— Но ведь говорили, что мы уничтожили войско троллей, что их осталась только небольшая горстка! Следуй за мной! — Он развернул коня и поскакал вверх по склону.

Гроссмейстер и его штаб расположились у тяжелого дубового стола. На нем была разложена карта сражения. Разноцветные щепки обозначали позиции различных частей.

Мандред и Беорн спешились и направились к собравшимся офицерам. Высокий худощавый человек обернулся к ним. Его нагрудник сверкал так, словно был из отполированного серебра. Плечи его укрывал белый плащ. Высокомерие власти отражалось в чертах его аскетичного лица. У него были длинные белые волосы, спадавшие на плечи.

— Я невысокого мнения об офицерах, которые во время бегства возглавляют свой отряд, капитан…

— Бальбион, ваше высокопреосвященство. Капитан Бальбион.

Гроссмейстер нахмурился.

— Что-то я не припомню этого имени.

— Меня повысили всего четыре дня назад после боев у белого моста, ваше высокопреосвященство.

Мандред ненавидел таких надутых зазнаек, как этот Тарквинон. Пусть уже Беорн приступает к делу, а не тратит время на никому не нужную болтовню.

И тут гроссмейстер, словно услышав его мысли, слегка обернулся и посмотрел на ярла.

— Что это там у вашего адъютанта? Регламент оружия для тяжелой конницы не предполагает секир. Наверное, он отнял ее у этих варваров. Как его зовут?

— Его зовут Мандред Торгридсон, — спокойно ответил Мандред и подошел к гроссмейстеру. — Он является полководцем фьордландцев и ярлом Фирнстайна. И он пришел сюда, чтобы потолковать о том, чтобы на сегодняшний день сложить оружие.

На узких губах гроссмейстера заиграла улыбка. Остальные командиры удивленно уставились на Мандреда. Некоторые схватились за мечи. Тарквинон склонил голову.

— Склоняюсь перед твоим мужеством и отвагой, ярл. — Он схватил пистолет с поворотным затвором, лежавший на столе. — И в то же время презираю столь необычайную глупость.

Беорн прыгнул вперед и ударил гроссмейстера по руке. Из ствола оружия потек едкий дым. Удар пришелся Мандреду в бедро. Но боли он не почувствовал. Ярл быстро оглядел себя. Пластина нагрудника, похоже, не пострадала. Все офицеры вокруг обнажили мечи.

Мандред прыгнул вперед. Его секира описала широкий полукруг. Мелкие капельки крови брызнули на карту, изображавшую поле боя. Голова гроссмейстера с грохотом покатилась по столу, разбрасывая в разные стороны стройные ряды щепок.

Беорн парировал удар меча, нацеленный в голову Мандреда. Спина к спине встали оба северянина против нападавших на них офицеров. Мандред рассек тонкое лезвие меча и вогнал одному из атакующих шип под латы. Удар с лязгом пришелся по наплечнику ярла. Он слегка обернулся и раздробил нападавшему ноги.

Внезапно послышался треск пистолетов с поворотным затвором. Едкий белый дым понесся над холмом, окутывая сражающихся. Воняло серой с такой силой, словно где-то укрылся девантар.

Секира Мандреда глубоко вошла в плечо молодого рыцаря, который привел их на вершину холма. Мужчина уставился на него широко раскрытыми глазами, а затем рухнул на колени.

В пороховом дыму возникли всадники. Своими длинными мечами они закололи последних офицеров штаба. Мандред увидел, как рухнуло знамя с черным дубом. Беорн снял рог с пояса и дунул изо всех сил. Над головами всадников развевались знамена Фирнстайна. На них был изображен зеленый дуб на белом фоне. Живое дерево победило мертвое. Все войско солдат ордена увидит пороховой дым на штабном холме и знамя врагов! Беорн играл сигнал отступления.

Вот уже отдельные отряды противника отступили за линию фронта и, не переставая сражаться, стали отходить назад.

Со склона холма послышался громкий звон оружия.

— Алебардщики наступают! — крикнул молодой фирнстайнец.

Мандред взлетел на потерявшего седока коня.

— Гоните их назад! — резко приказал он.

