Когда-то давно ему попалась в руки книга, названия которой Магнус уже не помнил, где было написано, что старые грехи бессмертны и никому от них не укрыться. «Жаль, я не понял тогда глубокого смысла этих слов. Очень жаль».

Сидя за стойкой администратора, Вигдис смотрела, как Тора и Мэтью шли к офису Йонаса, и задалась вопросом: «Сказать им или нет, что Йонас ушел? — Однако решила промолчать. — Пусть сами убедятся». Она вернулась к монитору и продолжила читать новости в Интернете. Статьи, интересовавшие ее, имели мало общего с обычными сообщениями, но Вигдис давно потеряла интерес к Ближнему Востоку, политике, прогнозам на инфляцию и прочим вещам, вокруг которых роем вьются журналисты. Подобная информация напоминала ей расходящиеся по воде круги. Вигдис предпочитала другие статьи, ясные и понятные, имевшие начало и конец, где с первых строк сразу выясняется, кто хороший, а кто плохой, и рядом с текстом всегда имеются фотографии. А Вигдис любила разглядывать фотографии. Великосветские сплетни, рассказы о богатых и знаменитых — вот что ее манило. Взволнованно листая страницы, она получила неопровержимое доказательство болезни Николь Ричи и Киры Найтли. Обе они страдали от анорексии. Вигдис внимательно изучила ребра последней, выступавшие в разрезе вечернего платья, и сокрушенно покачала головой.

— Простите. — Негромкий голос на секунду отвлек ее от тревожных забот по поводу физического состояния молодой киноактрисы. — Вы не знаете, где Йонас? — спросила Тора.

Вигдис быстренько закрыла окно с великосветской хроникой, оставив на экране перечень номеров, зарезервированных на сегодня.

— Йонас с утра ускакал в Рейкьявик. Вернется ближе к вечеру. — Она надела на лицо деловую маску. — Чем могу помочь?

Тора перевела взгляд на Мэтью, затем снова на Вигдис.

— Мы хотели бы узнать, кто из постояльцев находится в отеле, чтобы встретиться с ними и расспросить о Бирне. Может, кто-то был с ней знаком. Байдарочник, например.

— Тростур Лауфейярсон? — уточнила Вигдис, легко запоминавшая самые сложные фамилии. Подобный талант был чрезвычайно полезен в работе администратора, именно благодаря ему Йонас с радостью принял ее в отель. Кроме того, Вигдис обладала еще одним достоинством, перечеркивавшим все недостатки.

— Да, — подтвердила Тора. — Он здесь?

— Нет, он тренируется с самого рассвета. Иногда допоздна. Во всяком случае, вчера вечером я видела его байдарку на пляже. Возможно, и сейчас где-то плавает. Если не найдете его байдарки у маленького причала, значит, он в море. Обычно он оставляет ее именно там.

Тора перевела ее слова Мэтью на немецкий, и они решили отправиться к морю в надежде увидеть Тростура. Прежде чем уйти, Тора спросила Вигдис:

— А Магнус Балдвинссон здесь?

Та пожала плечами:

— Не знаю. Совсем недавно бродил возле отеля. Как правило, он далеко не отходит и гуляет не больше часа. Старенький уже.

— Он вдовец? — поинтересовалась Тора. — Йонас говорил, что он отдыхает один.

— Нет, он женат, — ответила Вигдис. — Жена ему частенько названивает.

— Странно, что он здесь без нее.

— Может, она болеет, — предположила Вигдис. — Не выходит из дома. Не знаю…

— Тогда мы попозже навестим его, — сказала Тора.

Вигдис многозначительно кивнула.

— Думаю, вам следует с ним побеседовать.

— Вот как? — удивилась Тора.

— Да, он был знаком с Бирной, — прошептала Вигдис, дождавшись, пока мимо стойки не пройдут два постояльца, и прибавила: — Я даже думаю, он хорошо ее знал. Приехав, он сразу поинтересовался, у нас ли она.

— Что вы говорите? — изумилась Тора. — Йонас нам ни словом об этом не обмолвился. — А вы не в курсе, как они познакомились?

