Флаерос Делкампер сошел на берег прежде, чем слуги принялись обстреливать его вопросами об огнях, убийствах и кровожадных чудовищах. Он наткнулся на пост на первой террасе, где путь ему преградили скрещенными копьями, а сзади в него целился из лука офицер стражи.

— Стоять! Имя? По какому делу?

Флаерос нахмурился.

— Я бард Флаерос Делкампер из Рагалара, здесь я по личному приглашению короля, моего друга.

— Друга? — скептически спросил стражник с копьем, но его старший товарищ уже поднял копье и отступил на шаг.

— Он правду говорит, — сказал ветеран офицеру и своему напарнику. — Этот человек поставил вельмож на колени и заставил присягнуть нашему новому королю. Он, почитай, правил этим дворцом месяц или около того, пока все не уладилось.

Стражи посмотрели на него с уважением, и офицер отдал ему честь. Бард кивнул и продолжил подъем во дворец. Подняв глаза на замок, уже совсем отстроенный и отремонтированный, он вдруг ощутил холодный враждебный взгляд — но кто и откуда смотрел, было непонятно. Флаерос пожал плечами, улыбнулся и задумался о ждущей его суматохе двора.

Попросив аудиенции у короля, Флаерос тут же получил эскорт из суровых, подозрительных стражников, которые окружили его, предварительно обыскав. Освобожденный от кинжала, лучшего своего футляра с флейтой и маленького перочинного ножика, Флаерос был препровожден через три охраняемые двери, причем стража обступила его так тесно, что он едва продвигался вперед.

Даже когда он предстал перед Ролином, который сидел за маленьким столом среди груд пергамента и что-то лихорадочно писал, их разделяли два обнаженных клинка стражников.

— Настал мой счастливейший день, ваше величество, — мягко сказал Флаерос.

Ролин Дворцовый Плащ поднял хмурый взгляд, пытаясь припомнить голос, а когда увидел Флаероса, расплылся в улыбке, бросил перо и обошел стол, чтобы обнять гостя, смеясь от радости.

Но даже сейчас стражники целились мечами в спину барда. Когда он обнял короля, они подались вперед, но Ролин отогнал их крепким словцом.

Они встали шагах в четырех, по-прежнему с обнаженными мечами, когда король весело смахнул бумаги на пол, чтобы освободить кресло для Флаероса. Улыбнувшись, бард сел.

— Вина, сыра из Краульбека и яблок! — приказал король слуге, который неловко топтался прямо за стражниками.

Флаерос поднял брови.

— Краульбек? С каких пор тебя потянуло на сыр, что воняет дохлым козлом?

— С тех пор как ты оставил кусок в своем шкафу, когда отправился домой. Клянусь Троими, я счастлив видеть тебя, Флаерос! Я… я тут прямо как маг думать стал со всеми этими, — Ролин понизил голос, — беспорядками во дворце. Приказы и соглашения — так тяжело заниматься этим каждый день, без…

— Да, — пробормотал Флаерос, наклоняясь поближе к королю и не обращая внимания на мгновенно насторожившуюся стражу. — Что за беспорядки? Что тут было? К чему все эти мечи?

— Змеи, — прошептал Ролин. — В мою спальню ночью заползают змеи. Трое стражников умерли от яда, еще большее количество народу покусано. Наверняка магия — а ты знаешь, кто может устроить такое, — потому что все равно, где я сплю и насколько тщательно заделаны трещины в стенах. Пришлось спать в пустой комнате в гамаке, и все равно они заползают! И народ на острове просто спятил! Представь, ни с того ни с сего то слуга, то стражник, то придворный, который много месяцев прекрасно служил мне, вдруг хватается за меч и бросается либо на меня, либо на того, кто рядом!

Словно бы в подтверждение слов короля, поднос, на котором слуга нес вино, сыр и яблоки, вдруг полетел куда-то, двое испуганных слуг прыснули в стороны, и один из стражников с воем бросился к королю с мечом в руках.

Флаерос ошеломленно смотрел, как человек, выкатив глаза, несется прямо на них. Но двое стражников, стоявших рядом с ним, вонзили в него мечи, их по инерции протащило вперед, они сцепились с бешено отбивающимся раненым, который, шатаясь, все пробирался к столу, колотя мечом по головам вцепившихся в него людей.