Холм не должен снова попасть в руки врагов. В противном случае все окажется напрасным.

Мандред развернул вороного скакуна и направил его на врагов. Схватив поводья зубами, он вынул из седельного ранца оба пистолета с поворотным затвором. Впереди показался строй алебардщиков. Они уже свалили нескольких всадников. Мандред повернул оружие в руке и швырнул им в строй врага. Один из алебардщиков испуганно вскрикнул. Никогда он не выстрелил бы из оружия, которое изрыгает в мир дыхание девантара. Но метать их очень даже неплохо.

Мандред, схватив второй пистолет с поворотным затвором, размахнулся. За его спиной все еще звучал сигнал отступления. Другие всадники присоединились к нему и образовали линию. Все они вынули пистолеты с поворотным затвором. Словно повинуясь безмолвному приказу, мандриды выстрелили одновременно. Белый дым окутал всадников. Несколько алебардщиков упали. Ряды атакующих смешались.

— Мечи наголо! — крикнул Мандред, стараясь перекричать шум.

Узкие мечи звякнули в жестяных ножнах.

— В атаку! — ярл пришпорил коня.

Всего несколько шагов оставалось до солдат ордена. Мандред метнул второй пистолет и поднял секиру.

— За Фирнстайн!

Из стены белого дыма под ними на холме взвились языки пламени. Что-то ударило в нагрудник Фародина. Эльф поднял снаряд с земли. То была плоская темно-серая металлическая пуля.

— С этого расстояния они уже не могут пробить доспехи, — процедила Гилиат, подняла лук и выпустила стрелу.

Эльфийка и ее всадники прибыли час назад в качестве подкрепления для сильно поредевших защитников.

Рядом с Фародином сидела она за большим щитом погибшего тролля. Одноглазая воительница вынула новую стрелу из колчана, легким движением натянула тетиву и выстрелила.

— Я не понимаю этих солдат ордена. Эти огненные трубки — совершенно нелепое оружие. За то время, которое необходимо стрелкам на перезарядку, я выпущу пять стрел. Дым после по меньшей мере второго залпа уже настолько затмевает им обзор, что они даже не видят, куда палят. Их оружие страшно шумное и распространяет отвратительный запах. А если намокнет порох, то они совершенно беззащитны. Не возьму в толк, что они в этом нашли!

Фародин смотрел на старого гнома, лежавшего у их ног. Кровавая кашица текла из его левой глазницы. Тем, кто не носил доспехов, пули огненных трубок очень даже могли причинить вред.

Две атаки на их позиции сумели отразить защитники Шалин Фалаха, но цена была ужасной. Более половины воинов были мертвы.

Тролли теперь стояли вместе с лучниками в первом ряду, пытаясь закрыть эльфов своими огромными щитами.

— Когда все это закончится, я с удовольствием вызвала бы тебя на бой на тренировочных мечах, Фародин. Было бы мило с твоей стороны не надевать при этом кольцо.

Эльф удивленно поглядел на воительницу.

— Ты все еще сердишься на меня?

— Удар, которым ты завершил дуэль, был очень не-эльфийским трюком.

— Я не мог себе тогда позволить ранения, — коротко ответил он в надежде завершить на этом разговор. Он полагал, что сейчас не время и не место обсуждать воинские добродетели.

— Мне хотелось бы иметь возможность восстановить твой авторитет в моих глазах.

«Быть того не может», — подумал Фародин. Они стоят под градом вражеских обстрелов, а Гилиат хочет вызвать его на дуэль.

— Ты потеряла глаз. У меня будет преимущество.

— Со времен последней дуэли у меня была бездна времени для тренировок. Я уверена, что еще тогда была лучше тебя. И было бы любопытно выяснить, улучшил ли ты свои умения за соответствующее время.

Фародин закатил глаза. Ему почти захотелось, чтобы началась новая атака, чтобы наконец покончить с этой глупостью. Солдаты ордена с грохотом выпустили новый залп. Эльф укрылся за большим щитом.

— Как насчет… чтобы завтра утром встретиться на лужайке перед замком? — спросила Гилиат.

Фародин вздохнул.

— Значит, ты решила, что завтра мы все еще будем живы?