Встрепенулись мы только при словах: «Вот инструкция…»

Читаем… «Пульт. Стрелки влево, вправо… панорама, зум, подсветка. Питание, вольтаж… Обратиться в сертифицированный сервис-центр». Всё ясно. Помесь «Денди», видеокамеры и детского электрифицированного «лунохода». Только с крюком — для тросика-протяжки. Ну, поглядим, как они в работе, новейшие западные технологии по… (см. выше, у нас пока заслуженный перекур).

Подходила к концу вторая неделя битвы за… или с…? По ночам всем снились трубы, зумы и сертифицированные сервис-центры. Бухты с запасом кабеля на складе убывали не спеша. А мечты об отпуске, хотя бы в конце сентября, напротив, исчезали стремительно. Сделан был только один этаж, и то — наполовину. Новейший, лизинговый, западно-технологичный мини-робот крайне неохотно решал наши проблемы.

И тут, сдав сессию в своей консерватории, приехал Антон. В каникулы подработать, как обычно. Встретились, пошли посидеть, отметить это дело. Под вечер Антон, «наотмечавшись», разоткровенничался.

— Приезжали к нам, под Новый Год, на стажировку, из Германии флейтистки. С одной я оченно близко познакомился. И перед отъездом научила она меня старинной, говорит, фамильной, мелодии. Проводил я её, вернулся в «общагу», стал играть — та-а-кое началось!

Дальше он, правда, сказать ничего не смог. Разнервничался, устал, спать захотел и уснул. А на следующий день, с утра, прибегает братан его Лёха и орёт.

— Мужики! Антуан мне всё рассказал, щас он там, с подругой своей, поколдует кое над чем, приедет и пойдёт работа!..

Ровно через две недели заехал к нам Михалыч.

— Ну, как? — говорит. — Робот хорошо себя зарекомендовал?

— Хорошо. Уже заканчиваем!

— Пойдёмте, посмотрим, как он в работе.

Привели мы Михалыча на шестой этаж, зашли в комнату. Там Саня сидит, руками в перчатках тросик придерживает, а тот со свистом уползает в отверстие трубы, под панелькой малахитовой, откинутой. А к тросику, уж потом, кабели подвязываем, да и затягиваем. Михалыч поглядел на это и сложносочинённой тирадой разразился. Мы не всё поняли, помню только то ли маркетинг рынка, то ли рынок маркетинга… инновационные технологии и ещё что-то подобное.

А этажом ниже, в серверной, куда трубы сходятся, сидит Антон да на флейте своей играет. Играет старинную, совсем не технологичную, германскую мелодию. А крысюк его, в общаге приручённый, без проблем через все трубные «перекрёстки» и пробки к нему дорогу находит. А на крысюке жилетка, плотно сидящая… а к жилетке крюк, от мини-робота отвинченный, приделан… а к крюку…

Нет уж, и так все секреты рассказал. Ещё Михалыч узнает…

Эх! В конце июля, на верхней Волге, самый загар. А в конце августа — голубика крупная, как виноград. Хорошо в отпуске!

В инструкции по использованию крысюка пока только один пункт — не раскармливать.

В инструкции по использованию Антона… Э-э, нет, это другая история. Да и потом, ему в сентябре на учёбу. Так что сидим, объявление сочиняем:

— «Требуется молодая, симпатичная флейтистка, для работы в…» А вот как концовку сформулировать, не знаем…

Люблю путешествовать.

Но не волнуйтесь, я не обычный турист, изматывающий слушателей скучными байками про то, что везде-то он был, да всё-то он видел. Вы, конечно, знаете этот тип людей, что носятся по миру в поисках острых ощущений? Самое забавное в них то, что они получают эти ощущения от созерцания чужих жизней, совсем забывая о своей. В этом я похож на них. Только, в отличие от искателей приключений, у меня нет своей жизни — есть только чужие.

Они — мои терры инкогниты, пирамиды и акрополи. Подводные глубины и вершины непокорённых гор. Я — дух, путешествующий из одного сознания в другое. Не спрашивайте о моей природе — я и сам не знаю, как так получилось.

Московское метро.

Миллионы людей. Час пик.

