– Велосипед Нанны нашли?

– Нет.

– А что с ее мобильником?

Его нашли в машине Хартманна, вместе с девушкой. Что было довольно странно.

– С ним еще работают криминалисты, – сказал Майер. – Последний звонок она сделала в пятницу. Вроде бы из гимназии, но это еще не точно.

– Хорошо. Заедем туда утром.

– Нет, Лунд. Утром не получится.

Майер продолжал уплетать чипсы, она слышала, как он жадно хрустит ими – будто у него отбирают последний пакет чипсов в мире.

– А в чем дело?

– Я видел Букарда. Хартманн настаивает на встрече. С вами.

Она обдумала новость.

– Выспитесь как следует и напишите мне отчет.

– Спасибо. Приятных снов, любовь моя.

– Ха-ха.

– Да, Лунд, вот еще что. Хартманн не вам позвонил с просьбой о встрече, он позвонил Букарду. Или кому-то выше Букарда. Или может быть… – Непрестанный хруст сводил ее с ума. – Кому-то на самом верху. Готов поспорить, они сейчас все названивают верхним этажам, надеясь свалить свое дерьмо на наши головы. Это вам пища к размышлению.

Пока Вибеке наводила на кухне порядок, позвякивая посудой, в крошечной спальне Лунд прокручивала на компьютере ролик из последних новостей. Она изучала Троэльса Хартманна – медленно, кадр за кадром, секунда за секундой.

Хартманн прибыл в Управление полиции в самом начале десятого и сразу направился в кабинет Лунд, где и уселся напротив нее и Букарда в свете яркого зимнего солнца, падающем в узкое окно. Жесткая, бдительная Риэ Скоугор сидела рядом с ним, не пропуская ни слова из сказанного.

– Вчерашний инцидент произошел по вашей вине, – заявил Хартманн. – Этого не случилось бы, если бы мы не медлили с заявлением. Но мы пошли вам навстречу, а ваши люди проболтались.

Это была политика. До дела Бирк-Ларсен Лунд удавалось избегать ее. Так что теперь она чувствовала себя на чужой территории. Но ей было интересно.

Шеф нагнулся, поймал взгляд Хартманна, произнес со значением:

– От нас утечки не было. Я гарантирую это.

– А водитель сознался? – предположил Хартманн.

Лунд качнула головой:

– Нет, и не сознается. Он этого не делал.

Лицо с плакатов, красивое, задумчивое, доброжелательное, исчезло. Троэльс Хартманн начинал злиться.

– Постойте. Вчера вы сказали…

– Вчера я сказала, что мы его подозреваем в совершении убийства. Так и было. Больше мы его не подозреваем. Так ведутся расследования. И именно поэтому мы просили вас не разглашать информацию о деле.

– Но вы по-прежнему считаете, что нашей машиной кто-то воспользовался?

– Да.

– Вероятно, ее украли, – добавил Букард.

– Украли? – Такой вариант не обрадовал Хартманна. – Когда вы собираетесь сделать заявление?

– Еще не сейчас, – сказала Лунд. – Нам хотелось бы подождать.

– Подождать чего? – спросила Риэ Скоугор.

Лунд пожала плечами:

– Водитель был ранен. Мы надеемся, что сможем сегодня с ним поговорить. Посмотрим, что он скажет…

– Если наша машина была украдена, – перебила ее Скоугор, – пресса должна узнать об этом как можно скорее.

Лунд сложила руки на груди и посмотрела на Хартманна, не на его помощницу.

– Нам было бы проще, если бы преступник думал, что мы подозреваем кого-то другого.

– Мы больше не можем играть в ваши игры, – сказал Харт манн. – Риэ составит пресс-релиз. – Он обратился к Букарду: – Вам пришлют проект. Это окончательно. Как только…

Лунд передвинула свой стул так, чтобы сесть прямо напротив него.

– Я буду крайне признательна вам, если вы немного подождете.

– Ничем не могу помочь.

– Ваше заявление может серьезно навредить нам…

Глаза Хартманна зажглись гневом.

– Мне уже нанесен вред. И чем дальше, тем ущерб будет больше. Букард…

Шеф кивнул.

– Как я сказал, проект заявления вам предоставят. Если найдете ошибку, сообщите нам. И больше не желаю ни о чем слышать.

– Я понимаю.

