Айви и Габриель посмотрели на меня со смесью тревоги и осуждения.

— А что плохого? — с вызовом бросила я. — Мне запрещено иметь друзей? Я думала, надо проникнуть в среду обитания смертных.

— Но ты осознаешь, что такие контакты требуют отдачи? — осведомился Габриель и вздрогнул, как будто мысль причиняла ему боль.

— В физическом смысле?

— Нет, в эмоциональном, — объяснил брат. — Человеческие взаимоотношения могут быть противоестественно близки.

— И они отвлекают, — добавила Айви. — Кстати, друга нужно выбирать с осторожностью.

— Почему?

— Человеческая дружба основывается на доверии. Люди делятся своими проблемами, секретами и…

Она оборвала себя и покачала головой.

— Тот, кто станет твоим другом, будет задавать вопросы и рассчитывать получить правдивый ответ, — закончил Габриель. — Это опасно.

— Но наша миссия для меня — на первом месте. Я же не дурочка! — обиделась я.

Оба на секунду понурились. То, что я моложе и неопытнее, еще не повод обращаться со мной как с идиоткой.

— Ты права, Бетани, — примирительно произнес Габриель. — Конечно, мы доверяем тебе, просто хотим, чтобы ты не слишком усложняла себе жизнь.

— Но быть подростком безумно интересно!

Габриель крепко сжал мне руку.

— Будь осторожна. Оставь в стороне личные желания.

Это полностью в его духе. Он чересчур благоразумный. Но я все равно не могу сердиться на брата.

И я принялась слоняться по дому. Чисто человеческое свойство — персонифицировать жилище, отождествлять себя с ним. Теперь «Байрон» воспринимался как настоящее убежище. Даже Габриель получал удовольствие (хотя и никогда не признался бы в этом). В нашу дверь звонили редко (внушительный фасад особняка отпугивал посетителей), и мы могли свободно заниматься своими делами.

Но сейчас я не знала, что мне делать. У Айви и Габриеля подобных проблем не было — они либо погружались в книгу, либо трудились на кухне. Поскольку у меня хобби нет, я решила посвятить себя домашнему хозяйству. Принесла грязное белье, положила в стиральную машину и включила ее. Распахнула и привела в порядок кухонный стол. Подобрала во дворе колючие сосновые ветки и поставила в узкую вазу. Заметив в почтовом ящике рекламный мусор, решила купить наклейку «РЕКЛАМУ НЕ БРОСАТЬ» — я видела такие на почтовых ящиках. Прежде чем выбросить листки в корзину, я взглянула на одно объявление, где сообщалось, что в городке открывается спортивный магазин под неоригинальным названием «Спорт-маркет». Там состоится распродажа.

А что сейчас делают другие семнадцатилетние девчонки? Чистят ванные комнаты по приказу недовольных родителей? Слушают на айпадах любимые группы? Посылают друг другу смс, договариваясь о ближайшем уик-энде? Проверяют электронную почту? Наверняка все что угодно, только не уроки.

Нам задали домашние задания по крайней мере по трем предметам, и я прилежно записала их в школьный дневник — в отличие от тех учеников, которые, очевидно, полагались на память. Они показались мне легкими и скучноватыми. Словом, пустая трата времени. Однако я поднялась в свою комнату. Спальня располагалась на самом верху, и даже при закрытых окнах я слышала, как волны бьются о скалы. Еще там имелся узкий балкон из металлического «кружева», с плетеным креслом и столом. Я села, раскрыв учебник по психологии на странице, озаглавленной «Кожно-гальванический рефлекс».

Мне нужно перестать думать о Ксавье. Но перед моим внутренним взором маячили его проницательные глаза и запястье с кожаным браслетом… Реплика Молли эхом отдавалась в сознании: «На твоем месте я не стала бы им интересоваться… У него проблема». Но почему я так заинтригована? Сколько я ни старалась выкинуть его из головы, ничего не получалось. Его лицо просто преследовало меня. А как выглядела Эмили? Каково это — потерять любимого?