Люди, лица, глаза. Разные, в основном сосредоточенно-отсутствующие. Глаза — окна. Окна в чужой разум. Не всегда по внешнему виду окна, его цветочно-занавесочному оформлению можно сказать, что скрывается за ним. Так же и с выражением глаз. Люди научились обманывать им даже себя, что уж говорить о соплеменниках. Но у меня есть редкая возможность: я могу узнать, что находится по ту сторону — конечно, не в физиологическом аспекте.

Это очень увлекательно, вам не кажется?

Сейчас меня носит девушка. Симпатичная, двадцати лет, студентка. Люблю этот возраст, у девчонок в голове такой забавный сумбур. Это уже не куколка, но ещё не бабочка. Она думает, что знает о жизни всё: о том, чего хотят мужчины, женщины — но ей ещё много раз придётся пересмотреть свои взгляды и принципы, своё мироощущение.

Сейчас она спешит на свидание с молодым человеком. Моя девочка не отличается целомудрием, и к своим двадцати уже накопила немалый опыт в общении с мужчинами — вернее, с юношами. Любочка (так её зовут) познакомилась с Борисом традиционно: на одной из студенческих вечеринок. Дело было в общаге, женской, «гудел» весь этаж. Гуляли по случаю окончания очередной сессии: мальчишки, девчонки с её курса, с других факультетов. В общем, было весело, было много выпито.

Сложившиеся парочки начали потихоньку рассасываться по углам. Из оставшихся кто-то пил, кто-то танцевал. Люба только что пережила очередной разрыв— бывший герой её романа, спортсмен-лыжник Витёк бросил её из-за Ленки из параллельной группы: крашеная блондинка, ужасно вульгарная дрянь, да и зубы кривые. И всего лишь, как подозревала Люба, из-за того, что размер груди у этой мерзавки немного превосходил её, Любочкин. Ну, на самом деле не немного, а на целых два: ну и пусть кувыркается теперь с этой коровой, козёл. Она и сама уже хотела бросить его. Глупенький он слишком, а у Любочки есть запросы. Она любит театр, модные книжки. Зачитывалась Коэльо и Мураками, изучала внимательно — чтобы потом иметь возможность блеснуть.

И вот теперь разбитое сердечко жаждало утешения. А на ловца, как говорится — и зверь…

Она уже минут сорок ловила на себе жадные взгляды высокого, худощавого молодого человека — кажется, Бориса с финансов и кредита, кто-то ей о нём говорил. Юноша производил хорошее впечатление, худоба его совсем не портила. Видно, что — жилистый, сильный, спокойный, уверенный, почти что мачо. Вот только взгляд уж больно агрессивный: Любочка почувствовала себя раздетой и немного изнасилованной, но решила поиграть, старательно игнорируя юношу. «Мужчина должен сделать шаг первым» — это единственная из маминых заповедей, которую Люба соблюдала всегда. Для своих лет она была весьма наблюдательна, и по началу знакомства могла составить довольно точный психологический портрет текущего кандидата на обладание её сердцем и остальными органами.

Наконец он решился, и перед очередным танцем, музыка которого хрипло звучала из раздолбанного общаковского мафона, ловко оттёр от неё текущего кавалера стандартным «Можно вас пригласить?» Звучала «Metallica», «Nothing else matters», Любочка нашла это очень романтичным.

По тому, как Борис вёл её в танце, она поняла, что сегодня приключений не избежать. Нет, он не лапал её хаотично-грязно, скорее даже обнял чуть более целомудренно, чем принято. Но его руки буквально прожигали её легкий сарафанчик, а ноги девушки предательски подкашивались, когда она смотрела в его глаза. Впрочем, возможно, виной некоторой Любочкиной неуклюжести были «шпильки» десяти сантиметров. Девушка не очень жаловала каблуки, но они ей очень шли из-за небольшого роста. Ведь не могла она отправиться на охоту невооружённой.

Стоит ли говорить, что с Борисом она протанцевала весь вечер. А о том, что творилось ночью в одной из комнат общежития, сданных ей и Борису подругой, Любочка до сих вспоминала с замиранием сердца. Такого любовника у неё ещё не было. Он был нежен и страстен, страстен до грубости. Неистов и терпелив. Все её предыдущие ухажёры бледнели рядом с этим парнем. Мальчишки… им бы только побыстрее насытить свою похоть. Боря же не торопился. До рассвета они занимались любовью, до тех пор, пока девушка не взмолилась о пощаде, она просто больше не могла. И вот теперь она спешит к нему на свидание.