– Тогда все. – Хартманн поднялся. – Мы закончили. До свидания.

Но Лунд еще не закончила. Она встала и пошла за ними в коридор. Хартманна и Скоугор она догнала, когда они подходили к спиральной лестнице.

– Хартманн! Хартманн!

Он остановился, обернулся без улыбки.

– Только выслушайте меня…

– Журналисты ведут себя так, будто подозреваемый – я. – Хартманн ткнул себя пальцем в грудь. – Будто это я убил девушку.

– По телевизору вы сказали, что будете сотрудничать…

– Мы сотрудничали, – сказала Скоугор. – И смотрите, к чему это привело.

Лунд стояла перед Хартманном, яркие глаза горели, умоляли.

– Мне нужна ваша помощь.

Скоугор потянула Хартманна за рукав:

– Троэльс, мы опаздываем.

– Лунд?

Из диспетчерской выглянул Свендсен, один из сотрудников отдела, крикнул ей:

– У вас посетители.

Она попросила Хартманна:

– Одну минуту, пожалуйста. Дайте мне всего одну минуту.

Две фигуры в конце длинного коридора. Высокий крупный мужчина, грубые черты, широкие бакенбарды, черная кожаная куртка. Женщина в бежевом матерчатом плаще, каштановые волосы, милое лицо омрачают растерянность и страх. Он мял в руках черную шапку. Они ждали – и боялись того, что ждали. Женщина смотрела на стены из черного мрамора и цеплялась за руку мужчины.

Лунд прошла к ним, деловитая, быстрая. Обменялась с парой несколькими словами, потом повела по коридору в свой кабинет, мимо стоящих у стены Троэльса Хартманна и Риэ Скоугор.

Женщина на мгновение задержала на них взгляд, потом пошла дальше.

– Троэльс, нам пора, мы опаздываем, – повторила Скоугор.

Лунд вернулась к ним, направила взгляд на Хартманна. Он был потрясен видом супругов.

– Троэльс…

– Это были?..

Лунд кивнула, молча смотрела на него.

– Если я подожду, это поможет?

– Да.

– Откуда вы знаете? – сказала Скоугор.

– Я знаю, что, если заявление будет выпущено, наши шансы уменьшатся. – Лунд вздохнула, пожала плечам. – А у нас их и так мало.

– Хорошо. – Он не смотрел на Скоугор, которая буравила его злыми глазами. – Но только до завтра. А затем… Лунд…

Она слушала.

– Завтра, – закончил Хартманн, – мы заявим о своей непричастности к делу. Что бы вы ни говорили.

В кабинете Лунд, рядом с нетронутыми чашками с кофе, сидели Тайс и Пернилле Бирк-Ларсен.

– Мы получили предварительное заключение судмедэксперта, – говорила Лунд, – но он еще не закончил работу. Похороны…

– Нам нужно уехать отсюда, – перебил ее Бирк-Ларсен. – Сегодня после обеда мы забираем мальчиков на побережье. Эти чертовы репортеры… – Он посмотрел ей в лицо. – И ваши люди все время приходят в квартиру. Пока мы в отъезде, делайте там что хотите.

– Если вы даете согласие…

– Что они с ней делают? – спросила Пернилле.

– Какие-то дополнительные исследования. Я точно не знаю. – Ложь, к помощи которой она частенько прибегала в подобных случаях. – Мы сообщим вам, когда ее можно будет забрать.

Мать ушла в себя, подумала Лунд. Погрузилась в воспоминания. Или в картины, которые ей рисует воображение.

Снова отец:

– Куда Нанну отправят?

– Обычно тело забирает похоронное бюро. Вы можете выбрать…

Пернилле вынырнула из транса:

– Что с ней произошло? – Прерывистый вдох. – Что он с ней сделал?

Лунд развела руками:

– Нам придется подождать окончания экспертизы. Я понимаю, что вы хотите знать. Это…

Казалось, что Тайс Бирк-Ларсен готов закрыть уши руками.

В дверь постучали. Сотрудник из дневной смены. Извинился, попросил какие-то документы из стола Лунд. Документов нужно было много, Лунд отвлеклась, помогая их найти. И не заметила, что дверь осталась открытой.

А Пернилле заметила это. И что через коридор приоткрыта еще одна дверь – в комнату, где хранились материалы по делу. Она посмотрела в эту узкую щель… Шок.