Я медленно спустилась на кухню, чтобы помочь Габриелю с ужином. Он продолжал удивлять Айви и меня, проявляя чудесные кулинарные навыки. Отчасти он заботился о нашем благополучии, но процесс готовки явно зачаровывал брата. Творческое начало Габриеля наконец-то вырвалось наружу, так же как и в музыке. Сейчас он стоял у мраморного разделочного стола, чистил грибы и хмуро бросал взгляд в поваренную книгу. В маленькой чаше отмокало нечто, похожее на кусочки черной коры. Заглянув через его плечо, я прочла название рецепта: «Ризотто с грибами». Несколько претенциозно для новичка, однако это же архангел Габриель. Чтобы преуспеть, не требуется практика.

— Надеюсь, тебе понравится, — произнес он.

— Скоро мы это выясним.

Он работал поразительно ловко и точно. Самые обычные вещи в его руках преображались. Для Габриеля и Айви переход из ангельского состояния в человеческое осуществился очень гармонично. Они лишь отстранились от обыденных мелочей жизни и мастерски справлялись со своими задачами. Еще в Царстве Божьем они хорошо чувствовали друг друга — умение, которое сохранялось и здесь. Меня они понимали хуже, что вызывало их беспокойство.

— Может, выпьем чаю? — спросила я, желая внести свой вклад. — Где Айви?

Как раз в этот момент она переступила порог кухни, в полотняных штанах и безрукавке, с влажными после душа волосами. Моя сестра слегка изменилась — отчасти утратила свою мечтательность. Похоже, она о чем-то напряженно размышляла, поскольку, едва я разлила чай, извинилась и оставила нас. А еще я обратила внимание на то, что ее блокнот пестрел записями.

— Как она? — поинтересовалась я.

— Айви хочет, чтобы все сдвинулось с мертвой точки.

Я невольно позавидовала ее целеустремленности. Моя-то когда проснется?

— Каким образом?

— У твоей сестры никогда нет нехватки идей. Она что-нибудь да придумает.

А Габриель сознательно напускает туману?

— А я? — вырвалось у меня.

— Наберись терпения, — ответил брат.

— Но…

— Ты хотела быть подростком?

Он ободряюще улыбнулся, и мое раздражение растаяло.

Я заглянула в чашу с плавающими в ней черными частицами.

— Кора что, входит в рецепт?

— Здесь грибы — свинушки. Их нужно сначала вымачивать.

— М-м-м… Симпатично, — соврала я.

— Они считаются деликатесом.

Вручив Габриелю чашку, я продолжала развлекаться, наблюдая за братом. И разинула рот, когда острый нож прорезал его указательный палец. Кровь потрясла меня — устрашающий знак, напоминание о нашей уязвимости. Теплая темно-красная жидкость — так по-человечески и одновременно… ненормально. Однако Габриель лишь сунул кончик пальца в рот, а когда вынул его, все уже зарубцевалось. Вымыв руки с мылом, он продолжил резать грибы.

Я взяла веточку приготовленного для салата сельдерея и рассеянно сжевала ее. Особого вкуса не почувствовала, зато он хрустел. И в нем, кажется, полно витаминов. Питательные вещества гарантируют людям здоровое тело и долгую жизнь. Здесь каждый ужасно боится смерти. Почему? Придет время, и страх исчезнет.

Обед Габриелю удался. Он произвел впечатление даже на Айви.

— Очередной кулинарный шедевр, — констатировала она.

— Вкуснотища, — заявила я.

Еда — еще одно земное чудо. Горькая, кислая, соленая, нежная, острая, сладкая, пряная… а иногда и несколько оттенков подряд. Кое-что мне нравилось, другое вызывало желание прополоскать рот… но, в общем, давало уникальный опыт.

Габриель со свойственной ему скромностью не отреагировал на наши похвалы.

— День подошел к концу. По-моему, он был хорошим, хотя я не ожидал, что столько учеников интересуется музыкой.

— Многие из них воспылали интересом к музыке, как только увидели тебя, — с улыбкой заметила Айви.

— Это дает мне возможность повлиять на них, — произнес Габриель. — Тот, кто способен чувствовать красоту звуков, изведает и большее.

— А тебе не тоскливо на уроках? — пристала я к брату. — Ведь человеческие знания для тебя давно открыты.

— Я рассчитываю, что он будет концентрироваться не на содержании, — сказала Айви, — а на иных вещах.

Иногда сестра говорит загадками и ставит меня в тупик.