Амбелтер нахмурился и укрепил Дваером свою защиту. Если они окружат его или появятся из пола и нанесут удар все вместе…

— Некие честолюбивые Братья во Клыке, — быстро сказал жрец, — наняли Морантаувара, чтобы тот помог им своими заклинаниями в их попытке захватить трон Аглирты.

Ингрил Амбелтер поднял бровь.

— О! Ну тогда расскажи поподробнее. Будь уж так любезен.

— КЛЯНУСЬ ТРОИМИ! — с восторгом сказал Краер, медленно погружаясь в ванну. — Я начинаю привыкать быть Высочайшим Князем!

Тшамарра, уже сидящая в ванне, улыбнулась ему из ароматной воды.

— Слуги бывают весьма полезны. — Она протянула ему кубок, взятый с подноса, стоявшего рядом. — Хочешь подогретого арлийского?

Краер поморщился, затем передумал и схватил кубок.

— Лучше соглашусь. Наша жизнь в последнее время идет так, что уж лучше пить и есть всякий раз, как подворачивается случай. И не отказываться от хорошенькой чародейки, на которой нет совсем никакой одежды. — Он помолчал, прежде чем допить остатки. — Это вино ведь не отравлено, да?

Тшамарра пожала плечами.

— Я пока жива. — Она повернулась, роняя с себя капли, — это был такой прелестный вид, что Краер даже не нашел слов, чтобы прокомментировать, — и бросила на него через плечо лукавый взгляд. — Ты не против спинку мне потереть?

— А не хитрая ли это попытка, леди, попросить кое о чем еще? — спросил он, глядя в потолок и осторожно отставляя кубок.

— Лорд Делнбон, вы ведь уже наверняка успели узнать, что, когда я чего-то хочу от вас, я говорю об этом открыто. Итак, спинку.

Со вздохом Краер потянулся за сосудом с ароматным мыльным маслом и скребком и принялся за работу.

Тшамарра чуть ли не мурлыкала.

— Вот здесь чешется, да, чуть выше. Да, да! Продолжай…

— С добрым утром! — прогудел Хоукрил Анхару откуда-то сверху.

Что-то в его голосе заставило их обернуться.

— Ты нужна мне прямо сейчас, — сказал он Тшамарре. — Поскорее!

Она молча протянула руку, чтобы латник помог ей выбраться из ванной. Краер успел смыть с нее масло и быстро вылез следом, схватил подогретый халат и сунул ноги в сапоги.

— А Аглирта не может подождать, пока мы не оденемся? — спросил он Хоукрила, когда они спешили к дверям, разгоняя по дороге слуг и стражников. Латник уже держал костюм и перевязь с кинжалами Краера, брюки и сапоги Тшамарры, но бывший квартирмейстер по дороге ухватил еще несколько предметов — кстати, и одежду, чтобы прикрыть верхнюю часть тела своей леди.

— Аглирта тут ни при чем, — прорычал Хоукрил. — Дело в Эмбре. В Эм и ее отце.

Краер поморщился.

— Опять его дурные шуточки?

— Я не знаю, чем все обернется, — прорычал латник, когда они торопливо шли по коридору. — Потому и пришел за вами.

Краер набросил на плечи Тшамарры халат, они оба торопливо вытерлись досуха, насколько смогли на ходу. Они то и дело проходили мимо угрюмых стражников, которые стояли и вдоль всех коридоров, и в каждой арке.

— Как-то это не радует, — заметил Краер, когда толпа увязавшихся за ними придворных и дворцовых гвардейцев начала разрастаться. Они миновали комнату, откуда тянулся аромат свежей пищи, и Тшамарра искоса глянула на Делнбона, предостерегая от необдуманных поступков и в то же самое время давая понять, что разделяет его чувства.

Флаерос Делкампер и шестеро гвардейцев, стоявших перед закрытыми дверьми в опочивальню Эзендора Черные Земли, молча расступились, и трое Высочайших Князей вошли в комнату. Тшамарра сбросила мокрый халат и сунула его в руки барду. Флаерос едва успел глянуть на ее обнаженное тело, разинув рот и отчаянно покраснев, но тут Краер стянул свой халат и набросил его барду на голову.

— Держитесь поближе к нам, — приказал Хоукрил гвардейцам, плечом открывая дверь. Краер с Тшамаррой последовали за ним — и все остановились, одновременно ахнув.

