Сара, которая в отличие от Марты прекрасно разбиралась в вопросах деторождения, ответила:

– Нет, спасибо, Чарли. Я не делаю упражнения для растяжки вагины, чтобы рожать, так что сделай мне, пожалуйста, кофе.

Она понимала, что это всего лишь предлог для Чарли и Ромашки уединиться на кухне, и снова тихо расплакалась, вспоминая времена, когда они с Билли поступали так же.

На кухне Чарли прошипел:

– Я не поеду к этому уроду за какими-то щипцами для загибания ресниц!

– Для завивки, – поправила Ромашка. – Чарли, ну пожалуйста!

– Нет, – твердо сказал Чарли. – Поезжай-ка сама.

Он ждал протестов, но их не последовало.

– Хорошо, – сказала Ромашка. – Я поеду и припугну его, чтобы он больше не лез к Саре.

Конечно, чем ближе она подходила к дому Сары и Билли, тем глупее ей казалась эта затея, и уже не верилось, что она и Дик побывали у гопников и купили пистолет, словно пакет чипсов. Истории Чарли об албанцах, ищущих заказов на убийство людей за смехотворные суммы типа трехсот фунтов за голову, уже не казались ей выдумкой.

Она позвонила Марте, надеясь получить хоть какую-то моральную поддержку. Не слишком хорошая идея, если учесть, что она ехала на велосипеде и слышимость была так себе.

– Привет, Марта, – начала Ромашка. – Я тут решила припугнуть Билли пистолетом, а заодно забрать кое-что для Сары.

– Держи ему головку, Тед, а не ножку, черт тебя дери, он ведь утонет… Извини, так что ты там говорила?

– Я собираюсь припугнуть Билли пистолетом, – прокричала в трубку Ромашка.

– Не идиотствуй, – сказала ей Марта. – Нет, Тед, это я не тебе говорю.

– Ты можешь приехать и помочь? – крикнула Ромашка.

– Нет, конечно, – ответила Марта. – Но ты позвони мне после того, как повидаешься с ним. Мудак! Я же говорила тебе, не надо этого делать!

– Извини, что? – спросила Ромашка и, наехав на бордюр, упала с велосипеда.

Она не поранилась, но, думая о грандиозности поставленной перед собой задачи, поняла, что очень хотела бы получить травму и попасть в больницу, чтобы не пришлось делать то, что она собиралась. И все-таки через некоторое время она очутилась перед входом в Денби Мэншэнс и дрожащей рукой нажала на кнопку звонка. В этот же самый момент зазвонил мобильник, заставив ее подпрыгнуть, и когда Билли говорил с ней по интеркому, то в ответ слышал лишь какой-то высокий, приглушенный шум. Звонил Чарли.

– Ты в порядке? – спросил он, поняв, что трусливо послал ее вместо себя.

– Пошел к черту! – прошипела она – Я еще к нему не заходила – И в переговорное устройство. – Привет, Билли, это Ромашка. Могу я с тобой поговорить?

Билли приказал себе быть спокойным и соглашаться со всеми требованиями, которые могла выдвинуть Сара через Ромашку или которые Ромашка выдвинет сама

Он открыл дверь и, пока Ромашка медленно поднималась по лестнице, стоял и смотрел на нее, выглядя просто великаном.

– Не говори, я сам догадаюсь. Она хочет свои щипцы для завивки ресниц?

Ромашка была изумлена, познакомившись с «женской стороной» Билли, и напомнила себе, что он был очень мил с Мартой.

– Подожди, – сказал Билли. – Я знаю, где они.

И он исчез в спальне, выйдя через минуту с улыбкой на лице и со словами:

– Вот они. Передай ей, что я ее люблю, ладно? – словно Сара всего лишь уехала отдохнуть на несколько дней с подружками, а не была избита им и вынуждена бежать куда глаза глядят. Ромашка остолбенело стояла не зная, что делать.

– Что-нибудь еще? – спросил Билли, решив не передавать Саре через Ромашку, что он умоляет подругу вернуться, и поклялся себе, что не будет трогать ее приятельниц.

Он был настолько очарователен, что Ромашка, к стыду своему, подумала, не преувеличила ли Сара Билли кашлянул:

– Как Марта? – спросил он, пытаясь быть вежливым.

– Нормально, – ответила она, поняв, что не сможет просто так вот взять и вытащить пистолет. – Ладно, – сказала наконец она. – Я, пожалуй, пойду. Что передать Саре?

