Больше не было смысла обманывать себя. Она заблудилась, и никто никогда ее не найдет – кроме крыс. Крысы, крысы, повсюду только крысы.

Камень застучал по стенкам расщелины, падая в пропасть и разрезая тишину тупикового штрека зловещим эхом. Растянувшись на животе над краем обрыва, Бренч вытянул руку с фонарем как можно дальше и всмотрелся в холодные черные глубины. Постепенно грохот стих и вокруг наступила тишина – как в могиле.

Свету фонаря не под силу было проникнуть в черноту глубокой дыры. Никак нельзя было определить, там Дженна или нет. И если она там, он уже ничего не мог для нее сделать. Она не выжила бы после падения. Скалистая пропасть навеки стала бы для нее могилой.

Бренч отогнал мрачные мысли. Он не смирится со смертью Дженны, пока собственными глазами не увидит ее безжизненное тело. Даже если придется спускаться на веревке к самому дну этой бездны.

– Нехорошее тут место, мой друг. – Мигель стоял на приличном расстоянии от зазубренного края жуткой пропасти, упираясь руками в колени и заглядывая Бренчу через плечо. Его голос был тихим и тревожным. – Видишь что-нибудь?

– Нет. – Бренч неловко поднялся, потирая больную ногу. – Ее там нет.

– Этого нельзя знать наверняка, amigo. Нигде больше нет ее следов. Куда еще она могла…

– Черт побери, Мигель, я сказал: ее там нет.

Испанец отступил, подняв руки.

– Тогда где нам искать твою novia?[93] Скажи?

«Возлюбленная – так Мигель назвал Дженну. По-прежнему ли она моя возлюбленная?» – подумал Бренч, вглядываясь в темноту штрека.

– В шахте Мэрфи.

– Мэрфи… Ах, si, заброшенная шахта, о которой ты рассказывал. Та, с которой вы соединились, когда пытались свернуть к западу. Думаю, это возможно.

– Она должна быть там. Пойдем скорее.

Пятнадцать минут спустя, пройдя по главному тоннелю второго штрека, они увидели впереди свет. Бренч остановился как вкопанный и высоко поднял фонарь. Кто бы это ни был, он должен был идти от входа, до которого оставалось уже недалеко. Наверное, это возвращался Сэл Треноуэт после того, как доставил Рембрандта, Таттла и Хендрикса в Парк-Сити. И все же…

– Дженна?

В его крике была надежда и страх.

Согласно тому, что Макколи узнал от отца Юджинии, прошло уже почти двадцать четыре часа с тех пор, как она отправилась за помощью. Ее никто не видел. Бренч тысячу раз проклял себя за то, что медлил со штурмом хижины, ведь та оказалась пустой.

Вскоре после наступления темноты стал моросить дождь, и это значило, что по следам невозможно определить, куда Хендрикс увел заложников. Спасательный отряд, конечно, начал искать в шахте, но надо было действовать осторожно, а это очень замедляло процесс. Пришлось потратить полночи, чтобы удостовериться, что первый штрек пуст. Прошло еще несколько часов, прежде чем они обнаружили в каверне троих травмированных мужчин.

Дженна могла выбраться из шахты Мэрфи и вернуться в «Серебряный слиток». Но не успела эта мысль оформиться в голове Бренча, как его надежды разбил хриплый мужской голос, ответивший на крик.

– Это я – Сэл. Вы нашли ее? Я привел несколько твоих работников на помощь.

Плечи Макколи обреченно ссутулились, когда он опустил фонарь. С корнуоллцем пришли пятеро мужчин, одетые в типичные рабочие костюмы, которые здесь называли диггерами.[94] На головах у них были защитные шляпы «вкрутую», сшитые из желтой промасленной ткани с жесткой подкладкой, – необходимое условие работы на шахте «Серебряный слиток», о чем Бренч позабыл, в панике бросившись на поиски Дженны. У каждого из пришедших в руке была зажженная свеча или фонарь, а в кармане запас сальных свечей.

– Можешь не переживать за Рембрандта, друг, – сказал Сэл, подойдя к Бренчу. – Он скандалил, как женщина, не желая ехать в больницу в Солт-Лейк, но все-таки поехал! Я пригрозил вставить ему кляп. Маура обложила коляску подушками, чтобы его не так трясло.