Флаерос схватил кресло и отбил меч в сторону, а Ролин с неохотой достал свой клинок. Убийца, рыча, пытался добраться до короля. Флаерос размахнулся еще раз и опустил кресло на его голову.

Послышался глухой треск, и убийца рухнул лицом на груду пергаментов, заливая их кровью, а потом сполз на пол, увлекая за собой бывших соратников.

Бард с королем обменялись взглядами, посмотрели на безжизненное тело у своих ног, затем снова растерянно переглянулись.

— Была бы здесь Банда Четырех! — прошептал король Ролин. — Они бы знали, что делать.

ТШАМАРРА ВЗДОХНУЛА, когда стервятники, хлопая крыльями, взлетели с чего-то распростертого на грязной дороге, и придержала своего нервничающего коня.

— Я знала, что Сиятельное — многонаселенное баронство, но, боги, столько тел! Хоть кто-нибудь живой здесь остался?

— Конечно, — насмешливо отозвался Краер. — Те, кто выжил.

— И хуже всего, — пробормотала Эмбра, ехавшая рядом с леди Талазорн, — что он думает, будто это смешно.

— А так и есть, — сказал барон Черные Земли, — пока мы разговариваем только о чем-то не слишком значительном. Но его попытки рассмешить быстро начинают раздражать. Видно, Трое очень любят его — какому еще воришке-квартирмейстеру придет в голову так обращать на себя внимание? Большинство всю жизнь прячутся, стараясь остаться незамеченными и прожить подольше. Но этот чокнутый Делнбон…

Тшамарра кивнула.

— Чистая правда. И как мой Возлюбленный Богами собирается охранять нас во время Кровавого Мора? — Она показала изящной ручкой на стервятников, усердно трудившихся над неподвижными телами в полях, и добавила тихо: — И как он снова заселит Сиятельное?

Краер обернулся в седле, осклабившись в широкой улыбке, и Хоукрил, не переставая внимательно осматривать окрестности, пробурчал:

— Леди, не подавайте ему идей! Вы понимаете, что сказали? «Заселить вновь» можно только одним способом, ясно?

Тшамарра еле удержалась от смеха.

— Только избавь нас от комментариев, — твердо сказала она Краеру, открывшему было рот. — Просто помолчи.

— Щиты готовь! — рявкнул Хоукрил. — За деревьями люди.

Две чародейки подняли непривычно тяжелые для них щиты, которые по настоянию латника приторочили к седлам, перед тем как покинуть Сторнбридж, и посмотрели на заросли впереди по дороге. Она уходила прямо в лес, и женщины обменялись тревожными взглядами, припомнив свист стрел, с глухим звуком входящих в тело…

Тшамарра увидела съежившихся от страха людей.

— Во имя Предвечного, Ястреб, это просто испуганные крестьяне!

— Да, — согласился Хоукрил, размахивая мечом так, чтобы все его видели, и вставая в стременах, чтобы получше вглядеться в заросли. — Беда только в том, что Мор…

Внезапно один из крестьян взревел и прыгнул на человека, стоявшего рядом. Рванув его голову за волосы назад, он перерезал ему глотку, а потом начал махать клинком во все стороны под дикие крики разбегающихся людей.

— …поражает человека внезапным безумием, — мрачно закончил латник. — Рассудительность летит в тартарары, чувство опасности и здравого смысла исчезает, так что лучше поднимем-ка щиты!

Последние слова он бросил через плечо, пустив коня навстречу человеку с безумными глазами, выскочившему из зарослей с арбалетом наготове. Руки его тряслись, он что-то бормотал, подбадривая себя, и целился — но меч Хоукрила перерубил арбалет и отсек стрелку пару пальцев.

Человек закричал и бросился бежать, тряся окровавленной рукой. Эмбра поморщилась. Черные Земли крикнул:

— Краер! Охраняй дам! — и, пришпорив коня, устремился к Хоукрилу.

На дорогу перед ними высыпали люди с невидящими глазами, они неслись, не разбирая пути, их крики сливались в один бесконечный вой…

— От чего они бегут? — прошептала Эмбра, стискивая Дваер и повод одной рукой и держа в другой щит.