– Я родилась в горах. – сквозь зубы процедила она. – Мы так ходили по нашей стране без названия. Только колышков было побольше и веревки не такие плохие. Если бы колышков побольше было, мы бы сейчас ушли от них прямо по стене. А теперь будем ждать, кто первый сдастся.

Первым сдался колышек.

Вес Мосика был слишком велик, и из-под наспех вбитого металла посыпалась крошка.

– Попробуй поймать его! – прошептала Мона.

Но это была неосуществимая затея. Веревка освободилась, и Мосик с воплем полетел вниз, судорожно вцепясь в нее. Теперь вся ненадежная конструкция пришла в движение.

– Не выпускайте веревок! – кричала Мона. – Сейчас все успокоится!

Мосик и Стиммвел теперь висели на одном тросе, перекинутом через колышек. Они молча смотрели наверх, по их лицам катился пот. Стиммвел был намного легче Мосика и теперь медленно поднимался по скале вверх. Великан судорожно отыскивал подошвами малейшие неровности скалы и упирался в них, тем самым сдерживая подъем командира. Наконец, он сумел укрепиться и застыл, прижавшись к камню ободранным боком.

Мона поползла по стене наверх, ловко зацепляясь длинными и сильными пальцами за крохотные щели и выемки. Мужчины изумленно наблюдали за ней. Она шла без веревки.

Добравшись до первого колышка, она принялась постукивать по нему молотком то снизу, то сверху, постепенно расшатывая его. И сумела вынуть. Роботы, застрекотавшие было, опять утихли.

Потом она проделала то, что было просто невозможным: она как-то сумела спуститься вниз и приблизилась к Стиммвелу, висящему всего в метре от колышка, который удерживал их с Мосиком. Тщательно обследовав скалу, она воткнула стержень чуть ниже первого и сказала Стиму:

– Возьми у меня молоток из-за пояса и бей. Он сумел достать правой рукой молоток. Но бить не смог.

– Хорошо. Держи колышек.

Каждый удар молотка отзывался в ране Стиммвела огненным всплеском, но он терпел.

Второй колышек был страховкой на тот случай, если первый не выдержит веса двух больших мужчин.

Мосик сорвался снова. Чтобы замедлить свое неизбежное движение вверх, Стим схватился больной рукой за второй кол и так, едва удерживаясь, остановил падение.

– Дупель! – крикнула Мона. –Хватайся за Стима!

– Нет!! – панически крикнул тот. – Не буду!

– Хватай, дурак! Твой колышек сейчас сорвется! – пригрозила она.

И, хотя с его колышком все было в порядке, Дупель поверил ей и, раскачавшись, вцепился в командира. К счастью, Дупло был не совсем дурак, и в нужный момент умел держать себя в руках. Ему удалось не дотронуться до правой руки Стиммвела, и тот облегченно перевел дух.

Теперь система почти уравновесилась, и Стим со своим пассажиром плавно пошел вниз, пока не остановился немного выше Мосика. Мона, принялась выбивать для Мосика в скале опору для ботинок. Непонятно было, на чем она сама держалась.

Но дело этим не закончилось. Ловкая скалолазка снова полезла наверх. Не обращая внимания на крики, она остановилась неподалеку от опор, облепленных гудящими роботами. При виде Моны те встрепенулись.

Она посмотрела на них и вдруг ловко треснула молотком одну машинку прямо по глазам. Та с визгом принялась вертеться вокруг себя, потроша резаком своих подружек. Вся армия металлических уродцев стала неистово копошиться, роняя вниз отдельных роботов. В стороны летели детали и куски металла.

– Мона, уходи! – надрывался Мосик. На всех троих сверху так и летели дождем осколки.

Но роботы сумели восстановить порядок. Их осталось меньше половины. Они отодвинулись от края и расселись посвободнее.

Ловкая принцесса выбила себе молотком в стене хорошую опору и теперь могла действовать свободнее. Роботы тоже это оценили и, едва она приблизилась к металлическим трубам, попятились назад. Но она их недооценила.

Их вертушки были намного крепче, чем металл конструкции, и машинки начали перерезать опору платформы. По легкости, с которой они это делали, все четверо поняли, что конец не заставит себя долго ждать. Платформа обрушится прямо на висящих под ней людей.

– Есть время! – крикнула Мона. – Я переставлю колышки! И поползла по стене. Она была уже измучена, но не это подвело ее.

