В 21:10 техник спустился во вторую шахту:

— Здесь будет быстрее.

Киллиан не понял, почему проверить один лифт можно быстрее, чем другой, если они одинаковые, но это было не важно. Хоть бы удалось закончить пораньше, чтобы он успел к Кларе!

— Вот смотрите, например, современные дети. Когда мы были маленькими, целыми днями играли в мяч или просто бегали по улице. Но сейчас нет, это куда-то ушло. — Техник болтал как заведенный, не ожидая ответа. — Теперь есть «Плэйстэйшн», «Нинтендо», «Икс-бокс»… И еда тоже изменилась в худшую сторону. Тут, на восточном побережье, раньше не было такого ожирения, как в других штатах… А сейчас все меняется, становится хуже и хуже.

В 21:30 Киллиан похоронил последнюю надежду: когда он, нагнувшись, передавал технику разводной ключ, стеклянная дверь открылась, одарив разгоряченного консьержа порцией ледяного зимнего воздуха, и в холл вошла Клара. Практически идеальный день заканчивался плохо. Сегодня ему придется спать одному. Именно сегодня, когда он приготовил столько сюрпризов…

— Вам повезло, — сказал он девушке, — один лифт уже заработал.

— А что такое? Что случилось?

Киллиан кратко рассказал, что произошло, особенно нажимая на стоимость ремонта, который, возможно, ляжет на плечи соседей.

— По крайней мере, так говорит фирма — собственник дома.

Клара, добродушная по своей природе, не считала эти проблемы такими важными.

— Все будет хорошо, вот увидишь! Из 5Б — это такая красивая, элегантная женщина, да?

— Да, эта снобка.

— Я с ней не знакома, но мне кажется, что она порядочный человек. Уверена, она приложит все усилия, чтобы разрешить эти вопросы. — Клара заволновалась. — Бедная, как она, наверное, расстроилась!

«Так и знал», — подумал Киллиан, пытаясь угадать, что у нее на душе. Если письмо Аурелии и сумело спровоцировать грусть, Клара это отлично скрывала. Но не было и убедительных доказательств того, что она по-настоящему счастлива за своей ослепительной улыбкой.

— Как вы себя чувствуете?

Клару удивил вопрос:

— Хорошо, а что такое?

— Не знаю, кажетесь серьезной.

— Это потому что ты меня не привык видеть по вечерам, — ответила Клара. — Я устаю на работе.

На самом деле Киллиан более чем привык видеть ее по вечерам. Вечером, ночью, ранним утром — в любое время дня. Но признаться в этом он не мог, поэтому ничего не ответил. Клара улыбнулась и вошла в лифт.

Киллиан остался в сомнениях по поводу ее истинного настроения. Судя по внешнему виду, она не подходила ни под один вид несчастных людей в его умственной классификации. Но и такого счастья, как в другие моменты, она не излучала.

— Здесь тоже все в порядке, — крикнул лифтер, — можем включать второй лифт.

— Точно? — спросил Киллиан. Теперь, когда Клара вернулась домой, он не спешил. Главная цель была упущена, оставались второстепенные. Он подумал, что, если не запускать сейчас оба лифта, у жильцов будет ощущение, что хозяйка затопленной квартиры нанесла им больше вреда. — Вы уверены, что нет никакого риска? Я бы на вашем месте не брал на себя такую ответственность… Не лучше ли подождать до завтра?

У техника сомнений не было.

— Но вы же не на моем месте! Воды там нет, кабели в порядке, все безопасно.

— Точно?

В 21:50, к неудовольствию Киллиана, оба лифта заработали в обычном режиме, и техник, подписав квитанцию, попрощался с ним и отправился решать очередную проблему где-то неподалеку.

— Хорошо работать в городе, где много таких высоких зданий… — Он улыбался. — Лифты всегда…

— Вы это уже говорили, — оборвал его Киллиан.

