— Зачем я вам? — спросил Дэвид.
— Я бы хотел, чтобы вы поехали со мной к домику и показали, каким путем вы шли до засидки на уток, — ответил Оди.
— Мой адвокат посоветовал мне не общаться с вами.
— Мистер Уэбстер, вы только что побывали на похоронах Клода Матиса. Я должен найти его убийцу. Неужели вы не считаете себя хоть чем-то ему обязанным?
— Прошу меня извинить, но я действую согласно своим правам, — сказал Дэвид.
Осмунд бросил взгляд на лейтенанта Аткинс, которая пристально наблюдала за происходящим. Дэвид взял Эмму за руку:
— Пойдем к машине.
Они направились к джипу, а Осмунд и Аткинс пошли следом. Дэвид открыл дверцу, достал пластмассовый ящик. Эмма забралась на переднее сиденье, он убрал ящик и сам собрался сесть в машину.
Джоан Аткинс преградила ему дорогу. Она улыбалась, но взгляд ее был холоден.
— Мистер Уэбстер, я бы на вашем месте все-таки побеседовала с начальником полиции. Мне все равно нужно поговорить с вашей женой.
— Она не желает с вами беседовать, — ответил Дэвид.
— Вообще-то она сама изъявила это желание, — сказала Джоан.
Дэвид побледнел. И, заглянув в салон, спросил Эмму:
— Это правда?
— Я хотела рассказать ей о свадебном подарке. — Под его укоризненным взглядом она покраснела. — Я тебя об этом предупреждала.
— Прекрасно. Рассказывай. Я тебя подожду.
— Дэвид, прошу тебя! Они правы. Мы должны это сделать хотя бы в память о Клоде Матисе. И нам незачем прятаться за спину адвоката.
— Они загоняют нас в угол, Эмма, — покачал головой Дэвид. — Они знали, что ты именно так и будешь себя вести.
— Так вы едете, мистер Уэбстер? — спросил Осмунд. — Лейтенант Аткинс может поехать следом на вашей машине.
Взгляд у Дэвида был ледяной. Он швырнул ключи Джоан Аткинс и пошел к патрульной машине.
Лейтенант Аткинс села в джип, вставила ключ в зажигание.
— Ваш муж чем-то недоволен, — сказала она Эмме.
— Он в полном порядке.
— Так что там со свадебным подарком? Я вам перезвонила, но трубку никто не снимал.
Эмма рассказала ей про серебряную раковину и дохлую мышь.
— Мне нужно будет забрать эту коробку. Хотя, боюсь, следов там уже не осталось, — сказала Джоан.
Эмма не ответила. Они молча ехали следом за патрульной машиной. Эмма с замиранием сердца смотрела в окно. Пейзаж был ей уже знаком. Когда они остановились на полянке, Эмма заявила:
— Я в этот дом больше не войду.
— А вам и не надо, — сказала Джоан.
Осмунд остановил машину, они с Дэвидом вышли и направились в лес. Эмма со вздохом откинулась на спинку кресла. Лейтенант Аткинс барабанила пальцами по рулю. А потом повернулась к Эмме:
— Эмма, я вот что хотела вам сказать. Жены всегда думают, что хорошо знают своих мужей. Спросите любую женщину, она расскажет, что нравится ее супругу, с кем он дружит, чем увлекается.
Эмма отвернулась и посмотрела на реку.
— Эмма, я когда-то была замужем. Если бы меня спросили, может ли мой муж меня обидеть, я бы сказала: нет, никогда! А потом в один прекрасный день он поднял на меня руку.
— Наверное, это было ужасно, — сочувственно сказала Эмма.
Джоан слегка покраснела.
— Было. Я вам это рассказываю только для того, чтобы вы поняли всю серьезность своего положения. Я не знаю, что вам рассказывал Дэвид о своем визите в полицию, но он отказался проходить тест на детекторе лжи. Это было еще до появления адвоката.
Эмма уставилась на дом. За деревьями поблескивала река. Идиллический пейзаж. Эмма вспомнила незнакомца с топором. Это был не Дэвид. Это был кто-то, кто живет в этих лесах. Кто знает, как здесь прятаться. Они не там ищут.
— Почему невинный человек отказывается пройти тест на детекторе лжи? — продолжала Джоан.
Эмма встретилась с ней взглядом.
— Этому может быть множество объяснений. Начать с того, что эта методика небезупречна. И суд этих результатов во внимание не принимает. Почему вы так упорно хотите обвинить моего мужа?
Джоан Аткинс посмотрела на Эмму в упор:
— Эмма, ваш муж привозил вас сюда раньше?
