– Отлично! А я войду в вокзал прежде него, он и не догадается, что за ним следят.

– А есть у вас обратный билет?

– Да, я запасся им заранее.

– Пойдемте же, мосье Николь. Поверьте честному слову Фрике! Поверьте, что я найду, наконец, этого негодяя!

– До свидания, Фрике! Вечером увидимся, ведь ты зайдешь ко мне?

– До приятного свидания, мосье де Нанжери! – церемонно раскланялся с насмешливой улыбкой достойный ученик Николя.

Прошло несколько минут. Фрике внимательно проглядывал листок объявлений, наклеенный на одном из домов улицы, тогда как друг его ждал на углу условного знака.

Наконец, дверь маленького домика отворилась, и из нее вышел какой-то хорошо одетый господин. Несмотря на перемену платья, Фрике сейчас же узнал его – это был человек, стрелявшийся в Медонском лесу с таинственным незнакомцем.

В том не могло быть никакого сомнения, и потому Фрике уверенно засунул руки в карманы панталон, продолжая читать объявление с прежним вниманием.

Николь чуть не подпрыгнул от радости.

– Очень недурной эпизод для второго акта, – сказал он себе. – Впрочем, поставить это на сцене будет нелегко… Ну, да можно обдумать все и после.

И он направился к вокзалу.

Фрике же, провожая глазами удалявшегося франта, думал, что не мешало бы узнать его имя.

– Он, конечно, живет здесь под чужим именем, – глубокомысленно решил гамен и отошел, наконец, от листка полицейских объявлений.

Со смелостью, характеризующей в известные минуты честные натуры, Николь вошел в тот самый вагон, в который вошел и неизвестный. Равнодушный взгляд его, переходя с одного лица на другое, как бы мимоходом останавливался иногда и на лице человека, которого ему надо было выследить.

Но этого было мало, надо было услышать его голос. Для достижения этой цели Николь решил прибегнуть к самому простому, самому невинному средству.

– Буржуа! Не одолжите мне на несколько минут свою трубочку, – обратился он к соседу с развязностью чисто военного человека.

– Трубки у меня нет, но не хотите ли сигару?

– Как не хотеть! Нашему брату все годится, а сигарки ваши плачены, поди, су по два, по три штука?

Незнакомец улыбнулся, он подал зуаву настоящую гаванскую сигару.

– Я уж не забуду его голоса, – сказал себе Николь. Поезд между тем подходил к Парижу.

– Что теперь делать? – спросил себя актер. – Идти за ним – так, пожалуй, догадается. Уж лучше опередить его.

Поезд останавливается. Николь торопливо выходит из вагона, проталкивается сквозь густую толпу и кидается в первую попавшуюся карету.

– Кучер! По часам…

– Куда ехать, кавалер?

– К бульвару Латур-Мобур.

– Какой нумер?

– Никакого. Ты остановишься у начала бульвара и будешь стоять там, пока я тебе не скажу…

– Понимаем! – проговорил возница, влезая на козлы. – Будем, значит, поджидать зазнобу.

– Очень может быть.

Приехав к назначенному месту, кучер нагнулся к дверце экипажа и спросил:

– Здесь, кавалер?

– Здесь. Будь посметливее, так заработаешь на водку, – сказал зуав.

– Что прикажете? – спросил кучер.

– Ты должен сойти с козел и прохаживаться взад и вперед около кареты, как будто бы в ней никого нет.

– Понимаю, гулять так, будто седок мой вошел в Дом и я его дожидаюсь.

– Так-так. А я спущу шторки.

– Нет, этого не делайте, служивый, полиция еще заметит да привяжется. А вы надышите на стекло – вот вам и маскировка. Вам-то все будет видно, а вас самих никто не увидит.

– И правда, так будет лучше. Ты парень, я вижу, не глупый. В стеклышко, вделанное в задней стороне кареты, виден весь бульвар, стоит только приподнять подушечку… Когда покажется особа, которую я жду…

– Она блондинка или брюнетка?

– Какое тебе до этого дело? Я стукну в стекло, ты подойдешь к экипажу, и тогда я скажу тебе, что нужно сделать.

– Понимаю.