Маленькая блестящая тварь с искромсанным корпусом и бешено вращающимся остатком диска прыгнула на нее с трубы. Падая, она распорола Моне ногу.

– Мона! Ползи к нам! – отчаянно кричали мужчины.

– Ползу, ползу… – бормотала она, медленно перетягивая себя с опоры на опору. Мосик схватил ее за шкирку и сорвал со стены.

– Держись. – процедил он, втаскивая ее к себе на спину.

Кровь медленно текла. Ее капли улетали в бездну.

– Мосик, а ты знаешь, – прошептала Мона, – я ведь никакая не принцесса.

– Какой дурак тебе это сказал?

– Я слышала. Придворные шептались.

– Ты мне веришь?

– Верю.

– Клянусь, ты самая настоящая, стопроцентная принцесса!

– Вот хорошо-то. А я все думаю, зачем тогда папе со мной возиться было.

– Конечно. Он встрепенулся.

– Ты что там делаешь?! Она засовывала ему за пояс молоток.

– Не смей, ты слышишь?!

– Ты не можешь все время так стоять. – прошептала она. – Да еще с грузом. Ты и так удерживаешь еще двоих.

– Что ты задумала?!!!

Он повернул голову, насколько мог, стараясь понять, что это она такое делает. Всей пятерней он держал ее за ворот комбинезона. Ногами Мосик упирался в крошащийся камень. Краем глаза он рассмотрел бледные веснушки на вздернутом носу.

Мона разжимала по одному его затёкшие пальцы, высвобождая ворот своего комбинезона.

– Нет!!! В последний раз он увидел ее круглые глаза.

– Мосик, живи. – шепнула она. И молча пошла в бездну.

Мосик наконец сумел поднять глаза. На него без звука смотрели Стим и Дупель.

*** «Что это?» – оцепенело подумал Мосик.

Какая-то тень покрыла стену. Он посмотрел наверх, чтобы узнать, что делают машинки.

Сверху безмолвно спускалась странная птица. Она поравнялась темным, из непонятного материала крылом с висящими на веревках людьми. Крыло было огромным. В ее боку распахнулась дверь.

– Мосик, Стиммвел, заходите. – раздался громкий голос, непонятно, откуда шедший. – Дупель, заходи.

Воздушная опора услужливо подставилась под ноги Мосика и тот ступил дрожащими ступнями на темное крыло. Потом стал понемногу вытравливать трос, спуская вниз товарищей.

– Флайер Барса! – счастливо воскликнул Стиммвел. – А ты говорил, что Стайс погиб! Мосик изумился.

Они все втроем проникли внутрь огромного флайера. Прежде, чем закрылся люк, с грохотом обрушилась платформа.

– Где Гвендалин? – спросил Мосик.

– Ее нет. – ответил Стайс.

Неделей ранее.

– Вот как?! – Вендрикс был зол. Гивил их обманул, как новичков.

Теперь он занял кресло пассажира. За его спиной стояла Эрреба. А Мона швырялась пластиковыми стаканами в камбузе. Найти что-либо более увесистое ей не удалось. Недостаток грохота и звона она дополняла громкой руганью. Никто не мешал ей грубо выражаться.

Галлах сидел с недобрым выражением лица. Он держал пальцы на рукоятках, словно, никак не мог решить, с чего начать. «Давай, отвезем ее к Дорнвану.» – предложил ему нимра.

Волк Чевинк с удивлением взглянул на побратима. Вот так всегда у нимры. Ты думаешь, что он сейчас со злости родит еще одну Вселенную, а он, как ни в чем ни бывало говорит: давай сначала прихлопнем муху.

– Давай. – сказал Галлах.

Возиться с этой бешеной воровкой на борту им не хотелось. И флайер взял курс на юг.

В Стануокке они рассказали королю, как было дело. Король Дорнван не одобрял решения Мосика и того, что тигры согласились с ним и позволили ему попасть в Элизиум. Но было и без того ясно, что мечты о том, чтобы Мосик занял трон Стануокки, при нынешних условия подобны тихому голосу в реве урагана. Назревали события планетарного масштаба.

– Куда теперь вы? – спросил Дорнван.

– Взять Гивила за горло можно лишь одним путем – угрозой лишить его того, что ему в самом деле важно. Флот его на орбите уничтожить мы не можем. Значит, остается Санаторий. Тигры пробыли с королем всего лишь сутки. И ушли.