто пошел на убийство ради похищения мальчика, мог запросто избавиться и от соучастников. Конечно, мелевганиане безумцы, но не полные же они кретины. Должны же они были каким-то способом получить гарантии безопасности. Каким, Неема? Как они это сделали?

Женщина медленно налила себе вина и задумчиво уставилась в бокал.

— Эй, Неема!

— Ты давишь на меня, как скала, Эрл! — запротестовала она. — К тому же еще и въедливый. Я не собиралась говорить тебе об этом, потому что… ладно, забудем об этом. Ведь ты не успокоишься, пока не получишь ответа. С тем рафтом прилетело четверо. Я предложила Юлаху то же, что и тебе, но он отказался. Сказал, что занят другими делами, и у него нет времени спасать глупую бабу. Теперь-то мне ясно, что за дела он имел в виду.

— И что? — спокойно спросил Эрл.

— А то, что на рафте прибыло четверо, а с мелевганианами улетело только двое. Остальных оставили заложниками. — Подняв бокал, она выпила его до дна. Когда женщина опустила бокал, ее губы блестели от влаги. — Они все еще здесь. Их заковали в цепи и отправили работать на рудники. Теперь они там, как каторжники, будут гнуть спину, пока не сдохнут. То же самое ждет и тебя… если ты не сумеешь починить рафт.

— Не нравится мне это, Эрл, — покачал головой Джаскин. — Совсем не нравится.

Он посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Потом перевел взгляд на доставивший их сюда рафт, который висел теперь в сотне футов от входа в рудник, на небрежно развалившихся в нем мелевганиан в доспехах. Подойдя к краю площадки, Джаскин глянул вниз на отвесный обрыв. Из-под его ботинка сорвался камень и упал на дно пропасти. Он снова нахмурился, оглянулся и, покачав головой, присоединился к Дюмаресту.

— Черт знает что, а не место для рудника, — пробурчал он. — А что будет, если начнется обвал? Как мы выберемся из этой дыры, если им взбредет в голову бросить нас здесь?

— Они не станут этого делать, — успокоил инженера Дюмарест. — Для них ты специалист по шахтному оборудованию. Ты согласился осмотреть их технику и определить, что еще можно отремонтировать. Но для ремонта тебе необходимо вернуться в город, а я должен прилететь туда вместе с тобой. Они ценят технику куда больше, чем пару потенциальных каторжников.

Джаскина это не слишком убедило, и он продолжал ворчать. Откуда-то сверху поднялся целый столб пыли, и вслед за этим раздался глухой взрыв.

— Эти кретины еще и взрывные работы здесь ведут! — Джаскин бросил взгляд «а стоявших поодаль мелевганиан, одетых в плотные ярко-красные комбинезоны, покрытые теперь слоем пыли. Их лица украшали круги из точечных узоров. Они были из рода Гезов, потомственных владельцев рудников и шахт.

Один из них вышел вперед и сказал:

— Мы готовы. Приступайте к работе. Высокомерное приказание, естественное для всех мелевганиан, на этот раз смягчалось тяжелым опытом и тем упрямым фактом, что скалы ничуть не торопятся повиноваться, а камням нет дела до титулов и самомнения. Из всех мелевганиан Гезы оказались наиболее благоразумными.

— Мой товарищ осмотрит вашу технику и определит фронт работ, — отозвался Дюмарест. — А я обследую шахту, чтобы прикинуть, какие первоочередные меры нужно принять по усовершенствованию безопасности. — Затем добавил: — Конечно же, с вашего позволения, мой господин.

Гез Йема нахмурился:

— Не понимаю.

— Видите ли, недостаточно просто поднять производительность… ну, скажем, буровой техники, — принялся объяснять Дюмарест. — Какая польза от того, что воздух наполнится еще большим количеством пыли, когда здесь и так нет вентиляционной системы. Работники начнут задыхаться, умирать, и, таким образом, выработка снизится. Более того, она станет ниже прежней. Нет, до того, как приступить к усовершенствованиям, необходимо произвести установку системы безопасности и очистительных сооружений.

Надсмотрщик замолчал, пытаясь уловить чуждую ему логику. Рабы и есть рабы. И если они умирают, то их заменяют другими.

— На это не потребуется много времени, мой господин, — поспешил заверить его Дюмарест. — Вам вовсе незачем беспокоиться. Я справлюсь и сам.

Откуда-то из тоннеля шахты раздался пронзительный скрежет, оборвавшийся лязгом металла. Видимо, у перегруженного агрегата перегорел двигатель, и, скорее всего, восстановить его уже будет невозможно. Тем временем Гез Йема принял решение.

— Делайте то, что необходимо, — велел он. — Я останусь ждать вас здесь. Но не касайтесь ничего, кроме машин, и не разговаривайте ни с кем, кроме надсмотрщиков. Ступайте!

Тоннель шахты оказался длинным, извилистым, будто легким туманом наполненным пылью. От него отходили боковые галереи, в полумраке которых горели тусклые лампочки. Джаскин остановился, послюнявил палец и поднял его над головой.

— Ни малейших признаков вытяжки, — сообщил он. — Эти тоннели могут разветвляться на целые мили в обе стороны. Как, черт возьми, они умудряются дышать здесь без воздушных коллекторов и вентиляторов? — Он дотронулся до крепежной опоры и потряс ее. Посыпалась пыль и труха. — Гнилая. Дерево цело лишь снаружи, а внутри — сплошное гнилье. Черт побери, каждая проклятая опора здесь нуждается в замене. Будь мы хоть каплю благоразумнее, Эрл, мы бы по-быстрому сделали отсюда ноги.