* * * Прими, о дева, горестный итог Вседневного любовного томленья, Слезами окропленный между строк, Овеянный тоски унылой тенью; Печальный памятник моих скорбей, Бессчетных вздохов жалкое жилище, Укор судьбе и гимн любви моей, Которой в мире не бывало чище. Тебе как дань возжег я фимиам С усердьем, верой, мыслями благими, С мольбой, с надеждой завещать векам Твое блаженное святое имя: Его как добродетели пример Поднимет Муза выше горних сфер. * * * Осиленное мраком, солнце дня Вкусило сон, зардевшись пред закатом, Но та, что ярче солнца для меня, Уже в ночи лучилась ярким златом; Кто жаждал видеть, как ревнует дол, Когда горе неслось ее дыханье; Кто в мире зримом слышать предпочел Травы под дивной ножкой колыханье; А я не смел искать блаженней див, Чем звезды те, что глянули в зеницы Ее очей и, солнце отразив, Скликали херувимов в очевидцы; Сияла ночь, и воздуха кристалл В лучах любви восторженно блистал. * * * Глухая ночь, кормилица скорбей, Подруга бед, вместилище томленья, Зачем, смолы тягучей и черней, Ты отдаляешь утра наступленье? Зачем надежды ты спешишь известь И адским замыслам даешь раздолье; Зачем ты пробуждаешь в сердце месть И грех берешь под сень свою соболью? Ты — смерть сама, в тебе заключена Могила света, радостей темница, Да помрачатся звезды и луна, И благовонье с неба не струится, Затем что ты тревожишь страсть во мне, От коей я горю в дневном огне. * * * Сколь многих пышных суетных особ, Взирающих на чернь в окно кареты, Пожрет забвенье раннее, чем гроб, Зане в стихах красы их не воспеты. Прими же в дар бессмертья благодать! Сей быстрый век века лишат обличья, И королевы станут почитать За счастье отблеск твоего величья. Прочтя рассказ о столь благой судьбе, Скорбеть начнут матроны и девицы, Что не дано им было при тебе, Украсившей прекрасный пол, родиться. Ты воспаришь, презрев земную ложь, И в вечных песнях вечность обретешь. * * * Как часто время за года любви Свой зыбкий облик странно изменяло, Прямые искривляло колеи И прихотям Фортуны потакало! Не доверяя зренью, видел глаз Несчастье Эссекса, покой Тирона, Великой королевы смертный час, Преемника восход к вершинам трона, С Испанцем лад, с Голландией разрыв,— Так пляшет колесо слепой Фортуны. Но я служу любви, пока я жив, И для служенья силы в сердце юны. Пусть изменяют небо и земля — Своей святыне вечно вереи я. БЕН ДЖОНСОН ГИМН ДИАНЕ Час царице воссиять! Феб на отдых отошел, Так войди в чертог и сядь На серебряный престол. Как ты Гесперу мила, Превосходна и светла! Гея, зависть отгони, Тенью твердь не заслоняй: Чистой Цинтии огни Озарят небесный край — Ждем, чтоб свет она лила, Превосходна и светла. Лук жемчужный и колчан Ненадолго позабудь И оленю средь полян Дай хоть малость отдохнуть; День в ночи ты создала, Превосходна и светла! ТРИУМФ ХАРИТЫ Посмотрите! Любимой моей Несется колесница С цугом горлинок и лебедей, А Купидон — возница. Ей — всех смертных умиленье И поклоненье, И, узрев ее облик, любой, Очарован красой, Возглашает священный обет: В вихре бурь, в лязге сеч ей стремиться вослед. При огне золотистых кудрей Тусклей Любви светило, И сиянье прекрасных очей Мир страсти озарило! Не найти конца отраде В едином взгляде, Слов, достойных воспеть ее, нет! И чела ее свет Торжествует, вселенной лия Всеблагое начало стихий бытия. Вы видали лилей белизну, Не тронутых рукою? Вы видали снегов пелену, Не смешанных с землею? Осязали мех соболиный, Пух лебединый? Обоняли шиповника цвет по весне Или нард на огне? Услаждала вас улья казна? Столь бела, столь нежна, столь прелестна она! ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ Взгляни: в стекле запаян, тонкий прах Давно остыл. Влюбленным, что от горестей зачах, Он раньше был. Он к милой льнул, что к свечке мотылек, Но взор ее страдальца сжег. И в смерти решено судьбой, Как в жизни злой, У пылких отнимать покой. ОДА К САМОМУ СЕБЕ |
