1907 <31 мая. Щербинка> «Яблонь белых, белых вишен…» Яблонь белых, белых вишен Распустились лепестки, Жук вечерний в роще слышен. Облака легки, легки. Ветер ласковый приносит Запах сосен и берез. Сердце мук блаженных просит, Сердце просит прежних грез. Но порхая, вея, вея, Ветер шепчет о другом: Вижу дом, вдали аллея, Садик липовый кругом. В белом платье, на балконе, Профиль тонкий наклоня, В черных косах, как в короне, Ты приветствуешь меня. Вишни белые, черешни, Белых яблонь аромат. Цепенеет ветер вешний. Облака летят, летят. И мечты нездешней властью, Как касатки, мчатся вдаль. Неужели с новой страстью В сердце борется печаль? Неужели утомленный, Задремавший наяву, Я, послушный и влюбленный, Снова жизнь к себе зову? 1907 <26 мая. Щербинка> Свидание Давно уж тронулся горящий шар с зенита, И тени поползли и ожили в углах. Плывет медовый звон торжественно и слито: То в дальнем городе поют колокола. Там, стрелки двигая на древнем циферблате, С полудня шесть часов невидимо прошло. Застыли облака на золотом закате, И слаще полился напев колоколов. Дубы багряные, дубы сторожевые Внимают журавлей прощальный переклик. Просторы сжатых нив, румяно-огневые, Каймой лиловою туманы облегли. Заветный час настал! Походкой шелестящей По листьям розовым и желто-голубым, Склонясь, идет она прозрачной светлой чащей. Блаженно замерли багряные дубы. 1907 Письмо Флакон узорчатый духов любимых! Граненый твой хрусталь под лентой пестрой Напомнил мне о снах невозвратимых. Твой нежный вздох, и сладостный и острый, Вернул весенний запах дней любимых. Твоим благоухала ароматом Она в те дни, когда любовь всходила, Когда, не омраченное закатом, Впервые в жизни сердце полюбило И задышало чистым ароматом. Теперь опять над гробом, где истлела Безумно оскверненная святыня, Стон задрожал и роза заалела, И вот восстала прежняя богиня И запылало всё, что в сердце тлело. О, милый вздох! Благоухай, как прежде, Цветок любви, раскрывшийся в разлуке! Твой аромат поет мне о надежде, Зовет отдать мечту и душу в звуки И воскрешает сны, что снились прежде. 1910 <1 февраля. Москва> Заря Цветов коснулась ты устами. Вздохнули розы. Даль светла. Прошелестела над листами Твоя багряная стрела. В дремоте дрогнули лилеи, Роняя сладкую печаль. Дрожа от счастья, по аллее Рассыпал лепестки миндаль. Благоуханием поющим С кадил небесных вьется дым, Над миром любящим и ждущим Волнуясь облаком седым. Но, краем ризы тронув море, Владеешь ты покорным днем, Чтоб на лазоревом просторе Расплавить золото огнем. Всё чище даль. За лирой лира Поет с воздушной высоты, В сиянии любви и мира Восходит солнце. Солнце – ты. 1910 <27 марта. Одесса> «Царица желтых роз и золотистых пчел…» Царица желтых роз и золотистых пчел, В лучах полуденных расцветшая под солнцем, Струи медовых кос я сам тебе заплел, Украсив их концы червонцем. Вот подвели коня к высокому крыльцу. Вступаешь медленно ты в стремя золотое. Фата твоя блестит и льется по лицу, Как желтое вино густое. Поводья тронула горячая ладонь. Ты мчишься. Далеко, под тканью золотистой, Как будто розовый колышется огонь, Как будто мед струится чистый. 1910 <24 декабря. Нижний Новгород> «Люблю следить твой шарф волнистый…» Люблю следить твой шарф волнистый, Прозрачно-веющий, душистый, Под нежно-сбивчивую речь Порхающий с покатых плеч. Люблю твой взор нетерпеливый, То вдохновенный, то стыдливый. Картавя милые слова, Как нежный мальчик, ты резва. Люблю руки твоей пожатье, Твои духи, перчатки, платье, Шуршанье строгое его И даже мужа твоего. 1910 <26 декабря. Нижний Новгород> «Всё не могу забыть твой взгляд…» Всё не могу забыть твой взгляд, Твой взгляд последний, взгляд прощальный, Наивный, ласково-суровый. На белой шее перлов ряд, На черном платье шарф лиловый. С тобой простился я печальный И навсегда унес твой взгляд. Я кудри целовал твои, Золотопенистые волны, И, опьяненный лихорадкой, Склонялся в пышные струи. Бродили тени над лампадкой, Дрожали радостно-безмолвны Широкие глаза твои. По небу облака летят. Кто гонит их нездешней силой? Зачем твой жалобно-суровый, Наивно-милый, детский взгляд Пророчит мне о жизни новой? Он здесь, мой вестник белокрылый, И сны мои летят, летят. |