– А что с Хендриксом и Таттлом?

– Их тоже отправили. – Вытянутое, угловатое лицо Сэла расплылось в улыбке. – Однако моя жена несколько небрежно отнеслась к созданию комфорта для маршала.

– Напомни, чтобы я поцеловал ее потом, – сухо сказал Бренч.

Тимоти Макнэб, бригадир шахтеров, выступил вперед. Это был невысокий мужчина с вывернутыми внутрь коленями и щербатыми зубами.

– Что нам делать, босс?

– Разделитесь. Я хочу, чтобы вы еще раз проверили каждый штрек, каждое боковое ответвление. Я отправляюсь в шахту Мэрфи. Может, она где-то между нашей и той шахтой, или заблудилась в старых заброшенных штреках.

Бренч заметил, что работники встревожено переглянулись, и почувствовал, как у него внутри все сжалось.

– В чем дело?

– Снаружи ужасная гроза, – сказал Макнэб.

Бренч побледнел.

– Сильный дождь?

– Настоящий ливень. Начался уже, м-м-м, где-то больше часа назад. Вы знаете, как сильно протекают тоннели в шахте Мэрфи. До сих пор помню, как два шахтера утонули…

Бренч уже не слушал бригадира. Собственные воспоминания перенесли его больше чем на год назад, в тот день, когда обычный ливень, соединившись с мощным потоком талого снега, привел к внезапному наводнению в главном штреке шахты Мэрфи. Два человека погибли. У них не было шансов. На следующий день шахту закрыли, и с тех пор работы в ней прекратились. Если Дженна там, то об опасности, которая ей грозит, невыносимо даже думать.

Было около полудня, когда Бренч, Мигель и Сэл Треноуэт вышли из «Серебряного слитка» и направились к входу в шахту Мэрфи. Черные тучи сердито взирали на горы. Было темно, как ночью, и только внезапные вспышки молний время от времени освещали небо. Над головой трещал гром, стихая до недовольного ворчания.

На случай, если Дженна скатилась с заросшей дороги, ведущей к шахте Мэрфи, и была ранена, мужчины разделились и продирались сквозь мокрую траву и подлесок. К тому времени, когда они добрались до входа в старую шахту, одежда промокла насквозь, а следов Дженны они по-прежнему не обнаружили.

– Вы двое отправляйтесь назад и помогите остальным, – Бренч всмотрелся в темноту штрека.

За поломанными досками криво свисавшей с ржавых петель двери виднелись лохмотья паутины. Ноздри наполнились запахом плесени, пыли, сырости и отчаяния.

– Не дури, Бренч, – возразил Сэл. – Одному туда идти нельзя. Посмотри, как льет: там уже почти по щиколотку. В любую секунду может начаться потоп.

Мигель положил Бренчу руку на плечо, сдерживая его.

– Он прав, друг мой. У меня сердце разрывается при мысли, что она может быть там, но ты только погубишь себя, если попробуешь туда спуститься. Ты изнурен, и теперь уже слишком поздно спускаться туда.

Бренч резко повернулся к спутникам.

– И что же вы, черт побери, предлагаете мне делать? Вернуться в город и греться у камина со стаканом виски в руке? Просто забыть о Дженне? Оставить ее один на один с…

Макколи поднял руку и безвольно ее уронил. Он не в силах был договорить. Перспектива не найти Дженну живой и здоровой казалась чудовищной. Лучше было бы умереть самому. Отбросив руку Мигеля, Бренч дернул обветшалую дверь. Та с грохотом рухнула к его ногам, забрызгав всех водой. Бренч чуть не вывихнул больную ногу, отскакивая назад.

Одной рукой он стал рвать паутину, а второй держал фонарь.

– Отправляйтесь на помощь к остальным. Я хочу, чтобы кто-то дежурил в западном штреке, там, где он соединяется с шахтой Мэрфи. Скажите им, чтобы смотрели в оба. Я пошел.

Мигель философски пожал плечами в ответ на встревоженный взгляд Сэла и шагнул вслед за Бренчем в зловещий тоннель. Чертыхнувшись себе под нос, Сэл отправился за ними.

Они не прошли и пятидесяти ярдов, как Бренч остановился и поднял руку, требуя тишины. Сквозь мерное журчание потока под ногами Макколи расслышал звук, от которого у него волосы встали дыбом.