– Тогда я тоже ухожу! – горячо выпалила Мона. – Пусть наш священник был в дурацком колпаке! Пусть наша свадьба была посмешищем для пьяных идиотов! Но это была свадьба! И я, Мосик Апокалипсист, твоя жена! И ты не выкинешь меня, как тряпку.

Она толкнула его вглубь кареты своим крепким, отнюдь не королевским кулаком, и нахально влезла.

– Бэлларис, ты сошла с ума! – воскликнула Гвендалин. – Подумай, что ты бросаешь! И чего ради! Мосик, ты-то хоть не сходи с ума! Ваше величество, остановите их!

Но король стоял и смотрел на Мосика и свою дочь с каким-то непонятным выражением лица. Он опустил клинок. Слова Гвен словно пробудили его. Он обратил к ней странно блестевшие глаза.

– Мосик, – медленно проговорил он наконец, – поверьте мне, как очень старому, но смею верить, неглупому человеку. Как королю. В этом мире много, очень много тайн. Однажды вы вернетесь и будете самым легендарным королем среди тех многих, кто родился в королеской спальне. Он отступил, захлопнув дверцу экипажа.

Королевская супружеская пара сидела внутри кареты и смотрела друг на друга, как два боевых кота перед схваткой.

Терта и в самом деле была совсем другой страной. Это был просто другой мир. Стайс понял, что меры, принимаемые королями Терты и Аффары к искусственному сдерживанию развития буферных государств, должны быть и в самом деле, очень изощренными, поскольку общее развитие дреммов за эти пять тысяч лет ушло довольно далеко. Терта была технологичным миром. На ее дорогах, хорошо проложенных, бегали самые разнообразные экипажи. Но, чем дальше к центру, тем реже попадались кареты, как у них. Наконец, Стайс остановил движение и поставил вопрос ребром. Где-то надо было приобретать машину и подходящую одежду. Те средневековые наряды, что были на них, пусть даже и роскошные, казались тут архаичными. Жители Терты носили в быту нечто вроде комбинезонов, как мужчины, так и женщины.

Денег Гвендалин для приобретения машины было явно недостаточно, а ведь надо было что-то есть и где-то ночевать. Вот и вышло, что проныра Мосик оказался тут самым незаменимым человеком. Он знал многое и многое мог отыскать. Оказалось, что в Терте богатые домовладельцы увлекались верховой ездой, и вопрос сбыта лошадей был решен. Так же нашелся чудак и на роскошный экипаж.

Все четверо обзавелись недорогими комбинезонами. И Стайс почувствовал себя гораздо лучше в более привычной для него одежде.

Как понял Стайс, здешняя мобильная техника имела в основе двигатель внутреннего сгорания, что было для него настоящим чудом. Он с трудом поверил, что такое можно видеть не в музее техники, а в быту. Но, к своему удивлению, освоил управление легко. Машина, приобретенная ими, ранее принадлежала фермеру и имела довольно скромный, если не сказать хуже, вид. По сравнению с другими, щегольскими экипажами, она выглядела просто ободранкой, но имела неплохой ход. Стайс разобрался в ее устройстве. И вот они покатили по дорогам Терты, предположительно в город Катран, местный центр развлечений для приезжих из бедных южных стран. Таких, как Стануокка.

– У тебя есть конкретный план? – спросила у Стайса Гвен.

– Я еще не разобрался в обстановке.

Они катили прямо к центру развлечений для приезжих, городу-казино, Катрану.

– Явиться в Терту и не потешиться в игральном зале, это посчитают просто подозрительным! – вещал во всеуслышание Мосик. – Пол мошины должен быть усыпан рваными лотерейными билетами, шелухой от семечек и обертками игральных карт! Ты не обязан, Стайс, быть богатым чуваком, но таким, как мы, провинциалам, здесь делать нечего, как только разоряться на тотализаторе!

– Точно! – подтвердила Мона. – А мы тут в свадебном путешествии. Нам необходимо развеяться под люстрами! И она достала из-за пазухи солидный кошелек с гербом Стануокки.

– Папашу грабанула? – усмехнулся Стайс.

– Еще чего! – она обиделась. – Стану я грабить папу! Взяла немного на дорожку, не у чужого ведь!