— Нет. Он сам не бывал здесь много лет.
— Он и нам то же самое говорил, — сказала Джоан. — Но это не так. Он был здесь совсем недавно.
— Не был! — воскликнула Эмма.
— Одна из местных жительниц с ним разговаривала.
У Эммы сердце готово было выскочить из груди. Она помимо своей воли вспомнила лазанью в морозилке, вспомнила дату выпуска — август этого года. Из леса вышли Дэвид и Осмунд. Дэвид что-то говорил, а полицейский хмуро его слушал.
— А если он тут и был? — сказала она. — Что с того? Может, ему нужно было просто побыть одному. А сказать об этом он забыл.
— А может, у него был свой план, — сказала Джоан. — Сами его спросите.
Глава восьмая
Дэвид почти враждебно смотрел на Джоан Аткинс.
— Мы оказали вам максимум содействия, — сказал он. — Теперь позвольте нам уехать.
— Ну же, — сказала Джоан. — Спросите его.
— О чем? — Дэвид уставился на Эмму.
Джоан холодно смотрела на него.
— Когда вы в последний раз здесь были?
— Вам это отлично известно, — отрезал Дэвид. — Моей жене совершенно незачем снова через все это проходить. Ни к чему ей все эти воспоминания.
— Когда вы были здесь раньше, до нападения? — спросила Джоан.
Дэвид наморщил лоб.
— Точно не скажу… Когда мне было лет десять.
— Это не соответствует имеющимся у нас сведениям.
— Ну, может, лет двенадцать, — сказал Дэвид. — Можете привлечь меня к ответственности.
— У нас есть свидетель, который видел вас совсем недавно.
Эмма не сводила с него глаз.
— Что за свидетель? — возмутился он.
— Вполне надежный свидетель, — вступил в разговор Оди Осмунд. — Вы, наверное, просто забыли рассказать нам о своем недавнем приезде.
У Эммы тошнота подступила к горлу. Она оперлась о машину, чтобы не потерять равновесие.
— Ну все, достаточно, — сказал Дэвид. — Я сыт по горло. И моя жена тоже.
И, не говоря ни слова, он подсадил Эмму в салон. Лейтенант Аткинс отдала ему ключи. И джип, поднимая столб пыли, выехал на проселочную дорогу.
Эмма с тоской смотрела на Дэвида.
— Ну, что еще? — спросил он.
— Почему ты солгал полицейским?
— Про что?
— Про то, когда ты был в домике.
— Ты сама стала говорить как полицейский. — Дэвид поднял руки. — Ну хорошо. Можешь мне не верить.
— Ты слышал, что сказала лейтенант Аткинс? У них есть свидетель.
— Эмма, она все это придумала. Она пытается настроить тебя против меня, и у нее это получается! — воскликнул Дэвид.
— Она сказала это, потому что думает, что ты лжешь. Если ты был там, скажи об этом.
— Да не было меня там! Почему ты им веришь? Они пытаются меня подставить, и ты им в этом помогаешь.
— Так, значит, это я во всем виновата?
— Тебе моего слова недостаточно? Ты — моя жена. Я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты мне верила. Неужели я прошу слишком многого?
Дэвид вышел из комнаты.
Эмме стало стыдно за свое упрямство. В его словах был смысл. Свидетель мог и ошибиться. Она подошла к столу, посмотрела в окно и села на стул. Ее взгляд упал на ящик письменного стола, и она машинально потянула за ручку.
На этот раз ящик открылся легко. Значит, он успел его отпереть. Она заглянула внутрь: обычная ерунда — скрепки, резинки, карандаши. И у нее мелькнула тревожная мысль. Если он там держал что-то, что действительно хотел скрыть, значит, он успел это перепрятать.
И тут она задумалась о том, как она себя ведет. Что с тобой такое, Эмма? Почему ты подозреваешь мужа в неведомых грехах? Он тебя любит. Ты сказала, что доверяешь ему. А сама слушаешь все, что говорят полицейские, превратилась в жену, которая позволяет себе шарить в вещах мужа. Все было так, как он сказал. Запер ящик перед переездом.
Она собралась закрыть ящик, но тут обратила внимание на кольцо для ключей. На нем был один ключ и пластиковая рамка, на которой было написано «Сарай». А с другой стороны была вставлена ее фотография, которую сделал Дэвид. Там она была в бейсболке и комбинезоне. Она затаскивала в сарай садовую мебель. Милая фотография. Он специально вставил в рамку именно ее, чтобы Эмма не забыла, от чего этот ключ. Она задвинула ящик и встала.
