Сегодняшняя драгоценная почта состояла из экземпляра «Рекламного листка» с сообщением о распродаже обуви с пятидесятипроцентной скидкой в «Норд-строме» и брошюры к конференции «Как подготовить безупречную презентацию» в Mayи. Я швырнула «Рекламный листок» на кучу других непрочитанных журналов, и из него выпал желто-коричневый конверт. Он выглядел как обычная маркетинговая рассылка, с моим именем, напечатанным на ярлыке, но только без обратного адреса и почтового штемпеля. Я схватила его и нетерпеливо разорвала.

В конверте лежала трехцветная трехполосная брошюра. На передней полосе — фотография пляжа с пальмами, на песок накатывается бирюзовая волна. На песке на животе лежит мужчина, две красивые азиатки в бикини делают ему массаж. Подпись гласит: «Посетите прекрасный экзотический Таиланд».

Внутри еще фотографии мужчин и женщин. Женщины обслуживают столы только для мужчин в ресторане с бамбуковыми стенами. Женщины в шелковых платьях ярких расцветок исполняют национальные тайские танцы. Еще одному мужчине делают массаж. Текст гласит:

«Прочувствуйте тепло Юго-Восточной Азии. Наши туроператоры предлагают сервис для вашего полного удовлетворения. Путешествуя с нами, вы сможете исполнить свои самые затаенные желания. Тактично, с творческим подходом, профессионально. Особые полные турпакеты из Германии, Японии, Канады и Соединенных Штатов».

На обороте адрес:

«Туристическое агентство «Джад Паан»

Чароен-Рэт-роуд

Бангкок, Таиланд

66(2) 5870541

www.jadpaan.com»

Я перечитала брошюру несколько раз, но так и не поняла, почему ее прислали мне. На веб-сайте была точно та же информация, что и в брошюре, только чуть больше фотографий счастливых людей и саундтрек — бренчащая музыка. Я понюхала конверт, надеясь учуять предательский аромат Эрика, но от него лишь слегка пахло сигаретами. Да и вообще, с какой стати Эрик вдруг стал бы присылать мне рекламный проспект о Бангкоке? «Потому что хочет свозить тебя в экзотические места», — подсказало мне полное надежды сердце. «Он действительно работает в международной компании», — добавил оптимизм. Но последнее слово осталось за логикой. «Неплохая попытка, — сказала она. — Но это брошюра, а не тайное послание».

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь вошла Кимберли. Я не видела ее со вчерашнего Большого Совещания, когда Дик назначил меня ответственной за «Тангенто». Мне хотелось с ней поговорить, но в хаосе всего происшедшего я об этом просто забыла.

— Энджи, ты здесь! Как ты себя чувствуешь? Дик сказал, что это ты нашла вчера Люси. Должно быть, это было ужасно. Прости, что я вчера дома не смогла с тобой поговорить. — Она очаровательно-озабоченно нахмурила лоб.

— Спасибо, Кимберли. Думаю, со мной все нормально. Вчера я уходила с друзьями, чтобы отвлечься, все равно не могла заснуть.

— Ну, сегодня-то я уже буду дома, если тебе потребуется поддержка. Мама с папой возвращаются.

Поддержка от Кимберли? Я вспомнила, что мне рассказывала Лакшми, и подумала: может, Кимберли и вправду рада смерти Люси?

— Еще раз спасибо, но, честное слово, со мной все в порядке.

— Ну, выглядишь ты не очень. Наверное, это на тебя здорово подействовало. Тебе бы лучше пойти домой и отдохнуть.

Стоило ей об этом сказать, я почувствовала, как над правым глазом начинает пульсировать боль. Похоже, сегодня солнце светит необычно ярко. Пришлось встать, чтобы опустить жалюзи, а затем я повернулась к своей соседке по квартире, коллеге и сопернице.

— Кимберли, слушай, нам нужно поговорить о вчерашнем дне, о совещании и «Тангенто». Я хочу, чтобы ты знала — я понятия не имела, что Дик собирается это сделать.

Кимберли подняла руку:

— Не волнуйся, Энджи, пожалуйста, и ты не должна ничего объяснять. Особенно после того, что случилось с Люси. Сейчас не время для вражды. Мы все будем помогать друг другу, чтобы пережить эти сложные времена.