Вигдис покачала головой:

— Не имею ни малейшего представления. Я вообще больше ничего об их отношениях не знаю. Он спросил о ней, я ответила — вот и все. Ни разу не видела, чтобы они ходили вместе или разговаривали. Он никогда не разыскивал ее, не расспрашивал о ней. Да и она им не интересовалась.

Тростур Лауфейярсон положил весло поперек лодки и посмотрел на секундомер на запястье. Вопреки всем стараниям результаты, казалось, становились день ото дня хуже. Пока Тростур обдумывал, как улучшить методику тренировок и сократить время, лодка его мягко покачивалась на морских волнах. Он набрал в легкие побольше воздуха и со стоном выдохнул. На самом деле он отлично понимал — причина снижения результатов кроется в нехватке нагрузок во время тренировок. Нужные тренажеры в маленьком спортзале отеля отсутствовали, а на тех, что имелись, не только нарастить мышечную массу, но и просто поддержать ее было невозможно. Тростур повращал плечом, снимая напряжение, и почувствовал, как по спине под легким костюмом для подводного плавания ползут струйки пота. Мысль о душе и последующем массаже заставила его немедленно повернуть байдарку и направиться к берегу. «Хватит на сегодня мучиться, — подумал он. — После ленча попробую поплавать».

Когда нос лодки нацелился в сторону отеля, Тростур замер и перестал грести. Немного ослабив захват весла, он смотрел на берег. Прямо по курсу на пляже стояли какие-то люди и махали руками. Насколько Тростур мог судить, именно ему. Он снова простонал. До сих пор ему удавалось избегать туристов с их глупыми вопросами вроде: «Вы, случайно, не за китами на этой лодочке охотитесь?» или «А вы до Гренландии и обратно за сколько времени доплывете?» Он мысленно оценил ситуацию — плыть к великовозрастным идиотам и слушать их дурь или отойти от берега и причалить в другом месте? Второй вариант гарантировал спокойствие, но грозил длительной прогулкой до гостиницы. Проведя языком по губам, Тростур почувствовал соль. Люди на берегу, мужчина и женщина, замахали еще энергичнее. Тростуру показалось, что он узнал женщину — та недавно приехала в отель и в последнее время расспрашивала всех о Бирне. Он видел ее накануне в холле с одним из постояльцев и краем уха услышал обрывок разговора. Меньше всего Тростуру хотелось отвечать на ее вопросы.

— Черт его знает, о чем она станет спрашивать, — пробормотал он, неторопливо разворачивая байдарку. Прежде чем опустить весло в воду, он невольно оглядел его, словно на нем еще оставалась кровь. Разумеется, никакой крови не было. Он сам его старательно промыл, он всегда и все делал как следует. И Тростур поплыл в открытое море.

— Что происходит? — удивилась Тора, видя, как байдарка начала удаляться от берега. Она продолжала неистово размахивать руками, привлекая внимание гребца, но в конце концов устало их опустила. — Он явно нас видел. Почему же не стал причаливать?

Мэтью козырьком приложил ладонь ко лбу и определил курс байдарки — она уходила на запад.

— Да, Тростур абсолютно точно нас видел. Либо он очень занят, либо стремится избежать встречи. — Когда байдарка скрылась за рифом, Мэтью повернулся к Торе. — Думаю, он не хотел разговаривать. Может, из скромности?

— Давай подождем немного? — предложила Тора, которой не терпелось расспросить невежливого байдарочника. — Йонас, конечно, человек необычный, но обладает способностью проникать в душу. Он считает Тростура человеком подозрительным. Тот явно что-то скрывает. Иначе зачем ему убегать от нас?

— Совершенно не обязательно, — возразил Мэтью. — Возможно, он просто устал и ни с кем не хочет разговаривать. Он не знает, что нам от него нужно. Давай лучше вернемся в отель. Встретимся с ним позже, никуда он не денется. Пока займемся Магнусом.

Тора была вынуждена признать предложение Мэтью разумным. «Действительно, лучше провести время с пользой, чем бессмысленно торчать на берегу», — подумала она и зашагала вслед за ним к отелю.

Вигдис сообщила им, что Магнуса она не видела, поэтому тот скорее всего сидит у себя в номере.

— Вести беседу буду я, — прошептала Тора, требовательно постучав в нужную дверь. — Он совсем старый и, вероятнее всего, никакого языка, кроме исландского, ну, возможно, еще датского, не знает.