Через несколько минут в конце бульвара показался подозрительный незнакомец. Он шел скорым, уверенным шагом. В заднее стеклышко экипажа Николь внимательно следил за каждым его движением. Когда незнакомец скрылся за дверью виноторговли, Николь стукнул в окно кареты.

Возница, беззаботно прохаживающийся взад и вперед с трубкою в зубах, сейчас же подбежал к своему экипажу.

– Войди в тот погребок.

– В какой, кавалер?

– В третью лавчонку с правой стороны, маленькую, невзрачную, спроси себе там стаканчик вина и разгляди все хорошенько. Если имя торговца стоит на вывеске, постарайся его запомнить. Отсюда мне не прочитать, что там написано.

Сметливый парень отправился в виноторговлю и вышел из нее минут через пять.

– В лавчонке никого нет, кавалер, – доложил он Николю. – За прилавком торчит только старая хрычовка, а больше никого не видать. Небольшая лесенка ведет наверх, так вот разве там, наверху…

– Молодец, парнюга! Спасибо! Ну, а имя-то, имя?

– На дверях написано: «Виноторговля вдовы Сулайль. Открыта до четырех часов утра».

– Вдова Сулайль… – размышлял Николь. – Что за фатальное имя…

– Больше ничего не требуется? – спросил кучер.

– Ничего.

– А где же ваша краля?

– Сегодня она уже не придет. Ну, друг любезный, тащи меня теперь в улицу Вавен, 110.

Все было сделано менее чем в час, и Николь опустил в руку догадливого парня четыре франка.

– Сколько же дать вам сдачи, кавалер? – спросил кучер.

– Мне не надо сдачи.

– Благодарим! Благодарим покорно. Когда понадобится куда отвезти вашу милость, всегда с нашим удовольствием. На случай, извольте нумерок: 12, 647, Клане (Жозеф), улица де Дам, 82, Батиньоль-Клиши. Я езжу не от хозяина, у меня своя закладка.

Николь, любивший порядок и аккуратность, взял нумер и, вернувшись домой, спрятал его в бюро.

– Парень неглупый, может пригодиться, – решил он. А Фрике в это самое время работал в Версале.

– Право, странный человек этот мосье Николь, – рассуждал он сам с собою. – Дал прочитать роман про сыщика и воображает, что я вот так и найду все сию минуту. Хотя он, пожалуй, и прав… – хлопнул Фрике себя по лбу.

И гамен опасливо огляделся направо и налево, чтобы убедиться, что нет прохожих. На его счастье, улица была пуста. Тогда он вытащил из внутреннего кармана своей полосатой куртки свой собственный бумажник, вынул из него все содержимое и написал на листочке записной книжки: «Мосье Мартен, Версаль».

– Почему же Мартен? – спросит читатель.

А просто потому, что имя это сослужило ему уже не одну службу, и на этот раз надо было опять попытать счастья. Затем, подойдя к дому, в тайны которого ему так хотелось проникнуть, Фрике незаметно подбросил бумажник к самой двери и храбро дернул ручку звонка.

Входная дверь отворилась, и на пороге показался хорошо знакомый нам старик.

– Что вам нужно? – спросил он.

– Извините, сударь, – почтительно сняв свою шотландскую шапочку, начал Фрике. – Не из этого ли дома вышел сейчас мосье в коричневом пальто?

Старик недоверчиво поглядел на него и, осторожно придерживая полуотворенную дверь, ответил:

– Да, отсюда. Что же дальше?

– Не подумайте, сударь, что я расспрашиваю вас из любопытства, – продолжал гамен. – Мосье этот, видите ли, обронил бумажник, и я его поднял. Вот он.

– Ах, извините, пожалуйста. Очень, очень вам благодарен, – разом смягчился старый служитель. Фрике между тем разбирал по складам:

– Господину Ma… Map… Мартену, Версаль. Ведь это здесь, не так ли?

И он подал ему бумажник.

– Мартен?.. Нет, вы ошиблись.

– Как! Разве здесь не живет Мартен?

– Нет. Здесь живет мосье д'Анжель. Бумажник этот обронил, верно, кто-нибудь другой, – прибавил слуга, возвращая ему его находку.

– В таком случае прошу извинить за беспокойство, – сконфуженно пробормотал гамен.

– Какое же тут беспокойство… Если бы вещь эта принадлежала моему господину, я был бы вам, напротив, очень благодарен. Спросите у соседей.