— Госпожа, если речь идет о визе, это продлится по меньшей мере дней пять.
Не выдержав напряжения, я заплакала и принялась умолять:
— Пожалуйста, сделайте же для меня исключение.
К счастью, я взяла с собой выданное в этом году в Судане разрешение на киносъемку и фотографирование, рекомендательное письмо шефа полиции Кордофана, а заодно — письма и фотографии членов суданского правительства.
Эти документы сделали невозможное возможным. Через полчаса у меня была виза. Но цена оказалась очень высока. Шанс увидеть свои снимки в журнале «Нэшнл джиографик», как и возможность сотрудничества с Национальным географическим обществом, я упустила.
Перед стартом
В самолете я почувствовала страшное изнеможение. Что могло бы случиться, не получи я в самый последний момент визу? Только мое страстное желание вновь встретиться с нуба совершило практически чудо. Но как же много я потеряла… Как близко я была к цели снять большой фильм, а теперь могла только организовать фотоэкспедицию. А что дальше?
Сумеет ли Роберт Гарднер заключить договор с «Одиссей-продакшн» и вовремя перевести деньги? Подобные мысли не давали покоя.
Самое трудное, что мне предстояло, это расставание с матерью. Она уже перешагнула за 84 года, и состояние ее здоровья значительно ухудшилось. Имела ли я право оставлять ее одну? Она настаивала на этом. В своем безграничном самопожертвовании моя мать желала только одного — увидеть меня счастливой.
В Мюнхене мне оставалось пробыть еще двенадцать дней. До конца октября автобусы «фольксваген» должны были отправиться в Геную. До этого требовалось сделать прививки против африканских инфекций, запастись запчастями для транспорта, получить страховку, перевести на два языка перечень налогов и, наконец, позаботиться о всевозможном провианте. Один из водителей, Вальтер, собирался получить предварительные навыки работы с кинокамерой. Ему требовалось также пройти практику при компании «Фольксваген», чтобы в случае возможных поломок суметь отремонтировать машины. Каждый свободный час я проводила у «АРРИ», где мы с доктором Арнольдом в полнейшем согласии приводили в порядок кинооборудование — оптику, фильтры, штативы и диафрагмы.
На приеме, устроенном Гитлером для деятелей искусств в рейсхканцелярии. Из этой группы я была знакома лишь с Лилиан Харвей и Вилли Фритчем. На снимке я третья справа.
Диплом о присуждении золотой медали за фильм «Триумф воли», демонстрировавшийся на Всемирной выставке в Париже в 1937 г. Награду мне вручил тогдашний премьер-министр Франции Эдуар Даладье.
.
Перед началом Олимпийских игр в Берлине. С другом и оператором Гуцци Ланчнером в поисках подходящих съемочных площадок. 1936 г
Во время Олимпийских игр. Лето 1936 г.
С Вальди Траутом, директором фильма «Олимпия»
С оператором Вальтером Френтцем в одной из специальных ям для съемок с предельно близкого расстояния соревнований по прыжкам в длину и по легкой атлетике
Оператор Лео де Лафорт специальной миниатюрной камерой снимает старт забега на стометровую дистанцию.
Афиша к фильму «Олимпия». 1938 г.
С оператором Вальтером Френтцем на тележке, специально сконструированной для съемок
Прием, устроенный для меня в честь премьеры фильма «Олимпия» во Дворце УФА. 20 апреля 1938 г.
Феноменальный легкоатлет из США Джесси Оуэнс — звезда и любимец публики во время Олимпийских игр, обладатель четырех золотых медалей
Банкет в Осло, данный в мою честь норвежским правительством после премьеры в этой стране фильма «Олимпия». Август 1938 г.
Перед итальянской премьерой фильма «Олимпия» Рим, август 1938 г.
Датская королевская чета перед премьерой фильма «Олимпия». Копенгаген, август 1938 г.
На съемках фильма «Долина» 1940 г.
В «Долине» я одновременно исполняла режиссерские обязанности и играла главную женскую роль танцовщицы. Моим учителем танцев был тогда Гаральд Кройтцберг.
Бернхардт Минетги исполнил в «Долине» роль жестокого помещика — дона Себастьяна де Роккабруны.
Смертельная схватка между маркизом (Бернхардт Минетги) и пастухом Педро (Франц Эйхсбергер)
С актрисой Джиной Лоллобриджидой в Италии на съемочной площадке фильма с ее участием «Любовь, хлеб и фантазия». 1953 г.