Под давлением такой аргументации сопротивляться было сложно, и путешественники направили колеса прямиком в призывно сияющий огнями веселый город.

Вся дорога была украшена щитами с рекламой самых разнообразных игр. Белозубые красотки приглашали пошвырять костяшки и поймать удачу в игре «Яблочко». «Миллион задаром? Просто!» – обещал другой щит. «Все звезды – ваши!» – так убеждал еще один. «Скряг – на мыло!», «Даешь удачу!», «Пукни и поймай!», «Живешь один раз, играешь – тысячу!», «Дельце в шляпе!», «Ты – победитель!», «Поцелуй фортуны».

Вдоль дороги выстроились в длинный, нескончаемый ряд заведения с широко распахнутыми дверями, над дверями мигали огнями и гремели музыкой вывески: «Провинциальные приколы», «Незабываемое зрелище», «Вошел – и вышел!», «Игрушки для больших ребят», «Вылупи гляделки!», «Не поглядел, и дурень!» и много-много прочего.

– Это что? – спросил Стайс у Мосика, показываля на шикарные сараи вдоль дороги.

– А! – пренебрежительно махнул рукой тот. – Всякий хлам! Рассчитано на ротозеев. Смотришь в дырочку одним глазком и думаешь увидеть нечто потрясающее, а у тебя тем временем срезают кошелек. Провинциалы, которые еще неопытные, лезут туда, как мухи на сироп.

Сам он был опытным провинциалом, поэтому направил всю группу сразу в игральный зал. Они оставили машину на стоянке и вошли в большое помещение, которое их сразу оглушило сливающейся в одну большую головную боль музыкой, мельканием огней, множеством бегающего туда-сюда народа. Зал гудел, как улей. Рев, крики, смех и слезы.

Стайс и раньше бывал в таких местах. Он видел планеты развлечений, а не просто города. Нового здесь не оказалось ничего. Одни и те же приемы, которыми посетителя заводят, оглушают, лишают разума и потрошат.

Он взглянул на Гвен – она была настроена скептически и посматривала на Мосика с нескрываемой насмешкой. А тот распалился прямо не на шутку.

– Мосик, – шепнула ему Гвен, – не рассчитывай на мою кубышку. Я бросаю лишь по маленькой.

– Бросайся, чем хочешь, – ответил он и понесся вдоль рядов с автоматами, следом за ним со своим мешочком побежала Мона.

Вечером они сидели на обочине, далеко от сияющих рекламных щитов. Мимо них неслись потоком любители оставить денежки в игорных автоматах. Мосик с Моной проигрались в пух и прах, это все понятно, но как продулась Гвендалин!

– Я думал, ты умнее, – недовольно ворчал на нее Мосик, – проиграть машину!

– Знаешь, Мосик, – разозлилась она, – валил бы к себе в королевство! Я, между прочим, первый раз в игральном зале!

Стайс не успел встрять в их разговор, потому что рядом с визгом затормозили несколько машин, из которых выскочили полицейские и окружили их со всех сторон.

– Что такое?! – завопила Мона. – Я принцесса!

Они снова оказались в заключении, но на этот раз не в камере, а в бараках. Это был накопитель для бродяг. Сюда привозили и сбрасывали все то, что оказалось без гроша в кармане на территории зоны развлечений для приезжих. Пойманных гостей допрашивали и сортировали. Те, что имели постоянный доход в своей стране и оказались без денег только временно, быстренько платили штраф и депортировались с соответствующими состоянию извинениями и приглашениями посетить гостевую зону еще раз. Те, что не имели постоянного дохода, или, в крайнем случае, богатых родственников, которые могли бы заплатить за них, отправлялись на работы. На них приходили разнарядки из разных мест, в основном их скупали крупные фермерские хозяйства. Но гораздо больше заключенных попадало в шахты и рудники. Это была бесплатная рабсила. Попасть туда всегда означало довольно скорую смерть. Бежать с рудников практически невозможно.

В бараках было тесно, деревянные нары стояли в три этажа. Грязь, вонь, темень и уныние.

Четверо путешественников сидели на нарах под самым потолком, откуда проникало через щели между досок немного света и воздуха.