— Пистолет? — вскинулся он. — Ну, это уже чистое безумие. Я думал, речь идет только о телохранителе.

— Будем надеяться, что полиция его предоставит, — сказала Эмма.

— Не рассчитывай, — покачал головой Дэвид. — Вчера вечером я спросил, какую защиту тебе могут обеспечить, но начальник полиции сказал, что в бюджете нет на это денег. Но я наведу справки.

— Вот и отлично. А я все-таки похожу с пистолетом.

— Ты хоть знаешь, как им пользоваться?

— Меня отец научил — в детстве, когда мы с ним ходили в походы. Мы стреляли по консервным банкам.

— Эмма, мне это не нравится, — сказал он.

— Дэвид, какой-то человек пытается меня убить. И ничто не мешает ему предпринять еще одну попытку.

— Не говори так! — воскликнул он. — И вообще, чтобы обзавестись пистолетом, нужно время. Его так просто не купишь.

— Пистолет у меня есть, — сказала Эмма.

Дэвид обвел взглядом комнату — словно видел ее впервые.

— Пистолет здесь?

— Нет. Ты же знаешь, у меня на складе лежат кое-какие вещи. В том числе и то, что мама хотела выбросить, когда они с Рори переезжали в Чикаго.

— И пистолет там?

— Я в этом практически уверена. Это папин.

— Эмма, я просто не знаю, что и сказать.

— А я знаю, — сказала Эмма и спустила ноги с кровати.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Я же тебе сказала: я не намерена сидеть и ждать, когда маньяк нападет еще раз. Я собираюсь работать. И собираюсь забрать со склада пистолет.

Дэвид довез ее до Центра Райтсмана, проводил до кабинета, помог снять плащ. На ней была песочного цвета юбка и свитер в тон. Волосы она заплела в косу.

— Ты чудесно выглядишь, — сказал Дэвид, целуя ее. — А теперь выслушай меня, пожалуйста. Одна отсюда никуда не выходи. Никуда. Позвонишь мне, и мы с тобой поедем на этот склад.

— Ладно, — пообещала она.

— Я сейчас попрошу Берка, чтобы к тебе приставили кого-нибудь из охраны.

Эмма поцеловала его на прощание. Он уже собрался уходить, и тут послышался чей-то низкий голос:

— Доктор Уэбстер здесь?

В дверях возник Киран Фостер — весь в черном, с лиловыми волосами и с гитарой.

— Привет, Киран, — сказала Эмма. — Рада тебя видеть.

Дэвид недовольно оглядел подростка, который вошел и сел у стола Эммы. Эмма послала мужу воздушный поцелуй, и он вышел. Киран не обратил на это никакого внимания.

— Хочу показать вам свою новую песню, — сказал он.

Эмма улыбнулась. Она знала, что раньше Натали по просьбе Берка знакомилась с творчеством пациентов центра. И говорила, что у Кирана неплохие стихи. Киран тогда этим безумно гордился. Но Натали была настоящим поэтом, поэтому ее мнение имело вес.

— Я в этом плохо разбираюсь, — сказала Эмма. — Но послушаю с удовольствием.

Стефани давала классу домашнее задание, и тут как раз прозвенел звонок.

— Оставьте тетради на партах, я сегодня вечером проверю ваши сочинения.

Поднялась обычная суета — ребята переговаривались, собирали вещи. Стефани подошла к худенькой светловолосой девочке:

— Алида, можно с тобой поговорить?

Алида Девлин устало посмотрела на Стефани. На губах у нее была помада в тон розовой прозрачной кофточке, завитые волосы собраны в хвост, челка падала на сильно подведенные глаза.

— Я не отниму у тебя много времени. Присядь.

Алида со вздохом уселась за парту, вытащила из сумки фиолетовый маркер и стала разрисовывать обложку тетради.

— Что я сделала не так?

— Ничего, все в порядке, — сказала Стефани, садясь напротив нее.

— Тогда почему вы меня оставили?

Стефани замялась:

— Я знаю, у тебя был очень нелегкий год. Я знаю про твою сестру. Я не хочу поднимать эту тему — понимаю, как тебе тяжело. Я просто хотела спросить, ходишь ли ты к психологу.

Лицо Алиды приняло настороженное выражение.

— Папа говорит, что психология — это ерунда, — ответила она, продолжая рисовать на обложке.