– Скажи ей, что мы оба немного переборщили, – отреагировал Билли. – И что я очень сожалею.

– О'кей, – сказала Ромашка, – увидимся.

Она села на велосипед и поехала домой. Произошедшее в квартире у Билли полностью выместило из ее головы реальность. Она позвонила Чарли:

– Все нормально, – сказала она в трубку. – Через десять минут буду дома.

Затем позвонила Марте:

– Не могла заставить себя сделать это.

– Слава богу, – вздохнула с облегчением подруга – Я надеялась, что ты одумаешься.

– Спасибо, – сказала Ромашка. – Пока. Кстати, – вспомнила она – Я видела твоего отца в пабе и сделала нечто ужасное. Сказала, что вы передумали называть Иисуса Иисусом. Мне кажется, он хотел к вам заехать.

– Он уже здесь, – сообщила Марта.

– Ну вот. А как вы решили его назвать? – как бы между прочим спросила Ромашка.

– Мне пора, – ответила Марта, к неудовольствию подруги, – потом поболтаем.

– У меня выступление в… – начала фразу Ромашка, но поняла, что говорит в пустоту.

Отец Марты и вправду был у нее в квартире и выглядел при этом значительно менее сварливо, чем обычно. Он уже успел поделиться новостью с Пэт, позвонив ей из телефонной будки, и она испытала огромное облегчение.

– Так как вы все-таки решили его назвать? – спросил Преподобный.

Он появился как раз в середине жарких дебатов на эту тему. Тед хотел назвать сына Мелвином в честь своего отца, но Марта наотрез отказывалась давать ребенку имя насильника. Сама она хотела назвать его Джуд, и Тед ответил, что отказывается называть сына женским именем. Возник шумный и яростный спор, совпавший с визитом Преподобного Брайана, который некоторое время стоял перед дверью и с улыбкой думал, как все-таки хорошо, что нашелся кто-то, кто может показать Марте, где раки зимуют.

– Так каквы решили его назвать? – повторил свой вопрос Преподобный, в то время как Марта и Тед с ненавистью смотрели друг на друга.

– Мелвин, – сказала Марта.

– Джуд, – сказал Тед, и они, упав друг другу в объятия, начали смачно целоваться и хохотать.

– Спасибо. Это все, что я хотел узнать, – сказал Преподобный, вставая и направляясь к выходу.

Сара поняла, что в квартире Ромашки и Чарли долго не протянет. В их стиле жизни было то, что заставляло ее тосковать по собственной квартире, где было все, что нужно: комфорт, заурядность и простота – качества, которые сильно перевешивали страх перед парой-тройкой вероятных «фонарей». Она понимала, что сознательно преуменьшает значимость произошедшего и не просто так съехала со своей квартиры, но плохие воспоминания поблекли, а тоска осталась.

Чарли и Ромашка делали все, что могли. Купили, например, хлопья к завтраку, которые не скормили бы и врагу, таблоид (Ромашку тошнило от одной только мысли, что эта газета находится в ее квартире), а Чарли старался не комментировать потрясающую глупость Сары в вопросах политики. Однако оба они почувствовали нарастающее напряжение, возникшее в квартире, и после нескольких жалких дней, когда Сара по утрам уходила на работу, словно зомби, возвращаясь вечером оттуда еще менее живая, они решили приободрить ее и взять с собой на демонстрацию в субботу и на большое важное выступление Ромашки в Комедийной Лавке в воскресенье.

Сара изо всех сил постаралась изобразить воодушевление, но тут же сникла. Ей отчаянно хотелось спрятаться от всех, закрывшись в комнате, но единственным местом в квартире Ромашки, где она могла это сделать, был туалет. Сара выходила погулять в парк поблизости, но комментирующие ее внешность подростки и пытающиеся познакомиться психи быстро отбили у нее интерес к этим прогулкам. Через некоторое время она действительно почувствовала проблеск интереса к грядущей демонстрации. Это было что-то, чего она никогда в своей жизни не делала; каждый раз, когда по ТВ показывали что-нибудь, имеющее отношение к политике, ее мозг отказывался работать. Однако она как-то наблюдала типов, очень похожих на Чарли, которые дрались с полицией, и подумала, что, возможно, она сможет сублимировать свою злость и как следует поорать, потому что прогулки по магазинам после работы не помогали.