Оставшись один, он понял, что никогда не видел вестибюль таким грязным. Он решил не откладывать дела на завтра и, скорее не из скрупулезности, а чтобы отвлечься, набрал ведро воды и прошелся тряпкой по всему полу, уничтожая следы пожарных. Он вымыл весь холл, лестницу и площадку пятого этажа. Дверь квартиры 5Б была на месте, и консьерж, поправив одежду и волосы, нажал на кнопку звонка. Он хотел спросить хозяйку, как она справляется, может ли он помочь, действительно ли повреждения такие серьезные. Но женщина, очевидно, была не способна провести ночь в разрушенной квартире и куда-то уехала.

Если существует судьба, то Киллиану было предписано провести эту ночь в одиночестве. В 22:30 он сидел в своей подвальной квартирке и остолбенело смотрел в монитор ноутбука: Клара так и не ответила на письмо Аурелии. У Киллиана пропал аппетит. Больше всего его поразило, что Клара днем заходила в свой профиль на «Фейсбуке», отвечала на самые тривиальные сообщения и даже вывесила на «стене» видеозапись с какой-то вечеринки, на которой она выглядела вполне счастливой. Он ничего не понимал. Как могло получиться, что она осталась глуха к такому душераздирающему признанию?

Он не стал есть, но ужин не пропал; Киллиан хотел быть уверенным, что хотя бы крысы, которые весь день просидели в коробке, не обманут его ожиданий. Он пересадил их в коробку побольше, налил воды и поделился половиной своего ужина, в основном ветчиной и сыром. Вопреки его ожиданиям, грызуны нервно обнюхали кусок эмменталя, но не притронулись к нему, а на мясо, наоборот, набросились, сначала самый крупный крысенок, потом двое других, поменьше. Они обгрызли кусок по периметру, постепенно добираясь до центра.

Вторая половина ужина предназначалась насекомым. Безусловно, тараканы были не такими капризными… В коробке их было около пятидесяти (по крайней мере, за это количество он заплатил два доллара шестьдесят центов). Он чуть приоткрыл крышку, и этого было достаточно, чтобы одна из тварей выскочила наружу и быстро забегала по всей комнате. Он попытался поймать таракана живьем, но тот был неуловим, и после нескольких попыток пришлось его раздавить. Теперь к войне, которая развернется в квартире 8А, были готовы только сорок девять солдатиков, но если они будут так же быстры, как их погибший собрат, главнокомандующий останется доволен. Он осторожно и очень быстро приоткрыл крышку, кинул в коробку кусок сыра и немного ветчины и снова закрыл, не оставив ни малейшего шанса на побег. Солдаты получили свой ужин.

Он с любопытством решил заглянуть и в коробки с мошками; очень осторожно открыл первую, чтобы туда попало хоть немного света. Но осторожность оказалась излишней, в коробке не было никакого движения. На дне лежал абрикос без косточки, внутри которого шевелилась желеобразная белая масса. Личинки.

Он поставил коробки с плодовыми мошками возле батареи, в самом теплом месте, как его научил продавец в зоомагазине.

Зря он боялся провести ночь в одиночестве. Киллиан посмотрел на часы в 23:56, и это было последнее, что он запомнил, прежде чем провалиться в глубокий сон. Изможденное тело требовало отдыха.

Как бывало каждое утро, он проснулся от писка будильника в наручных часах. Спокойного пробуждения Киллиан не знал с самого детства; что бы ни происходило накануне, был ли повод для беспокойства или его не было, он всегда просыпался в страхе, задыхаясь. Сердце колотилось. Он повернулся, чтобы посмотреть на спящую Клару, и только тогда осознал, что находится не в квартире 8А.

Киллиан проспал больше четырех часов подряд, но усталость никуда не делась. Сильная усталость. Матрас его кровати был узким, тонким и не таким удобным, как у Клары. В трубах, проходящих по потолку, вечно шумела вода, и сейчас, в тишине спящего дома, когда все чувства были обострены, этот звук казался невыносимым. Но это было не единственной причиной его подавленности. Клара, как наркотик, обеспечивала его радостью, желанием жить, но одновременно очень утомляла его разум, а эта усталость передавалась и телу.

Он поднялся, застелил постель и, сам того не замечая, постарался уничтожить все признаки своего присутствия. Только закончив наводить порядок, он понял, что это было ни к чему. Он надел верхнюю одежду и новые ботинки на желтой подкладке.

Сначала в вестибюль, чтобы взять метлу. Потом на крышу.