— Когда в семье случается несчастье, взрослые часто так переживают, что не могут сами помочь своим детям. Иногда полезно пообщаться с человеком со стороны.

— Зачем?

— Просто рассказать про свои проблемы, — сказала Стефани. — Особенно если дома не все ладится.

— Что вы имеете в виду? — спросила девочка, не поднимая головы.

— Бывает, что, потеряв ребенка, родители начинают винить друг друга. А если родители… ищут утешения в других детях, может возникнуть… нездоровая ситуация.

Алида перестала чиркать маркером и уставилась на Стефани — она словно не поняла ни слова из того, что ей сказали.

— Алида, я хочу только сказать, что ты можешь поговорить со мной. О чем хочешь. Вот и все.

— Теперь я могу идти? — спросила Алида.

— Разумеется, — ответила Стефани. Она чувствовала себя глупо.

— До свидания, — попрощалась Алида.

— До свидания, — ответила Стефани.

Она вздохнула и посмотрела на часы. У нее оставалось время проверить несколько сочинений. И она стала собирать тетради с парт. Тетрадь Алиды привлекла ее внимание.

На обложке фиолетовым маркером было нарисовано треугольное личико, круглые глаза, две точки вместо носа, конский хвостик. И вверх шло облачко — как в комиксах.

А в этом облачке Алида написала: «Помогите!»

Глава одиннадцатая

Выслушав мрачную балладу Кирана, Эмма отправилась на встречу с Ташей Клейман и ее родителями. Уэйд и Нелл удивили ее — они были исполнены желания изменить все так, как посоветовала Эмма. И у Эммы забрезжила надежда. Тут еще появилась Сарита Руис — принесла на подносе ланч.

— Вчера она съела кусочек сэндвича, — шепнула Сарита Эмме. Эмма про себя улыбнулась.

В сопровождении охранника, которого приставил к ней Берк, Эмма вернулась к себе в кабинет. Как только она открыла дверь, зазвонил телефон. Эмма сняла трубку.

— Эмма, — сказал Берк, — ты мне срочно нужна. Не могла бы ты зайти ко мне?

— Конечно, — сказала Эмма и повернулась к охраннику. — Нас вызывает начальство.

Когда Эмма вошла в приемную Берка, Джеральдин многозначительно закатила глаза. Охранник занял место на стуле, а Эмма пошла в кабинет Берка. Он сидел за столом, а напротив Эмма увидела Стефани.

— Стефи, что ты здесь делаешь? — удивилась Эмма.

За Стефани ответил Берк:

— Мисс Пайпер, основываясь на полученной от тебя информации, решила изучить семью Девлинов.

— Стефи, я же просила тебя этого не делать, — поморщилась Эмма.

— Я не упоминала ни твоего имени, ни этого центра, — сказала Стефани. — Я просто побеседовала с одной из своих учениц. Объяснила, что волнуюсь за нее, и сказала, что, если она захочет поговорить, я всегда к ее услугам.

Берк протянул Эмме тетрадь с сочинением.

— Взгляни на это.

Эмма увидела нарисованную маркером рожицу.

— «Помогите»? Это Алида Девлин написала? Ты не спросила у нее, что это значит?

— Я не знала, как поступить. И решила обратиться к специалистам. Посоветуйте, как мне себя вести.

В больничной палате были две женщины. Одна — худая и бледная старушка — лежала под капельницей, а вторая, тоже в возрасте, краснолицая и на вид пышущая здоровьем, громко похрапывала в кресле.

— Прошу прощения… — Джоан Аткинс дотронулась до плеча той, которая спала в кресле.

Берди вздрогнула и инстинктивно схватилась за сумочку. Моргая спросонья, она уставилась на Джоан и Трея Марбери. Ее седые волосы были растрепаны, от нее пахло спиртным.

— Это миссис Уэбстер? — спросила Джоан, показав на спящую женщину с капельницей.

— Да, — кивнула Берди. — А вы кто?

— Я лейтенант Аткинс из полиции штата. А это детектив Марбери. Вы, наверное, миссис Теобальд?

— Да, это я. Я ее кузина. Ухаживаю за ней. — Берди уселась поудобнее. — Я бы предложила вам присесть, но…

— Совершенно необязательно, — сказала Джоан. — Я хотела спросить вас про вчерашний день.