Брайана охватило странное чувство сопричастности ко всем произошедшим событиям. Ему показалось, он должен обязательно посетить прощальную церемонию в знак солидарности и сочувствия. Художник вспомнил ту самую ночь, когда обнаружил труп девушки... Единственное, что он мог сделать тогда, это передать свою ужасную находку в руки таких людей, как Джо Данте и его друг. Остальное его не касалось...

Воистину, эти люди занимаются неблагодарной работой.

Море синих униформ наполнило площадь перед зданием Сити-Холла. Толпа оказалась столь огромной, что даже не умещалась на тротуаре за ограждением дворика. Приглушенный говор полицейских, в котором слышались печаль и гнев, не смолкал ни на минуту. Здесь находились люди, знавшие цену опасности и риску. Все говорили об одном: Сэм Скраггс не заслужил такую ужасную участь.

Сэмми пришел в полицию совсем молодым юношей, а через три года службы уже получил «Золотой щит». После получения награды Скраггс отказался поступать в Академию, но вся его работа отмечена печатью бесстрашия и порядочности. Молодой полицейский стал защитником чуть ли не целого города. И вот теперь этот добродушный человек-гора погиб от рук психопата, спасая жизнь проститутке. Такая смерть, конечно, чудовищно несправедлива для прекрасного служителя закона Сэма Скраггса.

Ропот толпы стал еще сильнее и громче, когда почти к самым ступенькам Сити-Холла подъехал автомобиль, привезший инспектора Гаса Либермана, раненого детектива Джо Данте и женщину-испанку в полицейской форме. Последняя поддерживала покалеченного напарника за локоть левой руки. Все трое поднялись на возведенный помост с импровизированной трибуной и сели в первом ряду.

Вскоре появился мэр города, комиссар полиции, католический священник и несколько чиновников из городского правления. Они также расположились впереди. Позади них, немного с краю, присели единственный брат погибшего со своею супругой. Церемония началась.

Один за другим выходили к трибуне выступающие, и каждый сообщал собравшимся о своей скорби и негодовании. Предпоследним оказался священник, которого скоро обещали возвести в сан кардинала. Он говорил о добродетелях сына божьего, который отдал свою жизнь, помогая своему другу. Такое самопожертвование может служить примером для каждого, кто пришел сегодня на эту площадь.

Наконец остался только один оратор – бывший напарник и лучший друг Сэма Скраггса. На площади наступила гробовая тишина, когда раненый детектив поднялся и медленно подошел к трибуне.

– Сэм Скраггс был моим другом, – начал он. Несмотря на боль во всем теле, Данте говорил громко и четко. – Где-то в Северной Каролине у него живет мать... Она очень старенькая, чтобы приехать попрощаться со своим сыном... Как бы мне хотелось сейчас заглянуть ей в глаза и сказать: «Простите меня, но мне так же больно, как и вам...» Да, я не уберег ее сына... Мы работали рука об руку с Сэмом пять лет, практически оторванные от всего мира. Когда мне становилось очень трудно, Скраггс оставался единственным человеком, кто приходил на помощь и не давал пасть духом. Через какие бы испытания он сам ни проходил, Сэмми никогда не выставлял себя напоказ. Но я знаю, – где бы ни работал мой друг, он везде прикрывал сослуживцев своей могучей спиной.

Скраггс всегда мечтал вернуться на родину, в Северную Каролину, и помогать матери вести хозяйство. Он рассказывал мне однажды, как хорошо пахнет земля после благодатного дождя... Теперь Сэмми будет лежать в этой земле... Прости меня, друг! Где бы ты ни находился, я знаю, – боги будут милосердны к тебе.

Бреннан пытался пробиться сквозь толпу, чтобы встретиться с Данте, и едва не наткнулся на Стюарта Спрэга, стоявшего в компании с мэром и окружным прокурором. Репортеры спрашивали Рэнсома и Его Честь, как продвигается расследование. Миллионер тоже решил вставить словечко, уверяя телекорреспондентов, что скоро они будут снимать убийцу-маньяка, так как возмездие все равно его настигнет.