Отличная речь, только звучит как отрепетированная. Но у меня не было сил, чтобы беспокоиться о том, откуда вдруг возникло такое великодушие.

— Я рада, что ты не обижаешься. И конечно, мы все время будем работать вместе.

Кимберли положила мне на стол флуоресцентную оранжевую папку. Только Люси пользовалась флуоресцентными папками для документов.

— И совсем не обязательно просматривать их прямо сейчас, если не хочешь, Энджи. Просто это поможет тебе быстрее разобраться в том, что мы делали для «Тангенто».

— Спасибо. Я это искренне ценю.

Я открыла папку и сразу узнала руку Люси. Она была единственной известной мне женщиной, писавшей печатными буквами — очень скоростной способ, как я поняла, наблюдая за ней. Я знала нескольких мужчин, писавших так же, и думала, это потому, что они валяли, дурака, в третьем классе и пропустили те уроки, когда учили писать прописью. Вероятно, Люси так писала, потому что все, написанное ею таким образом, выглядело крайне важным. Тут я услышала всхлип, подняла взгляд и с удивлением увидела, что Кимберли смотрит на этот же лист бумаги, но с мокрыми глазами. Я тут: почувствовала себя виноватой.

—  О Боже, прости меня, Кимберли. Ты предлагаешь мне свою поддержку, а я даже не спросила, как ты! В смысле — ведь мы с тобой, пожалуй, проводили с Люси времени больше, чем все остальные.

Кимберли улыбнулась сквозь слезы — ну просто воплощение мужества во время невзгод.

— Думаю, я в шоке, как и все остальные. Осознание придет позже. Наверное, через пару дней в кабинет психологической помощи сотрудникам будет стоять очередь, но пока это просто бизнес, как обычно. По крайней мере нам не придется объяснять все клиентам.

Вот тут можно было упомянуть, что я уже поговорила с Моравией, но я промолчала.

— По-моему, Дик сегодня обзванивает всех, ему помогает отдел кадров. Он хочет сообщить всем, чтобы нам не пришлось этим заниматься, когда мы начнем работать с клиентами, — продолжала Кимберли, забыв, что нужно плакать. — Оказывается, существует целый протокол на случай смерти кого-нибудь из сотрудников компании. У главы отдела кадров в справочнике этому отведена целая глава. — Она перевела дыхание. — Энджи, если это тебя не очень расстроит… мне просто нужно спросить — у полиции уже есть какие-то мысли насчет того, что произошло?

— Нет, мне они ничего не сказали. И я ничего на ней не видела — ни следов от выстрелов, ни… ни ран.

Кимберли передернулась и замахала руками, будто отгоняя мух.

Я взяла папку «Тангенто».

— Ну, пожалуй, нужно возвращаться к работе, да? — Да только голова болела теперь так сильно, что я подумала, не пойти ли и вправду домой.

— А что это? — Кимберли показала на тайский проспект, который лежал под папкой. — Ты собираешься в Таиланд?

— Не я. Должно быть, кто-то включил меня в список рассылок.

Она направилась к двери.

— Если хочешь, иди домой. Себя нужно беречь.

Она ушла, и я снова открыла папку «Тангенто». Там лежали отчеты по нескольким фокус-группам от отдела аналитики. Большая часть людей вообще не имели никакого мнения о «Тангенто» — ни положительного, ни отрицательного. Такое часто случается с крупными корпорациями, особенно с теми, у кого много дочерних фирм. Люди часто не видят за деревьями леса. Зато, если верить отчетам, они слышали о компаниях, которыми владеет «Тангенто», и относятся к ним весьма положительно.

С брендом «Протей» в фокус-группах были знакомы все, и это неудивительно, потому что хотя бы одна пара спортивной обуви этой торговой марки наверняка стояла в половине гардеробных Америки. «Протей Титан» занимал значительную долю на рынке, конкурируя с кроссовками, которые производили хип-хоп магнаты Клей Рассел и Биг Хед Эдди. Подростки покупали их только ради торговой марки. Большинство мужчин в фокус-группах утверждали, что знать не знают о нижнем белье «Венера», но я могла держать пари, что многие из них совали свои носы в почтовые каталоги. «Тангенто» прикрывала своим зонтиком многие крепкие торговые марки, в том числе одежду, еду и предметы личной гигиены.