КОНРАД ЦЕЛЬТИС К МАТЕРИ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ — С МОЛЬБОЙ О СОГЛАСИИ СРЕДИ КНЯЗЕЙ ГЕРМАНИИ Ты, о дочь небес, богоматерь-дева, Мир вдохни в народ, распаленный злобой, Чтоб немецкий край не сломило бремя Мерзости нашей. Чернь кипит, бурлит, разоряя слепо Все, что не вконец разорили предки, Стены городов укрепляет, пушки К бою готовит. Нам пойти б войной на свирепых турок, С гордым Римом нам потягаться б в сече Иль чужих князей потеснить бы к вящей Славе германцев. Нет, пуская кровь соплеменным братьям, Руки мы свои оскверняем только, Только лишь урон, дураки, себе же Сами наносим. Кто, гляжу я, шлем поспешил напялить, Кто, гляжу, мечом замахпулся грозно, Кто рычит, как зверь, потрясая палкой Или секирой. Тот, глядишь, из искр раздувая пламя, Знай себе палит и, свинцом летучим Воздух распоров, наполняет местность Дымом и громом. Угнан крупный скот, приуныли овцы, Страшно им пастись. Лишь прядут ушами, Как услышат гул, да дрожат, бедняги, Мелкою дрожью. Вот стоит в строю кольцевом пехота. Сколько грозных лиц! Как сурова песня, Что поют бойцы под глухой и дробный Бой барабанов! Пышет жаром конь, облаченный в латы, Битву чуя, вдаль, белопенный, рвется, Звонко ржет, взыграв, и копытом землю Бьет в нетерпенье. Всюду слышен стон матерей почтенных: Слезы льют, клянут кровопийцу Марса. Нынче этот гость северян изводит, Завтра — богемцев. Дева, ты внемли неустанным зовам, Ты конец войне положи нелепой, Мир нам дай, сплоти племена родные Дружбой, любовью! Рейнских лоз красу сбереги, опекой Ты своей святой осчастливь предгорья Альп, и славный Пфальц, и у волн дунайских Пышные нивы! Вот о чем тебя умиленно молим В храмах, где горит благовонный ладан, Где тебе хвалу воздаем и к небу Гимны возносим. К АПОЛЛОНУ, ТВОРЦУ ИСКУССТВА ПОЭЗИИ, — ЧТОБЫ ОН ПРИШЕЛ С ЛИРОЙ ОТ ИТАЛИЙЦЕВ К ГЕРМАНЦАМ Ты, о Феб, творец звонкострунной лиры, Пинд и Геликон возлюбивший древле, К нам теперь явись, не отвергни нашей Песни призывной! Пусть придут с тобой баловницы музы, Пусть поют, резвясь, под студеным небом. Край наш посети, где неведом сладкий Голос кифары! Варвар, чьи отцы, космачи-мужланы, Прожили свой век, о латинском лоске Слыхом не слыхав, наделен да будет Певческим даром, Словно тот Орфей, что певал пеласгам, Пеньем за собой увлекая следом Хищное зверье, дерева с корнями, Ланей проворных. Ты, веселый гость, пожелал пустыню Моря пересечь и, придя от греков, Музам дал приют, утвердил науки В землях латинян. Так же, Феб, и к нам, как во время оно В Лаций ты пришел, препожалуй ныне. Грубый пусть язык, темнота людская Сгинут бесследно! О ДРЕВНОСТИ — ГРАЖДАНАМ ТРИРА Какая слава громкая цезарей В камнях умолкла города вашего, О Трира жители, которых Мозель поит ледяной водою! Как будто снова Рима развалины Воочью вижу, глядя на эти вот Колонны, портики, ворота Или бродя пустырем убогим, Где только остов царской хоромины Теперь маячит кровлей, поросшею Чертополохом, или купол Ветки кустов к облакам вздымает. Как хлам ненужный, глыбами мрамора, Лежат, о жалость, прямо на улицах Кумиры, чье величье только В литерах гордых застыло ныне. Порой увидишь где-нибудь в садике Плиту надгробья с надписью греческой Иль вдруг найдешь, гуляя в поле, Холм безымянный, обломки урны. Чего не смелет мельница времени? Столпов Геракла медных как не было, И мы со скарбом нашим тоже В прах превратимся под небом вечным. АЛЬБРЕХТ ДЮРЕР О ПЛОХИХ И ХОРОШИХ ДРУЗЬЯХ Тот, кто в беде бросает друга, Когда тому живется туго, Кто сердце не готов отдать Тому, кто вынужден страдать, Кто сам страдает безутешно, Когда дела идут успешно У друга первого его,— Достоин только одного: Неумолимого презренья! Сторонник этой точки зренья, Я не желаю предпочесть Суровой искренности лесть. Держаться надо бы подальше От лицемерия и фальши, Поскольку добрый друг не тот, Кто перед нами спину гнет, К уловкам прибегая лисьим!.. Но кто, в поступках независим, Удачу иль беду твою Воспримет также, как свою, Кто за тебя горою встанет, Не подведет и не обманет, За то не требуя наград,— Тот верный друг тебе и брат. И этой верности сердечной Ты сам ответишь дружбой вечной. |
