Детям Дианы — мальчику и девочке — исполнилось четыре и пять лет соответственно, и оба они, казалось, всячески стремились свернуть себе шею еще до поступления в первый класс. Лизетт их прекрасно понимала, памятуя о собственном детстве.

— Голова еще болит, но уже не так сильно, — поделилась Лизетт, обеспечив оправдание на случай очередной атаки. — Тошнота исчезла. После обеда в пятницу больше не тошнило.

— Хорошо. У тебя по телефону был ужасный голос. Самочувствие позволит сбегать на обед?

— Конечно. Увидимся.

Диана махнула рукой и направилась к себе. Они обедали вместе по крайней мере два раза в неделю, если у Дианы не было других дел. Ее дети, казалось, без конца генерировали всякие проблемы, начиная от посещения врача и покупки подходящих подарков на дни рождения малолетних приятелей, заканчивая заменой сломанных предметов. Жизнь Дианы заполняли перманентные ремонтно-восстановительные работы — как физические, так и эмоциональные, типа утешения после плохих новостей.

И тут Лизетт осенило. «Детям Дианы четыре и пять лет, а значит, если я действительно работаю в «Беккер инвестментс» уже пять лет, то должна бы запомнить хотя бы одну беременность подруги… но нет». Она не могла вызвать в памяти времена, когда у Дианы не было двоих детей.

Вряд ли нужно еще больше доказательств абсурдности происходящего, но персональные данные куда убедительнее документов на покупку автомобиля, водительского удостоверения и налоговых деклараций. Лизетт знала дни рождения Дианы и ее детей, и другие сведения о подруге, так что если бы проработала здесь уже пять лет, то наверняка запомнила бы беременность сослуживицы.

Следовательно, не пять. Следовательно, трудилась на Беккера и жила в том доме приблизительно три года. Что произошло в течение пропавших двух лет? Да все что угодно.

«Я точно была совсем другим человеком, и необходимо выяснить, каким именно и чем занималась». От этого зависело всё.

Лизетт думала об этом весь день, теперь ясно понимая, что живет чужой жизнью, а ее истинная личность каким-то образом была украдена. Она старательно сосредоточилась на текущих делах, создавая видимость, будто ничего не изменилось, но, возможно, ключ к разгадке прошлого — вырваться из рутины и действовать по наитию, как в той забытой жизни.

Однако не следует немедленно и кардинально все менять сразу после умопомрачительного дня. Если она сейчас под колпаком — из какого ада всплыло это словечко? — то пока не сделала ничего из ряда вон выходящего, например, не записалась вдруг в класс карате, и у них нет оснований для тревоги. Кстати, боевые навыки не помешали бы, но лучше решать задачи постепенно.

Имея все это в виду, после работы Лизетт поехала непривычным маршрутом, в другую сторону от дома, плутая по незнакомым улицам и сходя с ума в сутолоке часа пик. Собственно, конкретной цели нет, так что и спешить некуда.

Рабочий день прошел гладко — нормально, — что должно бы утихомирить непроходящую мысленную сумятицу, раздражающую до невозможности, но нет. Эта якобы нормальность совсем ненормальна, явная фальшивка, и необходимо постоянно быть начеку. Несколько раз за день волосы на затылке вставали дыбом, будто предупреждая об опасности, что свидетельствует о высоком уровне тревоги. Проблема в том, что в непосредственном окружении не обнаруживалось абсолютно ничего настораживающего. Кабинет тоже прослушивается? Кто-то из сотрудников за ней следит? Каждое нажатие клавиши на компьютере фиксируется?

Нужна долгая неторопливая прогулка на машине, чтобы успокоиться. Если кто-то за ней последует — появится возможность засечь. Если преследования не будет — она разведает районы за пределами своих обычных границ, заодно и придет в себя к возвращению домой. Нет лучшего средства прочистить мозги, чем длительная поездка, Лизетт помнила, что в прошлом всегда садилась за руль, когда что-то беспокоило, и бесцельно кружила по городу, пока подсознание не выталкивало на поверхность решение проблем.

