— Вот вы сказали, что текст содержит часть десяти заповедей в их основном виде и это якобы делает его таким актуальным для религии и таким интересным для науки. Что вы имели в виду?

— Что-то вы поздно вспомнили. Я была уверена, что вы сразу же спросите об этом.

— Брандау казался таким раздраженным — мне не хотелось его провоцировать. Для меня важнее было, чтобы мы пришли к соглашению. Но теперь-то вы можете мне это сказать?

Рамона Зельнер посмотрела на подплывающего ската:

— Что вы знаете о десяти заповедях или о Библии? Или, вернее сказать, о возникновении Ветхого Завета?

Крис задумался.

— В нем закреплено Слово Божье — когда-то кем-то записанное. Так говорит церковь. — Он смутно вспомнил, что были такие вопросы и противоречия, которые его пастор просто отметал. Позднее это все отступило на задний план, перестало иметь значение. Столько времени прошло.

— Понимаете ли вы, что Декалог, то есть десять заповедей, является воплощением ветхозаветного Закона?

— Ну, раз вы так говорите…

— Если рассматривать текст десяти заповедей с точки зрения ученого и анализировать его с разных сторон, то неизбежно приходишь к выводу: источником было не Божье Слово, а предостережения пророков, которые затем сформировались в непреложные Божеские законы.

— Что вы хотите этим сказать?

— В ряду заповедей Декалога чередуются заветы и запреты, прямая речь Бога чередуется с речью о Яхве в третьем лице. Декалог содержит короткие и длинные, обоснованные и необоснованные предписания. Баланс показывает, что надо различать ядро и позднейшие дополнения.

— Вы хотите сказать, что нет единого, твердо установленного изначального текста? Скорее стена, сложенная из отдельных камней, чем монолит?

— Вот именно. По крайней мере, так интерпретируют научные эксперты, которые анализируют тексты Библии. Это не моя область, но я пытаюсь обобщить. Они говорят, что есть основной ряд заповедей, который может происходить из перечня пороков в храмовой речи пророка Иеремии. Это вот что: …вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи и кадите Вааалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете.Именно это и повторяется потом в качестве норм в десяти заповедях. Пророческое оглашение Божьей воли воплотилось в череду заповедей. Ученые считают, что в заповедях прослеживается их происхождение из полемики.

— Тем самым они говорят, что десять заповедей исходят от пророков.

— Именно. Этот основной ряд, должно быть, позднее был дополнен. Следующие заповеди произошли уже не от пророков, а из массы других законов и были заимствованы культом. «Я есть Яхве» происходит из культа. Тем самым череда заповедей заявляет себя в качестве откровения. Свое право Яхве подтверждает своим основным спасительным подвигом — выведением сынов Израилевых из Египта. Из этого он выводит свое условие: «Ты не должен иметь наряду со мной других богов». Это в Декалоге выдвинуто в самое начало. Это первая заповедь.

— Интересно, но сложно, — проворчал Крис.

— Этические предписания следует рассматривать уже как следствия. При этом три заповеди добавляют важные черты именно первой заповеди: запрет злоупотреблять Божьим именем, принося присягу, запрет изображать идолов и заповедь субботнего покоя. Все три вошли в иудейскую и христианскую веру. Послушание по отношению к первой заповеди влечет за собой и послушание по отношению к этим трем.

Крис прислушивался к своей внутренней реакции, искал момент сопротивления, неверия, протеста против этого трезвого анализа. Нет, ничего такого не находил… Все звучало убедительно.

— Итак, вы утверждаете, что десять заповедей не были переданы Моисею самим Богом на горе Синай в завещанной потомству форме, как это описано в Библии.

— Научные интерпретаторы говорят: да, это так.

Крис посмотрел в ореховые глаза профессорши.

— Вы тоже ученая. Скажите, вы веруете? Можете ли вы после этого веровать?