Опочивальня Эзендора была просто разнесена в щепки и завалена обломками мебели. Кровь убитой служанки уже подсохла, но труп ее по-прежнему лежал среди всей разрухи. В центре комнаты, полыхая и гудя, вращалась магическая клетка, которую сплела Эмбра.

И в этой клетке висел Черные Земли. Дваер, как звезда, пылал справа от него, а Эмбра, растрепанная, сидела в другой клетке, поменьше, рядом с Камнем, погрузившись в сон. И Черные Земли, и его дочь были в ночных сорочках, которые, похоже, на них не надели, а набросили второпях. Черные Земли кинул на вошедших короткий острый взгляд, а затем уставился в пол.

— Она тут всю ночь просидела, — пробасил Хоукрил, пока Краер и Тшамарра торопливо одевались. — Пыталась его исцелить. Она называла это «исцелением разума». Вон та клетка все время растет. Сначала по ее приказу выросли новые прутья, но среди ночи Эм уснула от усталости — видимо, после того как я сам задремал, поскольку я не видел, как заснула она, и, похоже, после этого власть над Дваером перехватил он. По крайней мере, ему порой это удается.

— А ты сидел у двери с мечом на коленях и охранял, не так ли? — тихо спросила Тшамарра, застегивая шелковый жилет.

— Конечно, леди. Так было нужно.

Послышалось слабое гудение, и медленно вращающаяся клетка снова изменилась, прутья ее сошлись с другими в короткой вспышке. Несколько прутьев вокруг Эзендора разошлись в стороны, и клетка подплыла чуть ближе к Дваеру.

Глаза Краера сузились.

— И кто это делает?

Хоукрил пожал плечами.

— Она спит, и я не осмеливаюсь ее будить — так что, наверное, это Грифон. Он вот так все время продолжает с той минуты, как я проснулся и побежал за вами. Тогда он был вот здесь, почти у стены.

Тшамарра нахмурилась.

— Значит, если этого не делает во сне Эмбра, или сам Камень, или кто-то издалека, то это Черные Земли подтягивает себя к Камню.

Она немного пожевала губу, затем неохотно добавила:

— Есть заклинание, которое могло бы…

Хоукрил бросил на нее взгляд.

— Действуй.

Краер поднял руку, призывая минутку помедлить.

— Что случилось с Грифоном? Мы это знаем?

Латник покачал головой.

— Либо его опять одолел Мор, либо что-то сделал Дваер или та череполицая сволочь… Эм не знает. Она сотворила магическую клетку для отца, чтобы удерживать его, пока не сможет влезть в его разум, найти причину и исцелить его.

— Я слышал, как он говорил Эм, что его разум пострадал от удара Дваера, — тихо сказала Тшамарра. — Его память и рассудок с тех пор то уходят, то возвращаются. Но вчера я слышала, как старый слуга сказал, что, похоже, лорд Черные Земли становится прежним, как в далекой юности, и теперь снова улыбается. — Она пожала плечами и показала на гудящую клетку. — Если он делает такое, то как быть нам?

Краер глянул на нее и позвал:

— Черные Земли! Лорд Черные Земли!

Человек в клетке не поднял взгляда и вообще ничем не показал, что он слышит. Делнбон нахмурился, а затем крикнул:

— Старая Кокетка!

Хоукрил искоса глянул на Краера. Это было прозвище, которое никто из его солдат не смел произнести при бароне, чтобы не получить в челюсть, прежде чем вылететь со службы. Обычно после этого уползали либо со сломанной челюстью, либо с зубами в горсти.

Но Золотой Грифон словно бы опять ничего не услышал.

Краер, Тшамарра и Хоукрил мрачно переглянулись, когда клетка загудела и снова переместилась. Черные Земли целенаправленно подбирался к Дваеру.

Хоукрил посмотрел на своего бывшего хозяина. Золотой Грифон много лет слыл самым обаятельным, энергичным — и опасным — человеком в королевстве, а Хоукрил Анхару был самым верным его латником.

А теперь эта верность… Хоукрил вздохнул, рассеянно погладил рукоять меча, глубоко задумавшись, а затем обернулся к Тшамарре.

— Ты говорила, у тебя есть заклинание?

Леди Талазорн кивнула.

— Это вероятность коснуться разума Эмбры. Мы либо убедимся, что ее разум в порядке, после того как Черные Земли или кто-то еще поймал ее в эту магическую ловушку, либо разбудим ее, если решим, что так лучше. И еще узнаем, контролирует ли она по-прежнему вот эту клетку. Как бы то ни было, мое заклинание ей вреда не причинит.