Брайан наконец-то заметил Данте, но пробиться к нему, как ни пытался, не мог: его окружили плотным кольцом газетчики и фотографы. Почти потеряв надежду побеседовать с детективом, художник оглянулся по сторонам и заметил Розу Лосаду, стоявшую у машины. Женщина удивленно взглянула на него и затем махнула ему рукой. Бреннан подошел к автомобилю, и они вместе стали поджидать возвращения Джо.

При помощи двух полицейских Данте сумел пробраться к машине и сел на заднее сиденье. Устраиваясь поудобнее, он заметил Бреннана и пригласил его в салон, показывая на место рядом с собой. Художник решил не упускать такой подвернувшейся возможности спокойно поговорить.

– Кто это? – поинтересовался Либерман у Лосады, сидевшей рядом с водителем, когда они выбрались на дорогу.

– Наш приятель, – ответила Роза.

– Что ему здесь нужно?

– Он тоже участвовал в нашей игре, – спокойно произнес Джо. – Как дела, Брайан?

Скульптор осторожно пожал протянутую руку, заметив про себя, что детектив впервые назвал его по имени.

– Мне так ничего и не объяснили, – сварливо бросил Гас.

– Помнишь, ты не хотел, чтобы фамилия одного из свидетелей попала в газеты? – спросил Данте у инспектора. – Вот это и есть тот человек, Брайан Бреннан.

Теперь уже удивился художник:

– Моя фамилия? В газеты?

– Да, – подтвердил Либерман. – Кое-кто боялся, что появление твоего имени на страницах прессы может повредить имиджу и здоровью твоего тестя.

Бреннан ждал продолжения фразы инспектора, но тот так ничего и не добавил. Брайан повернулся к Джо:

– Мой тесть... болен? Что с ним?

– Он в отпуске по состоянию здоровья.

– И давно?

– Да дело совсем не в его болезни... Скорее всего, твой тесть просто не переваривает тебя... Не хочет даже слышать твоего имени.

– Мы с ним и так не общаемся. Кстати, Джо...

Если тебе необходимо восстановить силы, можем поехать ко мне. Я как раз и искал тебя, чтобы это предложить.

Данте покачал головой:

– Я не могу уехать из города, пока убийца Сэмми на свободе.

Либерман повернулся к детективу:

– Ты знаешь, что департамент хотел выгнать тебя с работы? Конечно, этого не произойдет... Но тебе с твоей рукой нечего и думать о поимке маньяка. У нас есть люди, которые возьмут твое дело... Поезжай на пляж, отдохни... Будет необходимость, я вызову тебя.

Роза присоединилась к пожеланию инспектора и в конце концов убедила Джо в необходимости отдыха.

– Я буду постоянно поддерживать с тобой связь, – говорила Лосада, – каждый день стану звонить тебе... Если хочешь, приеду на выходные. Даю слово, что ничего не скрою от тебя.

– Черт! Вы оба просто загнали меня в угол, – пробормотал смущенный мужчина.

– Да, – согласился инспектор. – Тебе придется немного повоевать с самим собой. Надеюсь, ты прислушаешься к нашим советам...

Гарри Рэнсом и мэр Дженифер Вэйнрайт слегка привстали из-за столика, приветствуя новоприбывших. Пол Гаррисон и Стюарт Спрэг устроились рядом с ними.

– Рад видеть тебя, Пол, – произнес Вэйнрайт, улыбаясь. – Думал, ты не примешь мое приглашение.

– Я не каждый день обедаю с мэром, – с чувством проговорил Гаррисон.

Вначале разговор шел вокруг утренней церемонии. Затем Спрэг сообщил Джениферу, что на скачках, состоявшихся в пятницу, опять победила его лошадь.

– Как ты успеваешь за всем уследить? – поинтересовался мэр.

– Всего лишь читаю газеты, – ответил Стюарт. – Но главную новость мы услышим от Пола Гаррисона.

Рэнсом и Вэйнрайт навострили уши и повернулись к вице-мэру. Тот подмигнул Спрэгу:

– Мы все здесь собрались...

– Давай, давай, – подбодрил его Стюарт. – Сейчас самый подходящий момент...

– Так вот, – начал Пол. – Как мы недавно узнали, губернатор собирается баллотироваться в следующем году в Сенат... Мы не против и готовы поддержать его. Но нам нужно, чтобы кто-нибудь из наших людей занял его кресло. Мы помогаем губернатору, а он поддерживает нас...