Она смущенно засмеялась:

— Вопрос поставлен неверно. Будь я чем-то вроде фундаменталиста, который рассматривает тексты Библии как бумажный фетиш, как абсолютное творение, буквально истинное, а не как нечто выводимое из других источников, тогда бы у меня наверняка была проблема. Либо я принимаю Библию дословно, верю и отвергаю все прочее, в том числе и научные познания. Либо я принимаю Библию как историческое произведение общества, которое тогда находилось в становлении; как находку, объясняющую прошлое, как руководство, созданное для лучшего будущего, как историческую книгу — тогда она открыта для многих смыслов, в том числе и конкурирующих между собой.

— Какое отношение к этому имеют глиняные таблички?

Вместо ответа профессорша вперилась взглядом в проходящего мимо посетителя, который не таясь разглядывал ее.

— Ваш знакомый? — спросил Крис.

— Знакомый? Нет, — она рассмеялась, забавляясь. — Я всегда в упор смотрю на типов, которые пялятся на меня. Это отпугивает лучше всяких слов.

— Если верно все, что вы говорите, где же связь?

— Шесть более поздних табличек происходят от Навуходоносора II. В них с этой точки зрения нет ничего особенного. Он описывает свой военный поход и победу над Кишем. — Она сделала маленькую паузу, словно требуя его безраздельного внимания: — Более старые таблички, которые Навуходоносор захватил в этом походе и которые затем хранились в Вавилоне, в храме Нинурты, содержат нечто сенсационное. Некий царь описывает, как на земле после Потопа возникло царство Киш и какие заповеди это царство получило. Энлиль и Забаба не почитали и богохульствовали, приносили жертвы чужим богам, убивали, крали, нарушали верность в браке и ложно клялись, все это грехи, от которых мой народ должен отречься. Так сказал Нинурта, посланник Бога и бог Киша.Понимаете?

— Вы хотите сказать, это почти идентично заповедям пророков, которые, по вашим же словам, заложили основу десяти заповедей.

— Именно так. И все отчетливее проясняется, что древнееврейская литература, то есть Библия и Ветхий Завет, должна прочитываться как часть древневосточной культурной и религиозной истории.

Постепенно до Криса стало доходить, какие вещи открывала ему профессорша. Пусть для него самого это не имело значения, но он легко мог себе представить, что эти познания совсем не понравятся убежденным приверженцам Библии.

— Сравнительные тексты из Месопотамии и Египта, из Хеттского царства и Угарита, многие из которых давно известны, получают новое научное объяснение. Взгляды и мотивы Ветхого Завета, общественные предпосылки, даже представления древнего Израиля о Боге сегодня уже не являются исключительными. И вот представьте: они читают полную аналогию — да еще и на древнейших табличках. Эта находка — своего рода победа науки над верой.

Берлин

Пятница

В это мгновение на входе показалась парочка в мотоциклетной одежде.

«Они пришли сюда за нами, а не за скатами», — подумал Крис, провожая парочку взглядом. На скатов они даже внимания не обратили, а ведь здесь останавливались все. Это был один из главных аттракционов, но они не удостоили его даже взглядом.

Значит, все-таки не случайность?

Неужто для него подстроена ловушка? А эта профессорша — та ли, за кого себя выдает?

Они могли вернуться назад, ко входу, и там покинуть Sea Life.Если их преследуют, то преследователи сразу догадаются, что обнаружены. Здесь никто не возвращается ко входу. Возможно, там, за входом, оставлен пост для подстраховки. Сам бы Крис, во всяком случае, поставил бы такой пост.

Он решил идти дальше: чтобы окончательно убедиться, что их преследуют, он должен подыграть им.

— Идемте!

— Ну, наконец-то. — Рамона Зельнер оторвалась от скатов.

Крис неторопливо двинулся вперед по полутемным помещениям и вскоре остановился у последнего аквариума, в котором морские коньки умелыми движениями хвоста погружались вниз и снова поднимались вверх.