Она ехала чуть быстрее обычного всякий раз, когда позволяло напряженное движение на дороге. Ловкое и быстрое маневрирование между машинами дарило легкие всплески адреналина, внезапно нахлынуло облегчение, будто ослаб слишком туго затянутый пояс. Лизетт, как правило, не злоупотребляла скоростью и неспешно плелась по правой полосе, словно старушка. Только не сегодня. По внезапному наитию устремилась на запад, в Вирджинию. Мили пролетали под колесами. На мгновение, только на мгновение, показалось, что вернулась способность легко и вольно дышать. Никто не догадается искать ее здесь, и никто не будет наблюдать. Если кто-то за ней и следил, она не заметила хвост.

Бессмысленно кататься вечно, поэтому Лизетт съехала на I-66, затем сделала петлю и понеслась обратно к Вашингтону. Вскоре заметила указатель к огромному торговому центру. Сердце пропустило удар. Спортивные товары.

Свернула на указанный съезд и последовала за чутьем, прямо к большим красным и зеленым знакам впереди по правой стороне. Через несколько минут показался магазин и широкие забитые полосы для автомашин.

Отлично.

Невозможно бесконечно мчаться куда глаза глядят, ну, возможно, конечно, но для прочистки мозгов существуют и более эффективные способы, которые не потребуют выложить прорву денег за бензин. Раньше она была в лучшей физической форме, в колледже иногда бегала, плавала, даже увлекалась йогой. Сейчас ничем подобным не занималась. О, да, частенько бродила по окрестностям, питалась здоровой пищей, пусть и невкусной, иногда делала какие-то упражнения под DVD, когда было слишком жарко или слишком холодно для прогулок, но все это совершенно несерьезные тренировки, если можно назвать променад по кварталу тренировками.

Такая фигня не поможет. Придется серьезно потрудиться, чтобы привести себя в форму.

Для чего существует масса способов. Можно купить гантели и начать качаться, дабы нарастить мышечную массу. Можно бегать, а не ходить. Лизетт с тоской подумала о секции боевых искусств, но тут же забраковала идею: как бы их не насторожить, кем бы ни были эти они.

Хорошо, пробежки — вот достойное начало. Тогда нужна новая пара кроссовок. Обуви у нее полно, но для бега требуется совсем иное, нежели для прогулок.

Возле входа в магазин спортивных товаров свободного места не нашлось. Разумеется, можно объехать парковку из конца в конец, но здесь было слишком оживленно, не хотелось никого задерживать, пока будет рулить в узких промежутках. Вместо этого направилась дальше и перед магазином детской одежды и пекарней обнаружила искомое. Лизетт оставила машину почти у самого выезда с парковки, так что обратно придется прогуляться, но это даже на пользу, учитывая, что она решила набрать физическую форму.

Вокруг торгового центра царила суета. Люди входили и выходили, сновали по тротуарам, обходя ряды автомобилей на стоянке. Родители с детьми, старики, усталая женщина в фиолетовой медицинской униформе и практичных белых туфлях, подростки в немыслимых одежках. Один из них на ходу набирал текст на телефоне, искушая судьбу. Слава Всевышнему, медсестра неподалеку, на тот случай, если глупец споткнется или, не дай Бог, попадет под колеса. Оглядываясь вокруг, Лизетт не заметила ни одного человека, кто выглядел бы здесь совершенно не к месту. Никто якобы просто так не сидел в машине. Если кто-то и приехал сюда следом за ней, то соглядатай явно профессионал, потому что ничем себя не выдал.

Решительно направилась к магазину. Двери со свистом распахнулись. Почти мгновенно нахлынули запахи, и Лизетт с удовольствием глубоко вдохнула, втянув ароматы кожи, масел и металла. Вот уж никогда не думала, что в спорттоварах так по-особенному пахнет, царит такой специфический дух, однако так и есть. Наверное, так было всегда, просто она… забыла.

Неожиданно забурлили все чувства. «Это моя территория!» На случай, если подберет себе новые кроссовки, зацепила одну из больших тележек и покатила по главному проходу.